Саратов

Выпуск №8-128/2010, В России

В местных театрах премьеры следуют друг за другом с регулярностью курьерского поезда. Преобладают сказки и комедии. Но даже классики, как нам известно, порой затруднялись в определении жанра.

Много смешного в зрелых пьесах Чехова - кто бы из режиссеров решился сейчас, вслед за Антоном Павловичем, называть их комедиями? То же с Тургеневым и Шукшиным. Но начну с более легкого жанра. Настоящую «сказочную» русскую сказку, без резкого осовременивания поставил в Саратовской академдраме молодой московский режиссер Даниил Безносов, ученик Женовача.

Начав у нас осенью с постановки «Частой жизни» Степанычевой, он как-то прижился, перезимовал, с удовольствием взявшись за спектакль по мотивам русских народных сказок «Иван-богатырь и Свет-луна» (пьеса Виталия Руснак). Не без «стеба» решены там некоторые сцены, есть и легкая ирония (как же без нее), но это действительно фольклорный сюжет, с простодушным царем-батюшкой, тремя его сыновьями, тремя пущенными стрелами и тремя путями-дорогами - уж какая куда приведет. Драматически проработанный, со злым колдовством и добрым волшебством, с загадочными птицами Сирин, словно вспорхнувшими со старинных изразцов.

Художник-постановщик спектакля Юрий Наместников создает на сцене древнерусский град. Видеотехника сейчас позволяет украсить его лучшими образцами деревянного зодчества. Рубашки и сарафаны героев стилизованы под старину так виртуозно, как только один Наместников умеет. Выглядят как исторические, но сделали бы честь модному показу.

В ТЮЗе Киселева – свои сказки. Детская книжка, по мотивам которой написана пьеса, называется довольно хлестко – «Вомбат с тупой головой». Не знаю уж, за что обидела этого милого, бесконечно наивного и доброго сумчатого зверька автор сказки Руфь Парк. Произведению «по мотивам» автор художественного решения и режиссер Артур Артименьев дал вполне нейтральное название – «Велосипед с красными колесами». Не так уж часто детский театр радует нас пьесами для маленьких зрителей. Сказка с открытым назиданием себя уже изжила, а современных сказок не так уж много. Очевидная доброта, необходимая доля юмора, умение говорить доступно, но без сюсюканья есть в этом послании авторов своему маленькому зрителю. И - размышления на тему любви и дружбы (в очень деликатной, кстати, форме).

Это вторая совместная работа Саратовского ТЮЗа и режиссера из Киева. Они встретились в Мытищах на театральном фестивале «Подмосковные вечера», где стали победителями («Гран-При» у нашего театра, диплом у Артименьева - руководителя «Свободного театра»). После успешной «взрослой» премьеры его просят поставить спектакль для маленьких. Он делает это за три недели! Черно-белый комбинезончик Вомбата (Владимир Егоров) в начале действия и полосатые тумбы декораций, напоминающие верстовые столбики, намеренно графичны. Но мир на самом деле многомерный и цветной. Неожиданно яркие задники, калейдоскопично меняющиеся, броские одеяния героев (художник Ольга Колесникова) как бы раскрашивают сценическое пространство на глазах у юного зрителя. А капризный, самовлюбленный Кот (Евгений Сафонов) дает представление о том, что бывают существа не только «добрые» и «злые», но и не слишком добрые и не очень злые. Все как в жизни.

В финале спектакля Кот крадет главное богатство зверушек - шляпу с бубенчиками. Сумчатая Мышь (Ирина Протасова) и Вомбат не ругают его, что было бы логично, а жалеют, что «мало любили». Полосатик возвращается назад не пристыженный умной Мышкой, как следовало бы ожидать, а «автономно». В этом главный, ненавязчиво преподанный урок сказки.

Сначала Артименьева пригласили в Саратов поставить французскую комедию для взрослых. «Squat» известного комедиографа Жана-Мари Шеврэ получился искрометным, веселым, но не без легкой «тюзовской» сентиментальности. Великолепны здесь актрисы старшего поколения Светлана Лаврентьева и Тамара Лыкова.

Для Лыковой, юбилей которой мы недавно отметили, этот спектакль бенефисный. Ярко выраженная острохарактерная актриса здесь - закаленная спутница колониального офицера, которая, несмотря на внешне суровый нрав, конечно же, оттает и полюбит бедных «нефранцузских детей». Мадам Маривон обнаружит постепенно почти не тронутые залежи душевной доброты и лиризма. Сюжет нехитрый, во втором действии он и вовсе буксует, быстро исчерпав себя эффектным захватом чужой территории вначале. Но искренняя игра молодых актеров (Марина Климова, Владимир Егоров, Руслан Дивлятшин) и мастерство маститых «вывозит» этот спектакль из слегка замешкавшегося темпоритма.

