Улан-Удэ. Брат Хлестакова и Обломова

Выпуск № 7-137/2011, В России

В то время, когда о спектакле «Плоды просвещения» местная пресса писала, что Русский драматический театр им. Н.Бестужева «вышел на новый уровень», а создателям «Стульев» Ионеско уже вручили Госпремию Республики Бурятия, режиссер Андрей Штейнер только репетировал фантасмагорию «Сновидения Бальзаминова». Естественно, по А.Н.Островскому - по комедиям «За чем пойдешь, то и найдешь» и «Праздничный сон - до обеда». Спектакль явно не претендовал на премии, но сильно возбудил критиков, вызвал споры и не на шутку озадачил часть публики. Артистов, художника и режиссера поругивали, но зрителей, покидающих спектакль раньше времени, я не заметил. Нет, пожалуй, кроме одного критика, с коим, как оказалось, случился даже нервический припадок. А виной тому оформление спектакля. На сцене высился туалет типа сортир, который помнит каждый житель российского захолустья. Сооружение из досок находилось на сцене среди веревок с сохнувшим бельем, телегой, сеном, расписными сарафанами на юных дамах, исполняющих по ходу спектакля дивертисменты.

Дощатый сортир сходу был объявлен вышеупомянутым критиком ни много, ни мало олицетворением матушки России. Ее прошлого и будущего. Напуганный и несчастный Бальзаминов, делающей своей даме искусственное дыхание, трактован был верхом эротических фантазий то ли распоясавшегося режиссера, то ли незадачливого жениха. Но названный фантасмагорией довольно тихий спектакль на такие мощные прозрения критика не претендовал и говорить от имени всей русской классики не собирался. Вниманию уважаемой публики был представлен Островский с едва ли не самым загадочным характером героя, который, как и в большинстве пьес классика, собирается жениться.

Комедия грустных усилий постепенно оборачивается в спектакль с нешуточной и неслучайной темой. Русский характер показан не как исключительный, а как самый обычный; какими мы все время от времени бываем. Бальзаминов не глуп, но бесконечно наивен. Исполнитель роли Бальзоминова (Сергей Васильев) ни на секунду не упускает мысль о том, что его обаятельнейший Михайло Дмитрич находится в некоем диалоге с фантазером Хлестаковым, философом Чацким (по мнению Пушкина глуповатым), ленивцем Обломовым, а отнюдь не с коверным клоуном. В этом гражданине Замоскворечья отразилась вся нынешняя Россия с ее обитателями. Совсем не шуточны для такого Бальзаминова размышления о том, что до сего времени он думал, как бедный человек, а думать, как богатый еще не умеет, с его стремлениями, мечтами и фантазиями: «один раз генералом себя видел», «купил бы себе серую лошадь, беговые дрожки и ездил бы по Зацепе». О «Мерседесе» пока речи нет. И хорошо бы жениться враз на обеих. А далее - можно и в Куршавель. Не этот ли Бальзоминов - нувориш-миллионер - есть герой нашего времени?

Совсем недавно наша литература искала героя на Кавказе в эполетах, на московских паркетах, среди дуэлянтов и сердцеедов, а нынче оказалось, что герой-то рядом, под рукой. В желании представить столь широкий по охвату типического образа, режиссер и придумал «сны». Театр в театре. Зрители видят спящего на сеновале героя и его же представления о себе самом, каким бы он мечтал быть. Одному актеру такого не сыграть - потребовался двойник. Человек из сна.

«Энциклопедия русской жизни» представлена в спектакле Замоскворечьем нынешнего разлива.

Тесно заполненная различными предметами сцена оставляет ощущение простора (художник Николай Левашов). Бальзаминов ходит по своему двору, как по избе. Во всем белом он похож на библейского пророка. Часто смотрит в небо, воздевает вверх руки. Белые простыни похожи на паруса. И гнездо на дереве, где спит и видит сны Бальзаминов, как мостик впередсмотрящего. Что-то должно сдвинуться в этой жизни. Круг путешествия по прежней литературе (как и по прежней жизни) завершен. Точка начала разрушения привычного, ставшего родным, бесконечно близким, определена. В ней и сердобольная хлопотунья - матушка Бальзаминова (Светлана Перевалова). Сколько в ней неподдельного желания научить сына манерам и дать ему образование, которое нынешние сыночки получают в Сорбоннах. В отнюдь не бытовой фантасмагории - матушка Павла Петровна может быть единственный историк-мыслитель. Ее мудрость - народная и выстраданная опытом. «Думала, что Китай там, а он, Китай-то, оказывается здесь на нашей стороне».

Не оставляет зрителей равнодушными и неуемная энергия свахи (Екатерина Белькова). Не уходит ли ее сценическая родословная к феерическому Кочкареву? Тактично и в меру передает преданность своему «дитяти», мужиковатость и грубоватость манер кухарка Матрена (Татьяна Киселева). Этакий вариант Савельича из «Капитанской дочки».

В финале режиссер А.Штейнер позволил себе пофантазировать. У классика герой пошел за богатством, а душу потерял: («За чем пойдешь - то и найдешь»). В спектакле рядом с Бальзоминовым зрители в финале видят девушку-служанку. Их счастливые объятия ведут нас к другим пьесам Островского. В те места, где «Правда - хорошо, а счастье лучше». Впрочем, счастливый финал, быть может, всего лишь тоже очередная мечта Бальзаминова.

...Вот опять на сайте появилось мнение (не нашего ли строгого критика?): «Вы не понимаете: то, что поставил Штейнер, оправдали бы и прикрыли бы только артисты типа Ароновой, Голуб, Деревянко, Мироновы Андрей, Евгений, Золотовицкий...» Да, по части фантазии, если не сказать фантасмагории критик превзошел режиссера и его спектакль. Не рука ли сладчайшего Манилова водила в тот миг рукою критика?

Спектакль «Сновидения Бальзаминова» в ГРДТ, безусловно, имеет недостатки. Роли молодых девушек сыграны банально, они все на одно лицо. Так играют, когда нечего сказать о своем персонаже. И режиссер этим мало озаботился. Купчиха Белотелова сыграна довольно вяло. Фигура купца Неуеденова (Сергей Рыжов) на редкость невыразительна. У актера нет школы. И это заметно. Почти всех актеров плохо слышно.

Вот трудности, которые преодолеть театру будет нелегко, - это не прикроет дощатое сооружение на сцене, всех так напугавшее.

Фото предоставлены Русским драматическим театром

Фотогалерея