Возвращение к сути/II Международный театральный фестиваль (Тбилиси, Грузия)

Выпуск № 5-135/2011, Содружество

Возвращение к сути/II Международный театральный фестиваль (Тбилиси, Грузия)

В октябре в Тбилиси состоялся II Международный театральный фестиваль (директор - Екатерина Мазмишвили), организованный мэрией города при поддержке Министерства культуры и охраны памятников, в котором приняли участие лучшие коллективы из разных стран мира.

Театральные школы

Спектакль БДТ им. Г.А.Товстоногова «Копенгаген» М.Фрейна, показанный в рамках фестиваля, собрал огромное число зрителей. Многим так и не удалось попасть в зал... Публика, соскучившаяся по настоящему русскому психологическому театру, насладилась ювелирной игрой Олега Басилашвили, Марии Лавровой и Валерия Дегтяря. По словам режиссера-постановщика спектакля Темура Чхеидзе, он сознательно остановил свой выбор на «Копенгагене», поскольку имел возможность отсмотреть видеозаписи спектаклей других участников фестиваля задолго до его открытия и решил, что именно эта постановка совершенно не похожа на все им виденное. На обсуждении итогов фестиваля театральные критики, режиссеры говорили о том, что «Копенгаген» - возвращение к самой сути театра. «Наш зритель стосковался по серьезной проблематике, высоким человеческим идеалам - в грузинском театре ощущается кризис идей, - отметил драматург Гурам Батиашвили. - У нас все стало слишком облегченным!» Интересно, что спектакль БДТ восторженно приняли студенты Тбилисского университета театра и кино имени Ш.Руставели.

Зрителей впечатлила не только игра актеров, но и емкая сценография, представляющая собой ядерный реактор. В одной из доминантных сцен перед глазами зрителей вдруг возникает проекция зловещего гриба, так знакомого всем. Как предостережение: расслабляться не стоит, страшная угроза ядерной войны сохраняется. Но не только об этом спектакль Чхеидзе: он об ответственности каждого человека за свои поступки, чувстве вины, осознании роковых, часто непоправимых ошибок.

Еще одним фаворитом фестиваля (причем полной противоположностью сложному, насыщенному диалогами «Копенгагену») стал знаменитый «Арлекин, слуга двух господ» Джорджо Стрелера. Тбилисцы пытались взять на абордаж здание театра имени К.Марджанишвили, где проходили спектакли миланского Пикколо Ди Милано. Кому-то повезло, а кто-то остался не солоно хлебавши, так и не оценив виртуозную игру актеров commedia del arte. Для многих молодых, по их собственному признанию, «Арлекин» стал учебным пособием по актерскому мастерству и режиссуре. Впрочем, карнавальная стихия этого спектакля в принципе близка грузинской театральной эстетике... Великий Ферручо Солери, на протяжении сорока семи лет (!) играющий Арлекина, восхитил своей неувядаемой молодостью, прекрасной физической формой.

Восток представил необычную и очень красивую версию «Шахнаме» Фирдоуси. Спектакль, показанный кукольным театром Ирана «Аран», назывался «Ростам и Зохраб». По прихоти режиссера, сценографа и художника кукол Бехруза Карибпура, марионетки выступили в качестве оперных певцов - в их «исполнении» прозвучала одноименная опера Лориса Чекноваряна. Синтез кукольного театра и оперы показался неожиданным и любопытным, хоть и не новым опытом. Как и соединение пластики - танца модерн и элементов акробатики, музыки, слова, цвета и света в спектакле «В темном саду» израильской танцевальной компании «Кибуц» (его основала Эдит Арнон). Последние несколько лет творческим руководителем и главным постановщиком коллектива является Рами Беер, который учился искусству танца и его постановки у Эдит Арнон и совместно с ней создал более 40 спектаклей. «В темном саду» - выразительное зрелище, воздействующее на сознание зрителей словно медитация. Полуфантастические образы-существа, которыми населен темный сад, страхи, словно разлитые повсюду, голос, почти беспристрастно повторяющий один и тот же текст, создают пограничную атмосферу сна-яви. Спектакль стал откровением для грузинских зрителей, пока не слишком-то знакомых с танцем модерн.