Для погружения будущих актеров в современную драматургию руководитель курса театрального факультета Римма Белякова выбрала пьесы Николая Коляды. Точнее, четыре сюжета из его пьес. Профессору Беляковой не привыкать составлять композиции из разных пьес – это ее излюбленное занятие в дипломных спектаклях.

Коляда отобран с тщанием. Если и встретится ненароком бранное словцо, то потонет в таком шуме, что мы его не услышим, а услышим – так не разберем. «Чернуха» мелькнет всего раза два, вполне оправданная. В воспоминании о замученном котенке и в рассказе-фантазии о сыне-наркомане. Зато есть тут голос самого Николая Коляды (из интервью) и есть его мысли вслух, проникновенно прочитанные актером Виктором Мамоновым: «Самое трудное – встреча с самим собой… Это как щелчок электричества».

А надо сказать, свет гаснет и вспыхивает в этом спектакле постоянно, разделяя мизансцены, неожиданно вторгаясь в действие. И выключателем щелкать не надо - только руками развести: срабатывает «экономная» лампочка скуповатого ничейного («всейного»?) жениха Вадима. Но частые, забавные вспышки мало что проясняют в отношениях героев. Так и не распутав классический любовный треугольник, изобретательно спасается от милиции «тьмутараканский» заслуженный артист Кокоулин (Вячеслав Ступин). И утаскивает бойкая жена от сестры-«колдовки» только начавшего возвращаться к самому себе Николая (Илья Кочетков). И сбегают от агрессивных дам мужчины, измученные водкой (Глеб) и «любовями» (Вадик).

Эта сцена, самая парадоксальная и динамичная в спектакле, идет с явным женско-актерским перевесом. Отлично сыграны роли разудалой стюардессы, глупенькой невесты, ушлой экстрасенши (Елена Пустовалова, Анна Гальцева, Анастасия Лабезных). Весело, остро, увлекательно играют Коляду студенты Риммы Ивановны. Но нет-нет да и обронят их герои посреди всеобщего веселья: «Мы же не живем вообще!». И в хорошо «читаемом» персонаже откроются иные, глубинные смыслы. Меньше их в бытовой сценке про половики и валенки и в скетчевой, расхожей «Группе ликования». Больше - в «Колдовке» и в «Тутанхамоне». На шукшинский вопрос: «Что с нами со всеми происходит?» - пытаются ответить все, кто относит себя к «современной драматургии».

От такого Коляды путь уже недальний к «могучей кучке» сибирских драматургов и писателей. И прежде всего - к первоисточнику всех «чудиков». Не свойственная нашему музыкально-поэтическому театру «Балаганчикъ» премьера прошла здесь недавно: спектакль по произведениям «Раскас» и «Кляуза» Василия Макаровича Шукшина. Марина Цветаева и Саша Черный, Иосиф Бродский и Даниил Хармс. К списку имен в репертуаре добавился Антон Чехов, а теперь еще и Шукшин в удачной постановке ведущей актрисы и режиссера Елены Смирновой.

Спектакль «Два рассказа» построен в форме письменного объяснения случившегося. Автор первого («Раскас»)» - грузноватый, с тяжелым, усталым взглядом шофер-дальнобойщик пишет будто бы художественное произведение. А получается - жалоба в соответствующие инстанции, что от него ушла жена. Автор второго рассказа, импульсивный, довольно нервный товарищ, вынужден писать объяснительную записку в ответ на кляузу несусветной мегеры - больничной вахтерши. «Кляузы» интеллигентный человек писать не умеет. У него-то как раз вышел рассказ.

Обе главные роли - простака-шофера и эмоционального писателя – играет актер Юрий Лапшин. Плотный, видный, он точно совпадает по фактуре с крепким Иваном и абсолютно не совпадает со щуплым, невысоким писателем. Но вдруг что-то в наших головах перещелкивается, и Лапшин становится похож на реального Макарыча.

Театр «Балаганчикъ» литературный, и авторский текст здесь первичен. Нарочито повторяется героями: хорошенькой дурочкой Людмилой (Ольга Калинина), ловким офицериком (Михаил Музалевский), больничным «монстром» (Ирина Короткова) – пародируется в потешных перебежках и «танцах страсти» (хореография Алексея Красотина). Смешно, очень смешно, смешно до слез…

Именно, что до слез. Обычное бытовое хамство, примеров которого каждый из нас может привести прорву: обидели в автобусе, оскорбили в казенном месте, ни за что ни про что наорали в магазине. Ну и что? Мы всегда так живем… «Кляуза» - последний рассказ Шукшина. Знала это умом («через несколько месяцев после описанных в рассказе событий автор умер»). Пронзительная игра актеров заставила понять сердцем. Щемящая нотка в этом развеселом спектакле возникает как бы исподволь и повисает над зальчиком театра большим вопросительным знаком.

