Тара. Театральные побеги

Выпуск № 5-135/2011, В России

Заснеженная до крыш деревянных домов Тара вовсе не казалась театральным городом. До тех пор пока из вьюжного мрака не засияло огнями прекрасное здание, напоминающее инопланетный корабль, приземлившийся среди зимней пустыни, – здание Омского Северного театра им. М.Ульянова, сооруженное из стекла, металла и света.

В день рождения Михаила Ульянова, 20 ноября, в Северном театре традиционно играли «Иркутскую историю» А.Арбузова, премьера которой состоялась три года назад. В вахтанговской постановке этой пьесы некогда блистал прославленный земляк торчан, теперь тарский театр носит его имя.

Режиссер Константин Рехтин, приехавший в Тару с выпускниками актерского курса из Омска в 2002 году и строящий театр вместе с директором Татьяной Макаренко, не пытался повторить легендарный спектакль. Хотя жанр тарской постановки определен как «романтическая драма», точнее было бы сказать, что действие развивается по законам лирического гротеска, гражданский пафос заменен на лирически-ироничный. Перед зрителями предстает не реконструкция романтики послевоенных советских строек, а рефлексия наших молодых современников по поводу того времени, попытка представить выхваченные из прошлого картины и взаимоотношения, вочеловечить на сцене жизнь своих отцов. В игре молодых актеров в равной степени нет ни сентиментальной умильности, ни осуждения, нет ерничанья, а ирония светла. Это не мешает отдельным моментам, связанным с любовью и гибелью героя, звучать возвышенно драматически, а некоторым – переосмысленным сегодня – горько.

Перед началом спектакля занавес закрыт. Перед ним вдоль края сцены стоят пары старомодной обуви: кирзовые сапоги, грубые туфли без каблука, войлочные боты, лодочки на шпильке, но не слишком изысканные, растоптанные, ношеные. Невольно вспоминается памятник жертвам Холокоста в Будапеште – обувь на набережной, будто хозяева, сняв ее, шагнули в воду вечности. Раскроется занавес, и за ним возникнут красивые ребята в белом: время пойдет в обратном порядке, и они, словно выйдя из вечности с бодрым маршем «Сегодня мы не на параде», обуют сапоги, разберут телогрейки. Грубые доски, табуретки, красные флажки, лопаты – из них будут «строиться» набережная (составленные из скамеек помосты, конус из досок с фонарем наверху – маяк), площадка перед магазином (поставленные на попа скамьи – дверь), комната рабочего общежития – будет конструироваться дух времени. На экране сзади возникнут старые фотографии, за ним заработает теневой театр, то насмешливый (итальянский фильм), то трагический (смерть героя). А наверху, то скрываясь в полумраке, то беспощадно вспыхивая в прямом свете, красуется транспарант с коммунистическим лозунгом. Художник Владимир Сафронов и композитор Андрей Пересумкин – полноправные соавторы созданного на тарской сцене художественного мира спектакля.

Хор здесь – подвижная, веселая массовка, полная живых лиц, не комментирующая события, а активно участвующая в них. Ребята прекрасно танцуют и поют, предавая многочисленные смысловые и стилистические оттенки (хореограф – Ирина Горэ, вокал – Вера Шнитко): вот они наступательно и вдохновенно маршируют, но в однозначность марша вплетается тема безысходной русской песни «Миленький ты мой», снимая социальный пафос, и лица танцующих теплеют, мягчают. Вот массовка разбилась на две противостоящие друг другу группы, пошла стенкой на стенку разухабистая кадриль с чечеткой. Но уже выхватываются из массы пары и лица, лидеры отыгрывают параллельно и перекрестно вспыхивающие и крепнущие связи и оттолкновения. Вот марш и вовсе оборачивается вальсом, в нем, разрушая саму идею коллективности сознания, лозунговости, угадывается тема Чайковского, «Миленький ты мой» вдруг перетекает в колыбельную Моцарта – это случается однажды, но остается в памяти как кульминация партитуры спектакля, не только музыкальной. Конечно, эта «Иркутская история» не о буднях борьбы и труда – она о загадке и преображающей сути любви, о нежности, которая побеждает жесткие общественные установки строителей коммунизма, о победе женского начала в абсурдном мужском мире. Именно абсурдно звучит основная идея пьесы: «Что человеку для счастья надо? Чтобы его дело было лучше, чем он». Но в понятие дела в ходе спектакля как-то незаметно вкладывается другой, более человечный и частный смысл: может, дело жизни – это любовь?

Из хора выйдут главные герои спектакля: кассирша Валя, в исполнении Анны Липской, скорее не «дешевка», а картинка – очаровательная, в пышной яркой юбочке, насборенной у талии, не столько озлобленная от обид на жизнь, сколько самоуглубленная, затаившаяся; добрая нескладуха Лариса, воплощенная нерастраченная женственность, самоотверженная подруга Вали – Ольга Горбунова; умный, ироничный, отвергнутый Валей Виктор – Алексей Лямин; образцовый до прямолинейности, настойчивый в своем вдруг осознанном праве на любовь, но и жестокий в непонимании любимой, обреченный на геройскую смерть, потому что лучший и всегда впереди, Сергей – Василий Кулыгин.