Пример эксперимента на фестивале - спектакль «Отель Матусала» компании «Imitating the dog», Великобритания, соединяющий кинематографическое изображение в стиле французского нуар и послевоенного британского кино с живыми актерами. В результате родился элегантный визуальный театр...

«Цицино, или Политическая пьеса» Лаши Бугадзе легла в основу спектакля, представленного французской Компанией сценического искусства. В забавном пародийном представлении внимание заострено на проблемах межнациональных конфликтов - в частности, в Грузии. На главную героиню спектакля - юную Цицино (новоявленная Орлеанская девственница, известная под именем Жанна), общающуюся со святыми, - возложена миссия урегулирования всех политических разногласий и недоразумений на Земле. Правда, в финале подчеркивается, что ни о какой Цицино никто и слыхом не слыхивал - она лишь плод воображения автора.

Современный политический контекст прочитывается и в спектакле «Облака» по мотивам комедии Аристофана (Ереванский театр юного зрителя). Древнегреческая драматургия стала лишь формой для сатирического изображения сегодняшней политической ситуации в мире. А театр Эндла из Пярну (Эстония) показал спектакль по современной пьесе Мартина Алгуса «Thirst», в которой показана духовная драма человека в мире потребления.

Театр - мышеловка для реальности

Загадку шекспировского «Гамлета» пытаются разгадать не одно столетие. Пожалуй, ни одно произведение не вызывает столько вопросов и различных трактовок - в том числе театральных. Каждый режиссер мечтает найти «своего» Гамлета, каждый актер грезит воплотить на сцене этот образ. Поставить или сыграть Гамлета - значит, сдать экзамен на профессиональную зрелость и состоятельность.

На фестивале зрители увидели сразу двух литовских «Гамлетов» - Оскараса Коршуноваса и Эймунтаса Някрошюса. Была возможность сравнить и сделать выводы.

Первой увидели версию Оскараса Коршуноваса, поставленную в 2008 году.

Это спектакль об актерах, играющих трагедию Шекспира. Сценография представляет собой гримерную - зеркала, зеркала... Импульс - от самого драматурга: «Вы не сойдете с места, пока вам зеркала не покажу, где станет явным то, что тайно в вас». Пристально вглядываясь в свои отражения, актеры, перевоплотившиеся в персонажей «Гамлета», вновь постигают самих себя. В зачине они задают себе вопрос: «Кто здесь?» - с этих слов собственно и начинается трагедия Шекспира. Вопрос повторяется вновь и вновь - все быстрее, все громче, пока шепот не переходит в крик. Игра в Шекспира начинается, и актеры вольно или невольно оказываются во власти шекспировских страстей (кстати, в сцене «Мышеловки» Клавдий, Гертруда, Офелия и др. становятся актерами, разыгрывающими сцену «Убийства Гонзаго»).

Хитроумный царедворец Полоний (Вайдотас Мартинайтис), наблюдающий за Офелией, прячется среди одежды в гардеробе (театр!), гладит ее белое платье (то ли подвенечное, то ли саван) вполне современным утюгом на гладильной доске, беседует с кем-то по мобильному телефону... То ли Полоний, то ли актер, играющий его роль. И дело тут не в очередной попытке осовременивания «Гамлета», а в стирании грани между театром, жизнью и реалиями пьесы. В сцене объяснения с Офелией Гамлет (Дариус Мешкаускас) уходит во тьму зрительного зала, в иную, параллельную реальность... В другом эпизоде его выбеленное лицо, отраженное в зеркале, - словно трагическая маска Пьеро.

Офелия (Раса Самуолите) предстает в образе японки - в кимоно, с икебаной. Лопаты могильщиков и череп «бедного Йорика» персонажи спектакля достают из ящика гримировального стола. По краю этого же стола, как по краю пропасти, проходит Офелия, и с каждым ее шагом вспыхивает очередная лампочка. Тема Офелии в спектакле - тема хрупкой, уязвимой красоты. В одной из сцен она буквально утопает в море белых цветов - задолго до гибели. И возникает предчувствие смерти. Заблудившимся кошмаром следует за героями некий черный субъект с красным, почти клоунским носом-лампочкой.

