Мы едем, едем, едем... Доедем?/VI Творческая лаборатория современной драматургии "Четвертая высота" (Саратов)

Выпуск №3-133/2010, Мастерская

Шестой раз в Саратове прошла творческая лаборатория современной драматургии «Четвертая высота» - во второй раз в сезоне. Организаторы - Российский СТД и ТЮЗ Киселева при поддержке Министерства культуры России. Автор идеи и неизменный ведущий - всем известный Олег Лоевский.

В ноябре театр уезжает на большие гастроли. Поэтому очередной экспериментальный проект с подзаголовком «Дети во взрослом мире» наш старейший детский театр осуществлял в разгар невиданной жары в июле. Не буду сочинять, что, «забыв о зное», все увлеченно смотрели спектакли, поставленные в режиме читки-показа. Кондиционеров в новом ТЮЗе не наблюдается. Но даже в таких, приближенных к тропическим условиях, изнемогая от духоты, все действительно «увлеченно смотрели спектакли». Было, что посмотреть.

Кособочие or косноязычие?

Показаны были, после трех экспресс-репетиций, четыре новые пьесы - российская, польская, две немецкие. Одна - памятного по прошлым показам Ульриха Хуба. Российскую драматургию представляла новая пьеса Ярославы Пулинович, тоже запомнившейся с прежних показов. Среди приглашенных режиссеров - Георг Жено, немецкий режиссер, осуществивший у нас во многом неожиданную постановку Ремарка. Все авторы и постановщики - молодые, дерзкие, амбициозные. Так что ждать можно было... чего угодно.

Дождались! Начнем с того, что вербальный текст «Влюбленные люди» Лауры де Векк, актрисы и драматурга, признанной в Германии «самой остроумной и одаренной дебютанткой», поставлен петербургским режиссером Иваном Осиповым... языком пластики. Ни единого слова не произносят молодые артисты в постановке актера «самого» Валерия Фокина. Считается, что первые 10 минут - кто-то называет цифру побольше - на сцене могут тихо заниматься чем угодно. Зритель все равно будет следить за происходящим с любопытством. И первая сцена завораживает: то ли хирурги священнодействуют в масках без прорезей, то ли тайно вкушают пищу апостолы. Но вот миновали «критические» 10, и 15, и 20 минут, а артисты продолжают хранить молчание, двигаясь в стилистике, напоминающей угловатость модерна в танце, но без его нервно-сбивчивого ритма и скрытой энергии.

Нелепые, будто кособокие и косорукие (да и косоногие) Он и Она с трудом приближаются друг к другу, приглядываются и как бы принюхиваются. Это вызывает смех, повторяется и с другими парами, без чувства быстротекущего сценического времени (музыка существует как бы сама по себе). К середине действа мы увидим, «откуда ноги растут»: герои всего лишь куклы. Уместно вспомнить здесь именно гумилевский вариант старинного афоризма: «Все мы, святые и воры,//Из алтаря и острога,//Все мы - смешные актеры//В театре Господа Бога». Кого-то путы крепко держат за ноги, кому-то опутали туловище, тех двоих удавка ухватила за шею. Отсюда - скованность и неловкость движений.

Мизансцена с «длинным поводком» Создателя очень выразительна по пластике. Забавна сценка с героиней, пытающейся ходить на одном каблуке-морковке, будто на сильно завышенной шпильке. Загадочен финал, когда над обнаженным телом героя производятся странные действия. По уровню сценки не равноценны, и в конце этого совсем небольшого спектакля сильно утомляешься - уже от всего. Без внутренней энергетики «телефонную книгу» не сыграешь.

С текстом я познакомилась позже, быстро устав от «птичьего языка» его эсэмэсок, вконец запутавшись во взаимоотношениях шести студентов. Текст, несмотря на все лестные эпитеты, которыми его наградили на родине автора, достаточно клишированный и довольно невнятный. Один из героев кончает с собой, но как-то так неубедительно, понарошку, как с мобильником играет в «игрушку». Не идет пьесе Векк и ее название - «Влюбленные люди». У этой шестерки студентов любви немного. «Я хотела набраться опыта, - признается одна из героинь. - Я думала, что чем больше опыта, тем больше у тебя есть, тем больше тебя самой. Филипп тоже набирался опыта». Набрался - вколол себе что-то в вены.

