Марлечка, фанерочка... ракета!/Юрий Гвоздиков

Выпуск №9-139/2011, Монолог

Имя его стало одной из ярких легенд об истоках современной культурной жизни Красноярского края. И не только потому, что он был одним из самых успешных художественных руководителей музыкального театра в стране. Но и благодаря его вездесущности: с 1975 года Юрий ГВОЗДИКОВ являлся секретарем Союза театральных деятелей РСФСР по Сибирскому региону. Неоднократно избирался депутатом районного и городского Советов. Профессионал с большой буквы, он продолжает своими мудрыми советами помогать Красноярскому музыкальному театру. 18 марта Юрий Гвоздиков отметил юбилей на сцене театра, где прошла большая, насыщенная, плодотворная часть его жизни. Юрий Иванович вспоминает, каким был Красноярский театр музыкальной комедии, когда он впервые открыл его двери, как сделал его любимым в городе.

В Красноярск я приехал в 1974-м. Приехал не один - с моей бывшей женой, ныне народной артисткой России Галиной Петровой, и с великим, на мой взгляд, дирижером Евгением Колобовым, создателем театра «Новая опера» в Москве, имя которого сейчас этот театр носит.

Первым делом посмотрел спектакль - это была «Холопка», с замечательным актером - Эмиром Эмирзиади. Комик наиталантливейший! Он мне очень понравился, а все остальное - удивило.

Такой нищеты я прежде не видел. До этого после ГИТИСа я пару лет работал в Свердловском театре, одном из лучших в стране. Артистки там в «Моей прекрасной леди» выходили на сцену в настоящих песцах. А тут - марлечка, фанерочка... Театр неуютный. Не хватало грим-комнат, мало места для цехов...

На примере Владимира Акимовича Курочкина, народного артиста СССР, лауреата Государственных премий, я знал, что главный режиссер - фигура, определяющая лицо театра.

А в Красноярском театре музыкальной комедии с 1970 по 1974-й годы сменились четыре главных режиссера, и я стал пятым. Они порой не успевали выучить все имена, как уже уходили. Кавардак был, в общем, в театре. И главный режиссер не обладал авторитетом. К тому же я в то время был самым молодым главным режиссером музыкального театра во всем СССР.

Но меня к тому моменту уже провели по коридорам власти. Как было: райком, горком, крайком... Я сперва согласия не дал, сказал: «Подумаю». Меня уже ждали в Ростове-на-Дону, надо было ставить спектакль. Правда, оттуда я все-таки вернулся в Красноярск. Подкупило серьезное отношение к театру представителей власти.

У нас состоялся обстоятельный разговор с Полиной Макеевой, секретарем крайкома партии по идеологии. Она спросила: «Чем помочь, чтобы театр полюбили зрители?» Я, уже посмотрев спектакль, говорю: нет артистов одного, другого, третьего амплуа. Нужен главный дирижер, главный балетмейстер. Чтобы пригласить специалистов из других городов, нужны как минимум семь квартир. И услышал в ответ: «Семь квартир?... Ну... к 7 ноября». Подобный разговор у меня потом состоялся в Ростове. Но там отнеслись по-другому: «Да что вы! У нас люди живут в общежитиях!» Я понял, что это совсем другое отношение к театру...

В первую очередь отправился на поиски артистов. Был в Алма-Ате, Фрунзе, Свердловске, Москве, в родном ГИТИСе. Подкупил своими проектами выпускницу Иру Бойко, которая и связала свою творческую судьбу с Красноярским музыкальным театром. Пригласил заслуженного артиста Карелии Владимира Ивановича Ожерельева - это был один из лучших артистов, которых я встречал... Федора Калашникова - также великолепная находка. Пригласил дирижера - Виталия Витковского. Дебютом моим был спектакль «Тогда, в Севилье» Марка Самойлова. Мне очень полюбился материал - отличная музыка! В моем юбилейном концерте 18 марта она прозвучала...

У нас получился большой, солнечный и веселый спектакль. Испанские страсти, танцы... Заняты были потрясающие актеры: Аркадий Краверский, участник войны, настоящий аристократ, его супруга Лилия Унгардт. Тамара Агапова блистала в роли донны Анны... Аллочка Девятирякова спела Дон Жуана - изящный, хрупкий у нее персонаж получился. Декорацию сделали необычную. Огромный мадридский дом выдвигался на шасси вперед, к зрителю, что было очень удобно, если нужны были крупные планы. Конечно, своими силами мы бы изготовить такую грандиозную декорацию не смогли. Нам помог комбайновый завод.