Монстр одной, отдельно взятой больницы, глухо отгородившийся от остального человечества белым халатом, марлевой повязкой и злобным взглядом, вырастает до символа отчуждения и непонимания всех всеми. Ее жестокое танго со своей «жертвой» – уже поползновение на мировое господство. Что приобретается с таким трудом и утрачивается с такой легкостью, как не человеческое в человеке? Верный тон задают музыка Игоря Гладырева, лаконичные декорации, реквизит. «Милая Людмила» бесконечно любуется в зеркало собой и засунутыми в раму портретами Мерилин, на которую она якобы похожа. Богатырского вида шофер Иван, нервничая, колет дрова.

Актер Юрий Лапшин последний раз выходил на сцену 17 лет назад. Зрелый, сложившийся человек трудной судьбы (прошел Афган), он пришел в «Балаганчикъ» со своим проектом. Так родился новый спектакль достойного во всех отношениях театра.

Пьесу (комедию!) Ивана Тургенева «Месяц в деревне» когда-то внесли в список лучших русских пьес XIX века. Впервые на сцене так глубоко и подробно подвергалась исследованию женская душа. Тургеневские барыни, в отличие от застенчивых тургеневских же барышень, независимы, умны, смелы. И, конечно же, очень красивы. Такова Наталья Петровна Ислаева. Ее играли лучшие российские актрисы – от Ольги Книппер-Чеховой до Ольги Яковлевой.

Лучше Яковлевой не сыграешь и лучше Эфроса не поставишь. Постановщики спектакля Григорий Аредаков и режиссер-педагог его курса Эльвира Данилина с театральными легендами не соревнуются. Вместе со студентами-дипломниками они предлагают свою версию, исходя из имеющегося в наличии материала: ослепительной молодости, обаяния и неуемной энергии всех без исключения актеров.

«Ему жутко, а между тем море так весело шумит, ветер так свежо дует ему в лицо, что кровь невольно играет в его жилах...» – признается «ослепительно юный» учитель Беляев (Максим Локтионов).

А как крови не играть в жилах, если все здесь во всех влюблены? В учителя Беляева – холодновато-аристократичная, не узнающая саму себя Наталья Петровна (Светлана Агаева), ее воспитанница Верочка (Алина Чернобровкина) и отчасти служанка, пышущая здоровьем Катя. Наталью Петровну преданно любят муж и друг дома Ракитин, на миг увлекается ею Беляев. И так далее, и тому подобное… Влюбленности редко где совпадают. Но кружевным хитросплетениям любовной игры герои предпочитают откровенные порывы и признания.

То ли красота тургеневской усадьбы, которая всегда и везде просочится у автора – хоть в романе, хоть в повести, хоть в пьесе – с ее вековыми липами, крепкими запрудами на глубоких озерах, просторными заливными лугами, так колдовски на всех действует. То ли невесть откуда взявшийся, ни на кого не похожий учитель, с его тугими луками, крылатыми воздушными змеями, шумными пробежками, олицетворяющий, казалось бы, стихийные силы жизни. Однако до конца волю чувствам никто не дает. Уезжают Беляев, Ракитин, готовится уехать к нелюбимому, неумному, старому помещику семнадцатилетняя Верочка.

«Видите ли, Алексей Николаич, честь женщины такая важная вещь», – в ключевой сцене пьесы благородный Ракитин решительно кладет конец метаниям учителя. Здесь она отсутствует, но Ракитин (Данила Сочков) так же прекраснодушен и благороден. «Да, я знаю, он прекрасный человек. Все вы – прекрасные люди... все, все... и между тем...» - закрыв лицо руками, с невероятной горечью произносит главная героиня финальную фразу спектакля (постановщики убрали последнюю сцену).

У Тургенева было еще сильнее: она «толкает дверь коленом и быстро уходит». И когда Книппер-Чехова играла эту мизансцену, тогдашние зрители даже не верили, что именно так прописано у «лиричного» Тургенева. А прекрасные и несчастные «невольники чести» «Трех сестер» родом, оказывается, из тургеневских усадеб. Как, впрочем, и вечные остроумцы и циники доктора (одна из лучших ролей в дипломном спектакле – Шпигельский Максима Николаева). Что уже прослеживается в этой учебной, еще не совсем обкатанной работе.

Рассеянные по малой сцене театра драмы веревочные деревья с узловатыми, устремленными вверх ветками (художник-постановщик Юрий Наместников) крепко привязаны к штангам. Они как нельзя лучше иллюстрируют наши порывы вслед за свежим дуновением ветра. И невозможность надолго оторваться от земли. Можно прожить и без любви. Но как?

Фото Василия Зимина, Виктора Крайнова, Ирины Крайновой

Фотогалерея