В спектакле Коршуноваса Клавдия и Призрак играет один и тот же актер (Дайниус Гавенонис) - решение не новое, но самое, пожалуй, верное. И этот момент очень точно и изобретательно обыгрывается в мизансценах. Актер, исполняющий роль Клавдия, словно воплощает две сущности - добро и зло, красоту души и ее безобразие (тоже зеркальный принцип). Зажатый между составившими угол гримировальными столиками «двуликий Янус» с распростертыми руками - эта мизансцена являет собой странную геометрию, раскрывающую философию единства и борьбы противоположностей. И вновь к тексту Шекспира: «Вот два изображенья: вот и вот!».

В одной из сцен гримировальные столы образуют круг, герои в отчаянии мечутся в этом замкнутом пространстве, среди зеркал. Да, Дания - тюрьма, в которой совершаются невероятные злодеяния, льется кровь... море крови. Она «капает» даже откуда-то сверху, с небес. И сцена буквально утопает в ней! Впечатляет эпизод, когда за убитым Полонием появилось лицо Клавдия, «выпачканное» в крови. Этой кровью он «вымазал» лицо Гертруды (Неле Савиченко), которая чуть позднее выпьет яд из... черепа Йорика.

Забавны в спектакле Розенкранц и Гильденстерн - трансвеститы. Они приходят к Гамлету с букетами алых роз - как поклонники к кумиру.

«Есть тема, которая очень сильно выявлена в нашем спектакле, - это тема самого театра и актеров, - отметил О.Коршуновас. - Шекспир говорил, что театр есть жизнь, а жизнь есть театр. Именно в «Гамлете» об этом очень много говорится. Сам Гамлет советует актерам, как надо играть, режиссирует. Для меня очень важен тот момент, что посредством театра Гамлет в известной сцене «Мышеловка» ловит реальность. Для меня театр - как раз та мышеловка для реальности. Чтобы понять реальность, ощутить ее и себя в ней, мне нужен театр. Равно, как и для Гамлета. Поскольку реальность того, о чем говорит его внутренний голос, привидение отца, он проверяет с помощью театра, создавая этот спектакль для Клавдия. Для меня ставить «Гамлета» - это ставить себя в положение Гамлета, то есть в абсолютно бескомпромиссную ситуацию. Главное - ответить себе на вопрос, кто ты теперь и что ты делаешь, - и в профессиональной, и в жизненной сфере. И потому для нас, для меня, в первую очередь, «Гамлет» - спектакль об актерах и театре. Мне кажется, только так теперь можно ставить «Гамлета»: когда ты не показываешь Эльсинор таким, каким он был когда-то. А может, его вообще не было? Мы недавно играли «Ромео и Джульетту» в замке Эльсинор - в Дании. Но там никогда не было Гамлета - это очевидно. Не было, наверное, того Эльсинора. Но Эльсинор есть в каждом из нас. Найти его в себе можно только через себя, через то, что ты делаешь. А что мы делаем? Мы делаем театр. Актеры играют эту пьесу, в спектакле решаются их собственные судьбы... «Гамлет» для меня - это самая большая работа, максимальная планка. Я очень долго шел к тому, чтобы театр стал мышеловкой реальности. Инструментом понимания и себя, и времени, в котором я живу, мира, общества. Но постепенно театр стал для меня не только инструментом, раскрывающим какие-то моменты. Наступило время, когда я начал за театром, возможно, прятаться. Я стал ощущать, что сам попал в мышеловку. Так что «Гамлет» - самокритичный, если так можно выразиться, спектакль. Мне сорок лет, и наступило время переоценки ценностей. Это происходит в пьесе с Гамлетом...».

«Ужас, ужас, ужас!»

На полную катушку, как всегда, жестко раскручивает шекспировский сюжет Эймунтас Някрошюс. Кстати, спектакль был восстановлен специально для тбилисского фестиваля. До сих пор перед глазами подвешенный над сценой массивный металлический круг с зазубренными краями, через который осуществляется в спектакле связь Земля-Небо. Этот круг ассоциируется с погасшим светилом. Оно не греет - от этого зловещего символа (какая-то гильотина, которая вот-вот рухнет на чью-то голову!) возникает ощущение угрозы, гибели, конца света - какая-то черная дыра. Под этой железной конструкцией струится какая-то водяная пыль. Впрочем, не только под ней. На сцене вообще много воды (квинтэссенция всего сущего!) - особенно в виде льда. К металлическому кругу подвешивается люстра изо льда. Именно под ней произносит свой монолог «Быть или не быть» Гамлет. Льдом буквально обжигает его оголенные ступни, руки Призрак... Со льдом, его кусочками как-то связаны в человеческом восприятии стекло, осколки стекла разбитого бокала Клавдия (в сцене попытки покаяния). От этого - ощущение сильной боли, рваной раны. Шок.

