Содружество любителей/VIII Фестиваль Содружества нижегородских любительских театров "Град Китеж"

Выпуск №2-132/2010, Фестивали

Содружество нижегородских любительских театров «Град Китеж» провело очередной, восьмой фестиваль, история которого ведет начало с 2002 года, когда на сцене Нижегородского Дома актера первый раз была показана программа в советское время называвшихся «самодеятельными» коллективов.

Оказалось, что со сменой общественной формации и сопутствовавшего ей скептически-иронического отношения к «самодеятельности» эту часть художественной культуры народа (простите за пафос) отменить не удалось.

Напротив, несмотря на свалившиеся трудности (отсутствие профсоюзных денег на культуру, закрытие клубов и домов культуры, наплевательское отношение чиновников от культуры) тяга части общества к драматическому искусству осталась той созидательной силой, которая помогла выстоять этому сегменту нашей культуры.

Поражаешься мужеству, целеустремленности и влюбленности в искусство театра организаторов фестиваля. А это - Союз театральных деятелей России и уже упомянутые Нижегородский Дом актера и содружество любительских театров во главе с его лидером Зоей Куликовской.

Каждый фестиваль имел свое название: «Осенний марафон», «Декабрьские встречи», «Бесконечная встреча», «Весенний коллаж», «Дорога к себе», «Остров спасения», «Пусть будет так». Нынешний назвали «Встречи в пути».

Можно заметить, что слово «встреча» - ключевое для понимания концепции фестиваля: встреча друг с другом, встреча со зрителем (новым для каждого), встреча с премьерами разных театров.

Естественно, что фестиваль открывался спектаклями, посвященными 65-летию Великой Победы. Но «датскими» их назвать язык не поворачивается. Все это десятилетие, покуда существует содружество, во многих такого рода театрах тема как бы и не умирала.

Народный театр «Стремление» Культурного центра города Бор представил обошедшую чуть ли не все сцены огромной страны старую пьесу Валентина Ежова «Соловьиная ночь». Тогда это была тема до того новая, до того «разрешенная», что не один Ежов ставил в драматургии и прозе проблемы живых человеческих судеб, связанных с приказом о неконтактах с «местным населением». Конечно, имелось в виду население поверженной Германии.

Но любовь, она ведь как трава: пробивается даже сквозь асфальт. Эту любовь и передавали на сцене совсем юные актеры Евгений Рощин и Анастасия Мальцева.

Режиссер Лев Гершкович (он же - умудренный жизнью полковник Лукьянов на сцене) поставил спектакль в добрых традициях реалистического театра окраски примерно того времени, когда была написана пьеса.

На следующий день жюри смотрело спектакль-память по мотивам поэмы «Василий Теркин» Александра Твардовского «Я помню, я горжусь» (режиссер Надежда Антонович). Поначалу некоторое неприятие вызвала хоровая декламация. Она как прием звучала на протяжении всего спектакля, но потом это было принято и понято. И хоровую декламацию, и сценографию объединяла некая пафосная символика, которая сегодня кажется анахронизмом. Надо сказать, режиссером была выстроена очень точная партитура этого синхронного чтения. Может быть, именно поэтому пришло некое «смирение» с этим редким в современном театре, прямо-таки «экзотическим» приемом.

Неожиданным контрастом пафосному хору стала сцена на привале. Здесь вспоминается и знаменитая картина Непринцева, и рисунки Верейского к первому изданию поэмы. Вдруг появились и какие-то выразительные фигуры. Но потом все опять перешло на пафос, зазвучала медь торжественных литавр.

Сцену гибели солдата режиссер поставила так, что пластически рисунок напомнил о символике и выразительных средствах советского театра 20-х годов прошлого века.

Самым примечательным в спектакле стала актерская работа Альберта Юсупова. Это - редкостное попадание в образ. Теркин очень фактурный, былинный и в то же время «свой парень», простой солдат, который и Родину защитит, и на гармони сыграет, и махоркой поделится... Артист хорошо читает стихи. В нынешнем театре это - проблема. Стихи или «пробалтывают», произнося как прозу, или (что самое тревожное) совершенно не могут передать особенностей поэтического языка автора. А.Юсупов точно почувствовал особенность стиля Твардовского, того языка, который он выбрал для своего героя. Он уловил эту многокрасочность русского языка, которая восхищала еще Пушкина в речи простого народа.