Режиссер и актеры создают разнообразие типов, но добиваются и многообразия в проявлении живых характеров. В команде экскаваторщиков всякой твари по паре: конечно, есть здесь интеллигентный образованный юноша, поехавший на стройку за романтикой, – у Владислава Хрусталева он, похоже, скрывает грусть по оставленной цивилизации. Есть комический простак, с вечным набором армейских баек-воспоминаний, порой проявляющий себя очень даже реактивно, – Олег Шатов. Есть молоденький обормот, который не слишком склонен к требуемому повседневному героизму и привычно отмахивается от воспитательных воздействий, – Ян Новиков (по внешним данным – герой, он оказался и превосходным характерным артистом, блестяще сыграв не только себе на уме лентяя Лапченко, но и эпизодическую роль Подвыпившего мужчины). Нудноватый одиозный Сердюк, начальник экипажа, которому в пьесе за пятьдесят, у Александра Горбунова – обаятельный, добродушный батяня, маленький кудрявый крепыш. Молодой актер не играет возраст с помощью внешних приспособлений, а создает объем роли, наделяя своего героя жизненным опытом, непростой биографией, которые всегда при нем, хотя рассказывается о них немного и мельком. Схематичность его речей снимается тем, что к ним никто не относится слишком серьезно: Сердюк ворчит, а парни, кто читает, кто бренчит на гитаре. Горбунов не смеется над своим героем, но «подкладывает» под все его действия легкую иронию, ни на миг не выходя из образа. Обжегшийся на неудачной любви, он преображается, увидев Ларису, то балагурит, то страдает от робости, боясь за свой авторитет. Это одна из лучших ролей спектакля. А любовь между Ларисой и Горбуновым – отнюдь не только комический, но очень внятный и важный, повседневный, контрапункт любви главных героев, любви – как обыкновенного чуда.

О победе любви, о праве человека на выбор и вторая постановка, показанная театром в эти дни, – экспрессионистский по форме, шокирующий откровенностью, четко продуманный и все-таки поэтичный спектакль «Весенние побеги» («Пробуждение весны») Франка Ведекинда, который я уже видела раньше на фестивале «Сибирский транзит» в Барнауле и писала о нем в «СБ, 10». За прошедшее со дня премьеры время спектакль стал стройнее, четче, быть может, в игре молодых артистов меньше куража, но возросло мастерство, дали себя знать постоянные занятия сценречью с педагогом Светланой Заборовской, переехавшей из Омска в Тару. Этот спектакль – о юности, которая всегда на пороге жизни и смерти, это очень важный разговор с молодыми о пробуждении тела, о стыдном и запретном, о том, как страшно вступать во взрослую жизнь и как нужно сохранить в себе искренность порывов. Такой постановки, увы, нет в театральных столицах, и, мне кажется, тарский театр должен ее сохранить, несмотря на отъезд композитора Андрея Пересумкина в Москву (он – активный, неотъемлемый участник спектакля, заменяющий целый оркестр).

Поводом к сбору в Таре гостей стала научно-практическая конференция «Ульяновские чтения. Сибирский провинциальный театр в контексте современной культуры», проведенная тарским Филиалом Омского государственного педагогического университета при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Конечно, активным участником конференции стал Омский Северный театр им. М.Ульянова – на его сцене прошли пленарные выступления, с одним из докладов выступил Константин Рехтин. Кроме участия в заседаниях, интереснейшего общения на секциях, приехавшие из разных городов филологи, критики, завлиты, театральные директора, родные Михаила Александровича – его сестра Маргарита Александровна, дочь Елена и внучка Лиза – посмотрели спектакли, поездили и побродили по старинному городу, некогда одному из самых крупных купеческих центров Сибири, побывали в прекрасной современной библиотеке, в Спасской церкви, отреставрированной благодаря помощи Ульянова.

Сегодня Тара, хоть и второй по величине город Омской области, городок маленький – всего 26 тысяч жителей. То, что в нем существует современный, живой театр – не только как фантастически красивое, технически оснащенное здание, но и как мастерская художественного и интеллектуального поиска, команда молодых энтузиастов-профессионалов, то, что здесь проводится конференция, на которой анализируются спектакли родного театра, обсуждаются и специфические проблемы жизни театра в малом городе, и вопросы современной театральной эстетики в целом, – поражает воображение. К началу конференции вышел сборник, в котором научные статьи соседствуют с опытом театральных практиков, с ценной информацией о театральной истории Тары, которая началась задолго до возникновения сегодняшнего театра.

Спектакли Северного театра часто выступают на российских фестивалях, но понять феномен этого театра можно, только побывав на его родине, увидев, почувствовав по дыханию зала, как тесно он связан со своими зрителями, сформированными, в первую очередь, научной и учебной средой педуниверситета. Театр, требовательный к публике, и зритель, требовательно любящий свой театр, сегодня формируют высокую культуру маленького города Омской области, затерянного в сибирских снегах, но не на театральной карте России.

Фото предоставлены Северным театром

Фотогалерея