Э.Някрошюс создает в спектакле атмосферу вселенского ужаса (Призрак: «Ужас, ужас, ужас!») - и зрительный зал словно наполняется адским дыханием. Это ощущение усиливают волчий вой, люди-псы, совершенно дьявольский образ Клавдия (Витаутас Румшас), который затачивает топор и плюет в небо, бросая вызов Богу. С самого начала спектакля в глубине сцены стоит огромная мышеловка - в известном эпизоде она выносится на авансцену, и вскоре в ней оказывается Клавдий. Двойственное чувство внушает Призрак Отца, ушедшего из жизни без покаяния, а значит, отягощенного грехами. Ему холодно и маятно (он появляется в белой шубе, словно спустился на землю из края вечной мерзлоты, - кстати, викинги верили, что в аду очень холодно). Страдания Духа убитого Отца могут быть облегчены только актом мщения, и он фактически вынуждает сына вступить на гибельный путь возмездия. Ведь ужас порождает ужас - кровь порождает кровь, поэтому Гамлет изначально обречен.

Еще одна многозначительная метафора - барабан. По нему тревожно стучит вода, льющаяся с металлического «светила». В финале по этому барабану будет бить Призрак, рыдающий над телом Гамлета. Подобно большинству музыкальных инструментов, барабан наделяется функцией посредничества между Землей и Небом.

Гамлет - Андриус Мамонтовас - совсем не философ-мизантроп, разрывающийся между «быть» или «не быть», как мы по традиции представляем Гамлета. Вначале это скорее строптивый шалопай, эпатирующий окружающих неожиданными дерзкими выходками. Но обстоятельства заставляют его играть во взрослые, кровавые игры.

Гамлеты в двух спектаклях совсем не похожи. Трагедия Гамлета у Коршуноваса - в невозможности вырваться из экзистенциального одиночества и прорваться в высшие сферы: человек навсегда приговорен оставаться один на один с собственным отражением в зеркале. Необычен выбор Някрошюса, пригласившего на главную роль не актера, а лидера рок-группы «Фойе» Андрюса Мамонтоваса. «Литовские театралы уверяют, будто ничто не предвещало, что Мамонтовас сможет хорошо сыграть Гамлета. Но Някрошюс был уверен в нем: ему в Гамлете были нужны те же искренность, открытость и обнаженность чувств. И Андрюс сыграл, как мог только он: Гамлета-подростка во взрослом мире», - писала Д.Годер.

«Главное - то, что мой Гамлет не отвечает за свои поступки - он как ребенок, - говорит А.Мамонтовас. - Все как бы случается не по его воле, а потому, что должно было случиться. Он только участвует в этом. Гамлет променял любовь к Офелии на месть за отца. Ведь из любви к отцу он отказывается от всего и выполняет его приказ отомстить убийце. Отец с того света фактически обрекает его на гибель.

С самого начала у меня не было никаких предрассудков и страхов, связанных с Гамлетом, потому что, когда мы начали репетировать Шекспира, я до него еще не дорос. Я его даже вообще не читал... это было познание Шекспира через «Гамлета» Някрошюса, через работу в спектакле. Так что я начинал практически с нуля. Конечно, я знал, что есть такая замечательная пьеса, но ни с кем не конкурировал. Мы просто создавали свое. Мы уже четырнадцать лет показываем это представление, катаемся с ним по всему свету. Сегодня был 192-й спектакль! Репетировали «Гамлета» девять месяцев. Девять месяцев с Някрошюсом! Поверьте, это что-то меняет внутри тебя. И ты уже не смотришь на мир по-прежнему, потому что сам уже другой. При этом Някрошюс не учит ничему специально, но ты многое получаешь от него на подсознательном уровне».

Принц Датский - мечта уборщицы?

Был на фестивале еще один «Гамлет», - моноспектакль с участием актрисы Тбилисского театра имени К.Марджанишвили Кети Цхакая и кукол Театра пальцев, который возглавляет Бесо Купреишвили. Правда, зрители увидели только двадцатиминутный фрагмент будущего спектакля - премьера состоится позже.