Если в крови нет бурлеска, шампанского, то и на сцене этого не будет. Я вообще считаю, что в музыкальном театре, в тех жанрах, которые я для себя выбрал - оперетта, музыкальная комедия, мюзикл, должны работать только эмоционально положительные люди. Начиная от режиссеров и кончая вахтерами и гардеробщиками. Зрителя надо встречать как родного человека. Как нигде его больше не встречают.

Я считаю, что люди, которые работают в музыкальном театре, должны быть одарены чувством юмора. Ведь как Гагарин в Космос полетел? Сказал: «Поехали!» Улыбнулся и полетел! Мы, артисты, обязательно должны и сами помнить, и играть так, чтобы люди поверили: завтра будет лучше, чем вчера.

Мне нравится четверостишие Игоря Губермана - считаю его своим жизненным кредо:

И спросит Бог: «Никем не ставший,

зачем ты жил? Что смех твой значит?»

«Я утешал рабов уставших», - отвечу я.

И Бог заплачет...

Вспоминаю с особенной теплотой «Опаленные строки», спектакль, который мы с Витковским поставили. По-моему, один из лучших спектаклей, который я сделал. Хотя в нем веселья было не так много. Но все равно он заряжал оптимизмом. Потому что мы - победители! Он стал лауреатом на Всесоюзном фестивале музыкальных театров, посвященном 30-летию Победы. Тогда, понимаете, все было еще очень свежо в памяти. Мой батя - участник войны - был еще жив. Танкист, обладатель 12 медалей, кавалер шести орденов: четырех Орденов Боевого Красного Знамени, Ордена святого Александра Невского, Ордена Красной звезды... К сожалению, рано - в 62 года - ушедший из жизни. В финале на сцену выносили знамя 78-й добровольческой бригады. Артист произносил со сцены: «Участников Великой Отечественной войны прошу встать!» Вставали две трети зала! Этот спектакль мы и делали для них. Кого-то из них приглашали на сцену... За него фронтовики наградили меня грамотой участника Великой Отечественной войны. Я считаю это одной из своих самых значительных наград. Потом на основе этого спектакля мы подготовили праздничный концерт, на который были приглашены 100 Героев Советского Союза! Все - выходцы из Красноярского края.

Чтобы изменить театр, сделать его любимым в городе, мы работали очень интенсивно. У нас была налажена связь с авторами. Много сотрудничали с Самойловым, Плешаком, Журбиным, Фельцманом, Казениным... У нас проходили всесоюзные премьеры спектаклей - никто еще за материал не брался, а мы уже ставили. Мне был разрешен доступ в музыкальную библиотеку Союза театральных деятелей СССР, я был своим в Министерстве культуры России. Вливание этой свежей крови - композиторской, режиссерской, актерской, подогрело интерес к театру, и мы уже не знали, что такое свободные места.

Не скрою, я пользовался моментом - тогда не было еще Большого концертного зала, до открытия оперного театра все основные концерты проходили у нас. И каждый раз, когда бывали высокие гости, я улучал момент рассказать о проблемах театра. Как правило, руководство относилось с пониманием...

Кроме того, очень важной считаю поддержку местных предприятий. В качестве шефской помощи они помогали изготовлять сложнейшие декорации. Завод телевизоров для нас сделал две огромные ракеты. Они дымились, светились... Директором тогда был мой большой друг Вячеслав Витальевич Шильдин. Наши артисты выступали на заводских субботниках. Раз в месяц для сотрудников телевизорного завода мы устраивали День театра. Помню, как все начиналось. В первый День театра у нас набралось две трети зала. Вячеслав Витальевич побурел... На следующий день собрал всех мастеров. «Прошу встать тех, кто вчера не был в театре». Встали. - «Запомните. Если еще раз повторится, вы не только в театр не попадете, но и на завод». С тех пор у нас День театра проходил при полном аншлаге.

И дело здесь не в принудительном искусстве.

Помню, ездил на Олимпийские игры в Ногано. После этого мы попали на спектакль театра Кабуки. Полный зал. 2500 человек. Потом узнал, что это фирма «Тойота» выкупила билеты для своих сотрудников. Потом была встреча олимпийцев с руководством фирмы. Им задали вопрос: как удается собирать полный зал зрителей? Выяснилось, что на предприятии самый высокий штраф - за непосещение театра. Объяснили просто: «Вы видели наши автомобили? Красивые? Так вот, красивые вещи могут создавать только люди с красивой душой».