Естественно, что на обсуждении именно этих спектаклей зашла речь о том, как сегодня надо ставить спектакли о Великой Отечественной войне. Какие акценты в подаче драматургического материала актуальны сегодня, что важно донести до молодежи, для которой, честно говоря, это уже очень далекая история. И чем дальше уходят годы страшной войны, тем больше вопрос этот будет возникать не только в театре, но и в обществе.

Настоящим открытием стал спектакль Народного театра Дома культуры села Большое Болдино «Вечер» по пьесе Алексея Дударева в постановке Владимира Королева. Главные роли Мультика, Гастрита и Ганны с удивительной органичностью сыграли В.Кураев, В.Королев и Т.Ильницкая. Они просто жили на сцене. Типажный колорит сочетался с глубиной характеров. Брошенная деревня, забытые в ней старики со своими судьбами. За каждым - целый пласт нашей не такой уж и давнишней жизни. Они ссроятся, мирятся и жить друг без друга не могут. Передать человеческое сострадание, доброту, мудрость и особый деревенский юмор удалось всем троим актерам. Их органичность делала героев узнаваемыми и близкими зрителю. И когда в конце спектакля артисты молча смотрят в зал, как в вечность, то этот полный зал встает и долго «с комком в горле» аплодирует театру, приехавшему к искушенному нижегородскому зрителю из дальнего села, чтобы сказать ему нечто важное и нужное, выстраданное не в сценической, а в реальной жизни.

«Капитаны» назывался спектакль-путешествие, автором и режиссером которого стала профессиональный режиссер, выпускница Щукинского училища Зоя Куликовская. Она написала сценарий по стихам Николая Гумилева. Куликовская умеет (и давно это делает) ставить поэтические спектакли. Я помню спектакль по стихам Есенина и Цветаевой. Меньше всего это напоминает поэтические «монтажи». В них всегда есть пружина крепкой драматургии. Режиссер долго изучает творчество выбранного поэта, долго вынашивает идею, пока не приходит режиссерское решение, которое больше походит на открытие в поэте чего-то очень важного, чего-то такого, что можно увидеть и ощутить в его поэзии, только будучи человеком двадцать первого века.

В партитуре исполнения и звучания поэзии Гумилева, созданной режисером, выписано все, начиная от поэтичной ясности языка, романтической театральности жеста, волевого напора интонации до пластических акцентов.

В спектакле ощутимы две стихии - одна воплощает философски-трагические краски, другая - страсть, воля, порыв. Мифологизация корсаров, тема сильной личности метериализуется в замечательной по пластической выразительности сцене шторма. Тема романтики и какой-то рвущей душу отваги подчеркнута звучащим в спектакле зонгом в исполнении Жака Бреля из его последнего спектакля «Дон Кихот из Ламанчи». Артисты у Куликовской приучены слушать, понимать и интерепретировать музыку стиха. Это может быть скерцо, минорная симфония, мажор...

Театр умеет ощутить человеческую тревогу, предчувствовать драмы и трагедии человеческого сообщества. Краски древнегреческой трагедии здесь умеют соединить с импульсом страстей и чувств нынешнего века. Голос театра смело и отважно противостоит ионесковским носорогам. В нем есть пафос высокого человеческого предназначения в этом сложном, а нередко и опасном мире.

Очаровательный детский мюзикл «Маугли» показал Народный театр города Перевоз, удивив публику яркими костюмами и декорациями.

На запоминающихся пластических метафорах построила Ольга Рубанова «авторское произведение театра» «Эскизы на фоне неба» (театр «Балаганчик»).

Гротесково обыгрывали совершенно фантастическую ситуацию в комедии Е.Орловой «Все лучшее - детям» режиссер Валентина Власова и ее артисты из театра «В мастерских». Тем не менее, над спектаклем стоило бы еще поработать в части поисков разнообразных нюансов не только в речи (часто все идет на крике), но и над более точными характеристиками «взрослых» персонажей.

Жюри фестиваля стояло перед трудной задачей. Несколько дней на сцене Дома актера перед ним выступали, с одной стороны, непрофессиональные актеры, с другой - люди, которые истово и серьезно занимаются драматическим театром. Вроде бы неделикатно предъявлять им претензии по самому высокому счету. Но без этого утрачивается смысл таких смотров и обсуждений. Золотая середина нашлась, и обсуждения проходили на полном серьезе, но с максимальной доброжелательностью и уважением к творчеству этих замечательных подвижников театрального искусства. Что греха таить, иногда в наших профессиональных театрах не хватает вот такого подвижничества и бескорыстия. А без них нет настоящего искусства.