Кемерово

Выпуск № 10-130/2010, В России

В начале третьего тысячелетия поставить спектакль о Великой Отечественной войне не так-то просто. Казалось бы, раскрыты все возможные аспекты создания сценических произведений на эту тему. И акцент на патриотизме как наиболее органичный для военной проблематики, а потому самый распространенный, оборачивается в современных условиях пафосным звучанием и контрастирует с общим культурным контекстом. И все же, несмотря на сложность задачи, спектакли о Великой Отечественной нужны, их необходимо создавать и важно находить проблему, способную вызвать зрительский резонанс.

Именно такой спектакль поставлен в Кемеровском театре для детей и молодежи. Основой для него послужил не драматургический материал, а рассказ Андрея Платонова «Возвращение». Постановка прозы требует особого умения. Главный режиссер театра Ирина Латынникова (несомненно, владеющая секретом трансформации повествовательного текста в текст диалогический, театральный) создала удачную сценическую интерпретацию. Концепция спектакля сосредоточена на проблеме психологической адаптации человека в послевоенный период, на проблеме утраты и возвращения душевного родства. Не всегда писатель и режиссер совпадают в выборе приоритетного героя для реализации своих идей. Все внимание Платонова сосредоточено на мужских образах: на сыне и отце. Их мыслям и чувствам он уделяет особое внимание. И.Латынникова разговаривает со зрителем через каждого из действующих лиц своего спектакля.

Мысль о душевном разъединении, возникшем вследствие расставания, заявлена уже сценографией (художник Светлана Нестерова). Основу решения составляет железнодорожное полотно, рассекающее сценическую площадку надвое и указывающее на утрату целостности. По одну сторону полотна, в глубине сцены, размещена столовая с мебелью военного времени, по другую – супружеская кровать. Зритель видит дом, рассеченный войной. Встреча Алексея и Любы Ивановых в столовой комнате состоялась. Но на пространстве, символизирующем чувственную сторону их отношений, разворачивается конфликт: они не могут вернуться друг к другу. Кроме того, железнодорожная линия выступает особой территорией пограничного состояния героев, на которой они осуществляют попытки возвращения друг к другу. Здесь разворачиваются сцены, выясняющие степень душевного родства: встреча-знакомство отца и сына, встреча-знакомство супругов.

Проблему, заданную сценографией, обостряет игра актеров. Главным каналом диалога режиссера и зрителя избраны Петр и автор. Роль Петра – сына Алексея Иванова, исполняет студент 3 курса КемГУКИ Александр Акимов. Он создает образ рано повзрослевшего мальчишки военного времени, осознавшего через ответственность за мать и сестру свое самое важное мужское предназначение – заботу о семье. Он принял этот крест и не желает (возможно, бессознательно) возвращать его отцу.

Роль Насти исполняет также студентка 3 курса Евгения Колотова. Мы видим на сцене хрупкую, трогательную девочку с лицом ангела. Эту актрису характеризует чрезвычайная телесная свобода и подвижность. Настя-Колотова и желает приблизиться к отцу, и боится. Он для нее и свой, и чужой. С удивительной легкостью Настя, убегая от отца в момент попытки их очередного приближения друг к другу, то мгновенно запрыгивает на стул, то, стремительно пересекая все расстояние сценической площадки, прячется под кроватью. Через актрису Е.Колотову, создавшую образ девочки, выросшей без отца, отчетливо осознается необходимость каждодневного присутствия родителей в жизни детей и неизбежность их душевного разъединения в случае разлуки.

В отличие от игры Е.Колотовой, реализующей сценический образ в большей степени средствами сценической пластики, А.Акимов располагает возможностью активного использования сценического слова. Актерская игра А.Акимова отличается отсутствием внешнего напора. Он играет деликатно, что проявляется и в сдержанной манере сценического существования (без внешне резких эмоциональных всплесков), и в мягкости речевого звучания, и в угловатой, почти бытовой пластике. Сценическую игру этого актера можно было бы назвать достаточно ровной. Однако ровность эта обманчива, потому что все изменения его поведения совершаются глубоко внутри. Душевная связь между отцом и сыном утрачена. Вернуться в прошлое нельзя: и пришедший с войны отец, и выросший сын, должны узнать друг друга заново. Поэтому они проживают не просто встречу, но знакомство. Неловкость испытывают оба, но в большей степени сын. Петр, встречая отца на вокзале, с трудом находит способ поздороваться. Он не знает, как себя вести: то ли по-мужски протянуть для приветствия руку, то ли обняться по-родственному. И отец и сын эмоционально напряжены, они испытывают душевное потрясение от препятствий, сопровождающих их возвращение друг к другу.

