Новосибирск. "Ловелас" в Театре п/р Сергея Афанасьева

Выпуск №2-112/2008, В России

Новосибирск. "Ловелас" в Театре п/р Сергея Афанасьева

Нынешний сезон Новосибирский городской драматический театр п/р Сергея Афанасьева открыл премьерным спектаклем «Ловелас» по пьесе Валерия Семеновского, который в постмодернистском ключе интерпретировал «Бедных людей» Ф. М. Достоевского. Постановку осуществил молодой режиссер Павел Южаков, прежде снискавший успех на ниве комедий, а ныне продемонстрировавший способность органично синтезировать жанры, более того, объединивший сибирские и питерские настроенческие и культурологические энергии, добившись эстетического изящества, интеллектуальной изощренности и эмоционального подъема.

Понятно, что если первоисточником послужил роман Федора Михайловича, основными темами непременно станет униженность безденежьем, стремление отстоять свое достоинство и право на нежные чувства вопреки оскорбительным обстоятельствам. Разумеется, автор пьесы не отвергает, не оспаривает гуманистических идей классика, но препарирует их с точки зрения современного желчного резонера, даже, если угодно, циника. Ибо известно, что нет более тонких и ранимых людей, нежели те, кто желает казаться циниками. В трепетные отношения Макара Девушкина и Вареньки, не сугубо эпистолярные, как у Достоевского, а местами вполне тактильные, даже плотские, постоянно вмешивается Некто, третий лишний, «несносный наблюдатель». Прием не новый, но очень уместный, замечательно срабатывающий благодаря многочисленным репризам и репликам, мгновенным перевоплощениям в эпизодических персонажей и прочим актерским трюкам, которые виртуозно проделывает актер Павел Поляков. Он оборачивается то теткой Федорой, то Медным Всадником, то самим Петром I, то дворником — олицетворением инфернальной силы, сметающей поганой метлой куда-то в подпол, в подвал, в другое, невидимое глазом измерение несуразного Макара. Некто — абсолютный антипод бледного, подчас дрожащего с похмелья и смертельно отравленного рефлексиями и любовью Девушкина, который в исполнении Петра Владимирова то отчаянно, предельно жалок и некрасив, то безмерно высок, чист и прекрасен. Актер тоже выдает эскападу блистательных по степени выразительности перевоплощений, стремительных переходов из одного состояния в другое, ничуть не уступая в динамике Полякову, но превосходя его героев моральной, внутренней силой, мощью духовной работы. В спектакле есть ряд ярчайших находок, вмещающихся в эпизоды, короткие минуты сценического действия, ради которых, собственно, и стоило «городить огород». Они отнюдь не только о мытарствах любви, они о творчестве, о «нас возвышающем обмане». Девушкин строчит свои прекраснодушные письма, подливая водки в стакан, чтобы раскалить градус признаний и запить горечь несбыточности счастья, а ушлый, нахрапистый, обласканный высокими гонорарами и славой графоман Ратоборов ловко опрокидывает эти стаканы, воруя и водку, и нетленные, им же осмеянные строчки вместе с сокровищами чужого вдохновения. Так богатые не могут существовать без бедных, бездарные без талантливых, а хамство невозможно без честности и благородства. Одни подпитываются другими. Вдохновенье не продается потому, что слово драгоценно, а чувства и эмоции и вовсе бесценны, как и сама способность к милосердию и любви, как любой талант, как отвага быть искренним и бескомпромиссным, которую утратить легко, а обрести практически невозможно. Язвительный Некто, потешавшийся над старомодной неуклюжестью обращений типа «душенька, жизненочек мой», в финале жалуется на то, что и богатым жить несладко, трудно, сам становится мишенью для язвительности. Худой — в чем душа держится, долговязый Девушкин подобен Атлантам, держащим небо на каменных руках.

Единственным персонажем, которого драматург не обременил десятками чужих образов и масок, остается Варенька, сыгранная Юлией Миллер. Гладкая прическа, отсутствие макияжа, невзрачная скромность одежды, однако не скрывающая, а подчеркивающая природную, расцветшую женственную стать, — такой она предстает в прологе. А затем испорченная девушка, едва ли не особа легкого поведения, на все реагирующая с защитной смешливостью, маскируя потаенное желание поверить, поддаться чувствам. Оттого особенно пронзительным воспринимается фрагмент, когда она замирает, омытая холодным питерским дождем, стоя, как ребенок, читающий стишок, на стуле, или как статуя в Летнем саду на постаменте, и звучит пение Натальи Пивоваровой, актрисы и солистки группы «Колибри», скончавшейся в прошлом году: «Как бы мне любовь обмануть, чтоб она казалась неземной». Варя становится куда как беззащитней, чем возлюбивший ее Макар. Быть может, оттого зрителя осеняет, что милосердие и сострадание подчас дороже любви, сильнее страсти, и потребность в них острее.

Сценографию спектакля осуществил новый главный художник НГДТ Николай Чернышов, родившийся и учившийся в Питере, и в декорационном решении создавший картину реконструкции Петербурга. Пейзажная живопись на заднике и левой кулисе, врезающейся в зал, с фронтонами старинных домов знаменитой архитектуры скрыта зеленой сеткой, обнесена металлическими строительными лесами, в клетках которых живут, стоически претерпевая бесчисленные лишения и страдания, бедные люди. Их временные «домики» на колесиках подвижны, грохочут и ржаво скрежещут при перемещении, как пролетки или вагонетки. Реконструируя старый Питер, орошая его моросью дождей, соразмерной слезам, художник активно помогает режиссеру реконструировать старые ценности, в ряду которых главное — милосердие. А название премьеры «Ловелас» — не более чем экивок в пользу богатых, обожающих завлекательные манки, тоскующих в отсутствие красивых слов. Примечательно, что тема бедности и богатства, любви и ее меркантильных подмен станет сквозной на протяжении всего сезона. Худрук Сергей Афанасьев пока пребывает в раздумьях относительно пьес, но на пресс-конференции заявил однозначно, что его привлекают Чехов и Островский: «Либо «Бешеные деньги», либо «На всякого мудреца довольно простоты» или «Без вины виноватые». Либо «Вишневый сад», либо «Чайка». Однозначно он принял к постановке «Две стрелы» Александра Володина, уже заявленные на участие в Володинском фестивале, который состоится в феврале в Санкт-Петербурге.

Тема найдет преломление и в новом кинопроекте Сергея Николаевича, уже приступившего к съемкам художественного фильма «Идиотка» по собственному сценарию, более того, поступившемуся зарплатой и отпускными для формирования бюджета картины. Все актеры, включая петербурженку, дочь главного «мушкетера» Лизу Боярскую, и Дарью Румянцеву, первого красавца Питера Александра Баргмана, а также звезду театра «Глобус», лауреата «Золотой Маски» Ольгу Цинк, звезд НГДТ Павла Южакова, Павла Полякова и Петра Владимирова, согласились сниматься без гонораров. Причем Владимиров и Южаков делают это без отрыва от другой, очень серьезной задачи — создания в Новосибирске нового «Первого театра», в труппу которого вошли первые выпускники театрального института. Скоро этот коллектив, освоивший сцену ДК имени Октябрьской революции, заявит о себе премьерой «Калека с острова Инешмаан» Макдонаха.

Фото Софии Самохиной

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.