Новокузнецк

Выпуск 9-129/2010, В России

Хотите сказку на современный лад? Про укрощение благородного нефтяного магната строптивой продюсершей, про музыку Шопена, незримо струящуюся из красного пианино и сметающую все попсовые преграды на пути соединения влюбленных? Этакую невероятную историю любви в музыкальном ореоле? Это все про новую премьеру Новокузнецкого театра драмы – лирическую комедию «Пантера» по пьесе известного современного драматурга Петра Гладилина в постановке Андрея Сидельникова из Санкт-Петербурга. Спектакль был подарен публике праздничным вечером Международного дня театра и отличался многими атрибутами театральной роскоши: яркостью подачи, лаконичной сценографией в супрематическом стиле, остроумным использованием видеосъемок в трансляции трех экранов, интересной пластической партитурой и отважным живым пением артистов а-капелла.

Но главной и всепобеждающей роскошью оказалось прекрасное актерское наполнение спектакля – от экспрессивной красоты заглавной героини в исполнении Илоны Литвиненко до мягкого комизма грузчиков (Андрей Ковзель и Евгений Лапшин). Блестящее чувство стиля и жанра отличало Евгения Любицкого в роли преуспевающего дипломатичного адвоката Даниила Бухова. Андрей Грачев, создавая образ журналиста Ильи, продемонстрировал целый спектр всех издержек этой профессии. Наивная приглуповатость певицы, затем киноактрисы Эпифании-Олечки в очаровательном воплощении Полины Зуевой получилась вполне естественной. Впрочем, все эти персонажи очаровательны, все живут легко, и все, в силу тех или иных причин, лгут и продаются. Просто делают они это мило и привычно, как дышат. До тех пор, пока не портит всеобщей благостной картины некто Соловакин (Сергей Стасюк), фигура поистине фантастическая: умен, образован, богат, да еще и с хорошим вкусом. И вот этот его хороший вкус был оскорблен заурядным чириканьем типичной эстрадной певички Эпифании. Соловакин пытается навсегда закрыть ей рот ценою суммы в триста тысяч долларов, пренебрежительно, как мусор, вываленной в ведро. Однако не тут-то было! Не в Эпифании дело. Как фурия, как истинная хищница – в полном соответствии с выбранным именем – врывается в жизнь олигарха продюсер певицы – Пантера, она же Зинаида Ивановна. Подлинный двигатель событий и нравов, главный шахматист в этом шахматном турнире жизни, не столь невинном, как традиционные интеллектуальные игры наших героев. (Отсюда и основной образ сценографии, расчисленной на прямоугольники и квадраты; художник-постановщик Роман Ватолкин). Этот «шахматист» не привык проигрывать: не эстрада - так кино, пусть столь же низкопробное, что, как выясняется, и нужно народу, чтобы общаться, чувствовать себя умнее и выше на фоне тотальной пошлости. Такова ее философия. И все средства хороши для достижения цели. А когда целью становится покорение самого нефтяного магната и «игру диктует чувство», то мы вместе с магнатом в это чувство как-то не сразу верим.

Поединок этой пары в спектакле наиболее захватывающий еще и по причине противостояния индивидуальностей исполнителей. Сергей Стасюк воплощает в своем герое не только силу и независимость, но и неизбывность одиночества, обособленности личности. В некоторых сценах эта латентная отчужденность становится доминирующей. Героиня Илоны Литвиненко, напротив, заполоняет собою пространство и всегда чувствует себя хозяйкой положения. Но сквозь ее напористость начинают пробиваться ростки первых сомнений, наступательность Пантеры сменяется пробуждением женственной гибкости в Зинаиде Ивановне. Обличительные сравнения с молью, пожирающей ковер настоящего искусства, трансформируются в образы грациозных бабочек, порхающих на экранах телевизоров.

Агрессивная самоуверенность и победная красота Пантеры поначалу просто раздражают Соловакина, а затем увлекают. Но сдаваться он не намерен, хотя в сцене подписания брачного контракта уже близок к этому. Предложение Пантеры «сделать обжигающий глоток счастья» не встречает у него понимания до тех пор, пока крупным планом не явятся прекрасные глаза любящей усталой женщины и не зазвучит музыка Шопена. На экранах нам покажут пасторальные картинки убегающей вдаль дороги и летящих воздушных змеев. Сюжет завершается очеловечиванием Галатеи, созданной Пигмалионом, которого она сама же и завоевала.

А у нас остаются некоторые вопросы. Например, по поводу все того же искусства. Уж если нефтяной магнат остался верен своим предпочтениям и победил Шопен, то почему же сцена исполнения любимой его песни «Вы слыхали, как поют дрозды» с подвываниями и шахматными досками наперевес переведена в пародию и вызывает смех в зале? В то время как скороспелое порождение массового искусства «По лесенке, по лесенке», напротив, звучит с жаром подлинного вдохновения? И неужели к такого рода продукции мы приговорены, поскольку триста тысяч долларов есть не у каждого и даже они не помогают?

И содержание сказки являет нам свою обратную, отнюдь не сказочную, очень современную, грустную и узнаваемую сторону. Сказкой, вернее, мечтой остается только Шопен, который, как писал поэт, «опять не ищет выгод».

Фото Романа Кормина

Фотогалерея