Проблема утраты и возвращения душевного родства между близкими людьми отчетливо просматривается и в актерской работе Евгения Белого, исполняющего роль отца – Алексея Алексеевича Иванова. Этот обаятельный и красивый актер создает образ фронтовика, который, казалось бы, не был обделен ни уважением друзей, ни вниманием со стороны женщин, но в зрителе он вызывает сочувствие. С одной стороны, Алексей Иванов – защитник Отечества, победитель, а значит положительный герой. С другой стороны, положительного героя нет, а есть человек, проживающий сложный период перехода из одной (военной) жизни в другую (мирную), и от этого несколько растерянный от неясности положения. Растерянность и геройство – понятия, противоречащие друг другу. Однако именно такое противоречие становится основанием для драматического напряжения и в рассказе А.Платонова, и в постановке И.Латынниковой, и в актерской игре Е.Белого. Не стихающая боль от невозможности возвращения в прошлое, бессилие перед утратой довоенного миропорядка искушают Иванова на агрессию против близких людей, грозят предательством семьи. Боль Иванова, которая очевидна для зрителя благодаря игре актера, не стихает и вырывается наружу. Зритель наблюдает схватку-диалог Иванова и его жены Любы. Иванов требует доказательств любви. Люба оправдывается, пытается объяснить, что женщина, оставшись без мужской помощи и участия, душевно опустошается. Важно отметить, что автор рассказа подробно не останавливается на этом персонаже. Однако это не становится препятствием для актрисы Светланы Лопиной, удачно создавшей образ женщины, преданной своей семье. Люба Иванова в исполнении С.Лопиной представляет собой тех женщин, суть жизни которых – забота о семье, о детях. Иванов не испытывает радости своего возвращения «всем сердцем». Возвращение в прошлое невозможно: покидая близких людей, делегируя другим выполнение своих обязанностей, мы всегда рискуем потерять изначальные права, остаться за дверями душевного пространства тех, кого оставили. Именно это происходит со всеми героями спектакля, но в большей степени с гвардии капитаном Алексеем Алексеевичем Ивановым. Он возвращается домой, но когда-то принадлежавшее ему жизненное пространство занято. Как отвоевывать это пространство, у кого? И мы видим скорые сборы недавнего фронтовика и понимаем: он не смог вернуться домой, он оставляет свою семью.

После сцены ухода Алексея Иванова средства драматического театра сменяются средствами театра литературного. Эта смена выразительных средств позволяет усилить накал спектакля. Эмоциональное напряжение возрастает благодаря появлению на сцене автора, которого играет Григорий Забавин. Казалось бы, именно присутствие такого действующего лица должно уводить сценическую постановку в сторону, противоположную драматическому искусству. Однако в спектакле «Возвращение» автор, появляющийся лишь дважды (он начинает и завершает спектакль), образует баланс между конфликтующими сторонами – между мучительно ожидавшими и ушедшими. Благодаря действенному рассказыванию Г.Забавина зритель отчетливо представляет себе не только предательский побег фронтовика Иванова из своего дома, от своих близких, но и отчаянную погоню детей за поездом, в котором находится их отец. Через автора мы понимаем, что сын Петр заставляет отца вернуться. Алексей Иванов осознает неоправданность своей обиды на семью и оставляет «поезд войны» ради детей, ради будущего. Совмещение приемов драматического и литературного театра обеспечивает пробуждение в зрителях эмоций, близких к катарсическим.

В заключении отмечу, режиссерская интерпретация И.Латынниковой обрела свое выражение в трепетном спектакле. Внутреннее напряжение сценической игры провоцирует желание зрителей смотреть, ожидать событийных всплесков, думать и осознавать невозможность любого возвращения в прежнее бытие и необходимость душевных трат во имя сохранения гармонии.

Фото Владимира Латынникова

Фотогалерея