Вот образчик их туманных диалогов: «19:06.ЯПолностьюВыдохласьИОтдыхаюВсегоТебеТоже.21:03.BlueNoteСоСвеномКакТамВГлссхс?22:04.Шарахаюсь у дариуса. Может позже пойдем в purpur 23:34.Тыговно, немножко».(сохранена авторская пунктуация. - И.К.)

Крепкие выражения, видимо, немножко подействовали на режиссера, и он решился перевести продукт драматургический в пластический Исполнители передали поступки и слова своих героев на языке жеста. Как они их сами увидели, это что-то вроде актерских этюдов. Получилось оригинальное, порой даже увлекательное зрелище. Словом, эксперимент. Но школьники заснут уже на второй минуте, задумай театр оставить нынешнюю версию. Вариант авторский - текстовой - греет еще меньше. На проекте Лоевского есть набор «голосовальных» бумажек, но отсутствует резюме «Не ставить спектакль». (Пришлось кидать в урну «экстремистскую» зеленую в формулировке едкого Олега Семеновича: «Забыть, как кошмарный сон».

Детдомовки возвращаются

Озлобленные «воспитками» детдомовки - тема Ярославы Пулинович. Как-то она рассказала нам, что слушает  их беседы на остановке на заводской окраине. У нас в ТЮЗе уже идет такая ее пьеса - «Наташина мечта», взятая в работу после очередной лаборатории Лоевского. В новой пьесе «Я не вернусь» две воспитанницы детдома - успешная, в гору идущая аспирантка (актриса Юлия Василенко) и затравленная, готовая ножом отбиваться от мира людей девчонка (Анна Карельских). Призрачно все в этом мире бушующем, и все завоевания золотомедалистки и краснодипломницы Ани Морозовой рушатся в одночасье. Был человек, на которого она молилась, была любимая филология, были свои студенты и «светлый путь» - грядущая поездка на конференцию в Штаты. Одноклассник подставил, спрятав у нее наркотики, «человек» предал, поклонник струсил. Бегство в мир иной, вымышленный, как в землю обетованную, соединяет таких разных героинь. Ане удалось сохраниться и в детдомовских «застенках», теперь она спасает Кристину, с трудом продираясь сквозь ужасный сленг, уличные манеры и ожесточенную недоверчивость маленькой подруги. Как профессор Хиггинс, несостоявшаяся ученая дама лепит из своей Элизы нечто адекватное, открывая для себя существо чистое, привязчивое, самобытное. Кристина сочиняет сказки. Они то напоминают детские страшилки с воспиткой-колдуньей и с ножом, «который всех убивал, если к нему прикоснуться». То это вполне лиричные истории про мальчика, который «грустил все время, хотя ему мама инопланетянина все покупала. А потом он взял, разбежался и спрыгнул с этой звезды, а девочка ему все простила, потому что она его больше всех любила». Аня расскажет сказки после случайной гибели подруги дальнобойщику, что повезет ее во Владивосток, к бабушке Кристины. Счастливо похожая на подростка, она все начнет с белого листа - выдаст себя за погибшую, снова пойдет в девятый класс. Но ум не сожжешь, как паспорт или метрику, и у Ани снова отличный аттестат.

В финале пьесы Аня-Кристина идет по шоссе, не замечая, как встречные машины окатывают грязью ее нарядное платье, идет, порвав и с этой благополучной, но чужой, украденной у мертвой девочки жизнью. Хрупкая, маленькая девушка, привыкшая доверять только собственным силам. Ассоциации, связанные с темой дороги, напрашивались сами собой. В сценической версии, представленной на проекте московским режиссером Маратом Гацаловым, появляется сентиментальный надрыв. Аня звонит и говорит бывшему любовнику три слова - как бы в оправдание названия пьесы, бабушка Кристи встречает ее у порога «тюзовскими» слезами и просьбами о прощении. И - никакого бегства от себя. Или к самой себе?

Несколько ослабила эмоциональное воздействие и компьютерная скороговорка в начале спектакля. Постановщики теперь охотно прибегают к техническим средствам. Всю Анину жизнь до побега во Владивосток режиссер видео Наталья Наумова представила с помощью ноутбука, электронной почты и экранных изображений. А это - добрая половина пьесы, где немалая роль отведена любовным страданиям героини. Банальную, в общем-то, женскую историю режиссеры сумели подать кратко, остроумно, но, увы, путано. Отсекли ее ради главного - рассказа о девочках и дороге. Дороге как субстанции, где взрослеют, умнеют или гибнут.