Бесо Купреишвили не в первый раз обращается к «Гамлету». Некогда задумывался спектакль в драматическом театре, но осуществить замысел так и не удалось. Режиссер представлял «говорящим» только Гамлета, остальные персонажи должны были хранить молчание и выражать свои мысли и чувства через хореографию модерн. Но таких артистов попросту не нашлось... И Бесо решил воспользоваться другими театральными технологиями - это пальцы и куклы, что потребовало от него нового режиссерского решения спектакля. Первую версию он осуществил в Литве, вторую - в Великобритании... Грузинский «Гамлет» - третья попытка.

«Как-то я подумал, что сыграть Гамлета - мечта любого актера, - рассказывает Б.Купреишвили. - В литовском спектакле «Мой Гамлет» герой - актер-кукольник, всю жизнь работал в кукольном театре, но однажды перед пятитысячным представлением «Красной шапочки»... заснул в гримерке. И ему приснилось, что он играет Гамлета. Но потом наступает пробуждение и осознание реальности. Звучит монолог «Быть или не быть». Тем самым утверждается: жизнь продолжается, нужно принимать жизнь такой, какая она есть, и идти играть пятитысячный спектакль «Красная шапочка». Такова трагедия человеческой личности... Я обратился к «Гамлету», потому что в этом произведении есть пласты, затрагивающие любого человека. Однажды я рассказал о своей идее осуществить интернациональный проект «Гамлета» своему другу Роджеру Маккейну, и он вскоре сообщил, что нашел для моего спектакля... актрису. Это было неожиданно: Гамлет - женщина! Актрисой оказалась знаменитая Линда Марлоу. Новый поворот заставил внести коррективы в замысел: теперь моя героиня - уборщица в театре, которая всю жизнь мечтала стать актрисой. И вот в своей фантазии уборщица играет Гамлета... Пока рождался спектакль, было много споров, шла борьба между грузинской и английской театральной школами. Но в итоге на Эдинбургском фестивале состоялась премьера - спектакль вошел в пятерку лучших!».

По приезде в Тбилиси Купреишвили стал обдумывать грузинский вариант спектакля. И вот на суд зрителей был представлен новый «Гамлет» с участием Кети Цхакая. Индивидуальность этой актрисы заставила кое-что изменить в проекте. Кети играет уборщицу, которая пять раз безуспешно пыталась поступить в театральный институт, но тщетно: помешала сильная близорукость.

Героиня спектакля - человек талантливый, глубоко знающий творчество Шекспира, рассказывает о своей трагедии, нереализованности... И вот происходит метаморфоза: она разрушает порядок гримерной и создает сценическую площадку для «своего» Гамлета. На помощь Кети Цхакая приходят куклы - Офелия, Гертруда, Клавдий, Лаэрт... Актриса взаимодействует с ними (в том числе пластически), перевоплощаясь то в один персонаж, то в другой, то в третий. «Мой Гамлет» в трактовке Купреишвили - спектакль о любви. Он выбрал из текста трагедии всего несколько монологов-эпизодов: тема Офелии, тема Гертруды, «Быть или не быть». В спектакле соединяются трагедия, комедия, фарс. В финале героиня приводит в порядок гримерную, гримировальный стол... уходит. Сцена пустеет, наступает тишина. И зритель буквально кожей ощущает, какую гениальную актрису потерял театр!


В рамках фестиваля проходил также шоу-кейс - была представлена грузинская программа, которую отсмотрели театральные продюсеры, организаторы фестивалей из разных стран. Результат прошлогоднего шоу-кейса налицо: международный успех спектакля «Макбет» в постановке Давида Доиашвили.

Состоялся симпозиум театральной критики на актуальную тему «Театр-зритель-критика: «Бермудский треугольник» или идеальное трио» (его инициатор и ведущая - театровед Ирина Гогоберидзе), а также мастер-классы Ферруччо Солери. По итогам фестиваля в тбилисском Доме актера имени А.Хорава прошло обсуждение спектаклей. Все отметили разнообразие представленной программы, ее высокий уровень, а также полезность подобных творческих акций для развития театрального искусства Грузии.

Фото Александра Сватикова

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.