Пьеса «Я не вернусь» написана в форме киносценария при участии Олега Лоевского и Олега Газе. Кинематограф вторгается в действие движущимся полотном шоссе, меняющимися на экране физиономиями шоферов (ловко лицедействует Андрей Гудим). Но держится спектакль не на видеоряде, пусть и симпатичном - на внутренней сцепке двух актрис, их несуетной игре.

После просмотра критики обеих столиц и зрители вынесли пьесе вердикт: «Работу продолжить». Возможно, ТЮЗ увидит в репертуаре еще одну пьесу Пулинович. Детдомовки возвращаются.

Натан и его семейство

От Ульриха Хуба я ждала многого: его прошлая пьеса про потоп, ковчег и троицу пингвинов была смешной, простой и мудрой. В новой пьесе немецкого драматурга «Дети Натана» нет и следа легкости «Ковчега», а есть, увы, прямолинейность моралите: все религии одинаково хороши. Разве не ясно изначально, что «Бог един» и делить нам особенно нечего? И спорят, и делят, и сражаются между собой, прикрываясь именем Господним. Каждый - своим.

Первооснова драматургического материала - бесконечная поэтическая драма XVIII века Готхольда-Эфраима Лессинга «Натан мудрый». Актер, режиссер и драматург Хуб переработал ее в нравоучительную пьесу для детей, получив премию театрального фестиваля в Мюльхайме. Получился компактный, динамичный, полный скрытого юмора текст. А морализация - что ж, от нее трудно уйти, имея дело с пьесой более чем двухсотлетней давности.

Ученик Льва Додина Семен Александровский (Петербург) провел читку-показ, где удалось «нейтрализовать» дидактику чисто театральными средствами. Так, рассказ о пожаре в доме Натана и героическом поступке крестоносца, занявший немало страниц у Хуба (а еще больше у Лессинга), показан в режиме мультишоу. Герои движутся и общаются, как дурашливые персонажи мультяшек. В финале, когда все представители конфессий мирно беседуют, режиссер придумал презабавную сцену у стола (жаль, за колоннами скорее угадывается, что там происходит).

«Бог желает, чтобы я не покидал этот стол. Не каждый день случается, что христианин, еврей и мусульманин вместе мирно сидят за одним столом. Ну а больные есть всегда», - замечает хитрец епископ, мастерски исполненный Александром Федоровым. Немного пережимает в показе еврейского юмора Илья Володарский. Но во взгляде его Натана сквозит горечь и мудрость древнего народа. «Исторический спор» религий (султана со смешной важностью изображает Артем Кузин) выглядит и живо, и смешно.

Обаятельна молодая пара Курт (Виталий Егоров) и Рэха (Ольга Лисенко). Девушка от природы умна и серьезна. Крестоносец - парень честный, но недалекий. Только любовь позволяет ему разглядеть многоцветье жизни. Лессинг лишал влюбленных будущего, сообщая, что они брат и сестра. Этому предшествовали такие запутанные разборки - далеко до них мексиканским сериалам. У Хуба родство Рэхи и Курта гипотетично. Так что хеппи-энд с поклонами в мультяшном духе вполне оправдан. Некоторые сокращения могут сделать текст доступным и детям. Участники лаборатории проголосовали за продолжение работы над пьесой.

Бред против стрелки

Вот уж не думала, что настоящий катарсис испытаю не на какой-нибудь премьере, а на читке-показе. Мы поднялись на большую сцену ТЮЗа, уселись на поворотный круг и... поехали. Все уже было в мировой практике: колосники открывали, арьерсцену обнажали, зрителя на сцену сажали. И в действие вовлекали - разными способами. Георг Жено не бьет на эффект. Взрывает стереотипы изнутри сама пьеса молодого польского драматурга Дороты Масловской «У нас все хорошо», режиссер только ищет адекватную ей сценическую форму. И находит попутно форму существования зрителей в спектакле. Следуя по кругу, как по стрелке часов (порой и против стрелки), мы заглядываем в разные комнаты, видим разных людей - актеров театра абсурда по имени жизнь. Чтобы превратить ее в кошмарную абракадабру, достаточно произносить фразы с заложенным в них отрицанием. Это невероятно смешно: «Бабушка, ты сегодня никуда уже не выходила? - Я никуда сегодня с ней не выходила. - Вот и хорошо, значит, мне не нужно никуда с ней не выходить, чего бы я и так не сделала».«Не желая им мешать, я пошла к себе в комнату, которой нет, и до вечера сидела тут вместе с вами перед телевизором».

А если еще и безвылазно «посидеть вместе» несколько лет перед экраном, глядя без разбору всю тележвачку: «горячие» новости, агрессивную рекламу, тупоумные сериалы... Можно стать «металлической девочкой», попугайно повторяющей убогий сленг телегероев (жестковатая точность игры Анастасии Бескровной), или ее свихнувшейся на «женской» рекламе мамой с улыбкой Эллочки-людоедки (Елена Вовненко). Сияя все той же улыбкой, она грациозно варит в кастрюльке грязные носки, подозрительного вида целлофан и все, что под руку подворачивается. Или: толстая Божена. Эта «сдвинулась» на почве предлагающих шикарные поездки турагентств.

«Помнишь, как я не была во Франции, и моя нога туда уже никогда не ступит. Все хотят как-то не жить», - мечтательно, с неподражаемым юмором произносит «фразы наоборот» Божена Татьяны Чупиковой.

Все актеры играют с упоением. Такой текст зарядит кого угодно. Дивно трио на диване - Мать, Дочь, Соседка - и рядом бормочущая о чем-то уж совсем своем Бабушка в каталке (Любовь Кочнева). Автор пьесы тоже играет: виртуозно - в слова, блистательно - в темы, остро - в символы общества потребления. Не забудем, что драматург - полька, ирония и самоирония у этого чересчур гордого народа в крови. Именно он подарил миру королеву иронического детектива Хмелевскую. С ухмылкой Чеширского кота Божена сообщает, что ей завтра рано вставать, гораздо раньше, чем ложиться. Абсурд вовсю несется со сцены, и сначала он, в общем-то, узнаваем, в духе английских считалок и стишков. Кто не помнит мистера и миссис Бокли, которые совсем промокли, так как кололи орехи тайно, ночью, на крыше?

Явив нам еще пару комнат, где живут такие же телевизионные идиоты, искренне ревущие над сериальной судьбой героев или стряпающие всю эту дурно пахнущую телеахинею (все образы прописаны актерами гуашью - цветно и точно), постановщик демонстрирует самого «виновника торжества» - Телик (в пьесе было Радио). Влезая в его пустую башку, Режиссер - герой Алексея Чернышева вещает уже на весь честной мир. И в своей тронной речи ностальгически сообщает: «Польша была в те времена прекрасной страной, у нас были чудесные моря, острова, океаны, флот, который по ним плавал и открывал все новые, также относящиеся к Польше континенты, одним из известнейших польских открывателей был Кшиштоф Колумб, которого потом, естественно, переделали на Кристофера. Мы были великой империей, оазисом терпимости и многонационального мира».

«Все знают, что Польша - глупая страна, бедная и страшная. Архитектура уродливая, погода темная, температура холодная. Телевидение ужасное, шутки несмешные», - спорит с ним Девочка. О, как надо любить свою маленькую страну, болеть ее болезнями, чтобы написать такой обнаженный, по-настоящему сильный текст - с чисто польской иронией. Полноте, о Польше ли тут речь? Не так ли и мы заблудились на своем постсоветском пространстве? У нас тоже ведь «все хорошо». И ничто уже не в силах удержать нас, «как крепкою вожжой, от жалкой тошноты по стороне чужой».

На последней «Золотой Маске» в Москве показ этой польской пьесы вызвал шок. В Саратове «телерекламный бред» польский поставил режиссер немецкий и сыграли актеры российские. Искрометная легкость стиля Масловской плюс очаровательная серьезность Жено, плюс психологические глубины тюзовцев (порой излишние) вкупе произвели эффект театральной бомбы. Неожидан финал, где с колосников к девочке обращается режиссер, и она вдруг понимает, что не все на свете «умещается» в телик. Вторая мировая война была настоящая, и дом их взорвался по-настоящему. Бабушка ее, скорей всего, там и погибла. Если в постановке поляков героиню пугает сама мысль, что она могла не родиться, у нас нагнетание нелепицы жизни так велико, что и рождаться-то боязно. Непонятным образом абсурд и фантасмагория сомкнулись здесь с философией. Какой «показ», это уже готовый сценический «продукт»! Большинство из нас кинули в урну желтую бумажку(«Оставить все, как есть»).Обсуждение спектакля шло вяло - все еще находились «под впечатлением».

За 2 дня мы увидели 4 четыре пьесы. Как минимум 3 были интересны. Цель проекта - поиск новых пьес для театра. Это результат.

Фотогалерея