"Гомер не знал таких сюжетов" / 48-й Фестиваль "Студенческая весна"

Выпуск № 1-141/2011, Фестивали

"Гомер не знал таких сюжетов" / 48-й Фестиваль "Студенческая весна"

Посчитайте, сколько поколений университетских выпускников помнят фестиваль «Студенческая весна», если он проводится в Ростове-на-Дону с 1957-го года. Правда, в смурные 90-е творческая жизнь затихла на несколько лет, однако нашлись люди, которые, начав все заново (это, прежде всего, нынешний директор студенческого клуба Игорь Яицков - теперь в его команде девять человек), вернули ему прежнее дыхание и прежнюю популярность. А кумиры прошлых лет не забыты, их имена произносятся каждый год на фестивальных торжествах. И кто этих имен сегодня не знает - не только в Ростове, но и в российской театральной среде! Анатолий Васильев, Виктор Шамиров, Юрий Попов, Кирилл Серебренников...

Нынешняя «Весна-2011» - сорок восьмая. В течение 15 вечеров на сцену выходили полторы тысячи студентов, а посмотрели их программы более десяти тысяч человек. Поскольку я тоже окончила Ростовский университет (и не так уж давно - в прошлом веке), то естественно - не без доли ревности -  сравнивала: как тогда было «у нас» и как нынче «у них».

Мой родной вуз теперь называется Южным федеральным университетом (ЮФУ) и объединяет институты экономики и внешнеэкономических связей (ИЭ и ВЭС), архитектуры и искусств (ИархИ), педагогический и Таганрогский технологический. «У нас» на каждом факультете был театр, способный показать спектакль в двух действиях. Пышно цвели МАФО и СТЭМы, артисты которых ходили у нас в ранге национальных героев. «У них» же - английский язык (которого в моем поколении почти никто толком не знал), компьютерные и прочие технологии, машинерия; жанры, рожденные более поздним временем: театры теней, театры мод, трейлеры, синтез-номера, песочная анимация, брейк, рэп, - а также... отсутствие комплексов.

Именно в мои студенческие времена произошло грандиозное событие - полет в космос, и мы, небольшая группа, были допущены в роскошные по тогдашним понятиям трехкомнатные генеральские хоромы с телевизором. В этой квартире жила наша сокурсница, и здесь с маленького телеэкрана мы впервые увидели лицо Юрия Гагарина, шагающего по ковровой дорожке.

И вот теперь студенческий фестиваль посвящен 50-летию (подумать только!) первого полета землянина в космос. Все волшебно и счастливо сошлось в эти дни, и молодежная субкультура, явленная из вечера в вечер, другая, вроде бы чужая, стала восприниматься как своя. Наверное, потому, что крен в эстраду был начисто лишен налета попсы. Торжествовала мысль, увлекала фантазия, радостно удивляло большое число талантливых людей.

В рамках звездной темы каждый факультет по-своему организовывал фестивальное представление: например, физики - как космическую сагу, историки - как ресторанное меню с фантастическими блюдами, ИЭ и ВЭС - как зачетную программу, факультет высоких технологий (ФВТ) - как проект «Новая планета», геологи - как праздник на цирковой арене... Короче говоря, к середине фестиваля понятие «они» уже не возникало. Осталось только «мы». И что же «у нас» по части театрального искусства, ради которого меня, собственно, и позвали в жюри «Весны»?

Русскую классику, к удивлению, фестиваль обошел вниманием, но его театральная афиша все же вызывала интерес: «Женщины в народном собрании» по Аристофану, «Пигмалион» Б.Шоу, «Вдовы» С.Мрожека, «Король умирает» Э.Ионеско, «Вице-король Индии» И.Ильфа и Е.Петрова, «Самоубийца» Н.Эрдмана, пластический спектакль «Стая» по мотивам повести-притчи Р.Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», современные авторы, известные и не очень.

Следует заметить, что только в трех любительских театрах ставили спектакли профессиональные актеры из Ростова и Таганрога: в ИАрхИ - Раиса Пащенко и Елена Иванова (на мой вкус, самая глубокая по мысли и степени освоения драматургии работа), на юрфаке - Олег Радченко, в Таганрогском технологическом - Марина Дрень. Людмила Штейнберг, режиссер по образованию, руководитель известного в городе студенческого театра «Самокат», представляла своим спектаклем мехмат. Остальные одноактовки: режиссура, сценография, музыка, исполнение - созданы силами студентов.

Еще одно немаловажное обстоятельство отличает эти театры: стремительная смена состава. Пять учебных лет - и все заново. Правда, университетские правила поощряют участие в фестивале недавних выпускников, а также энтузиастов с «родственных» факультетов, и все же скоротечное цветение и неизбежная «осень» студенческих трупп обрывает их опыт на самом пике. Поэтому не стоило удивляться, когда в одном спектакле обнаруживался резкий перепад исполнительского уровня. Но были и по-настоящему ансамблевые работы: «Прощай, овраг!» у ФВТ, «Король умирает» у архитекторов, «Самоубийца» у филологов-журналистов, «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» у таганрожцев.

В этот раз театр юрфака рискнул выставить новобранцев. С учетом их возможностей знаменитый «Пигмалион» был адаптирован, и, хотя купировать пьесу старались деликатно, она неизбежно оказалась спрессованной почти до комикса. И на этом небольшом пространстве артисты-первогодки пытались рассказать захватывающую историю. Был у них молодой (естественно!), легкомысленный и безответственный Хиггинс; ушлая, дерзкая, быстро вышедшая из-под контроля своего учителя-мучителя Элиза и забавный папаша Дулиттл, с ухватками сегодняшнего бомжа, нахал и жизнелюбец.

Понятна тяга молодых артистов к гротесковой комедии, буффонаде, бурление безоглядных стэмовских острот. У них почти никогда не возникает интереса к манере реставрации. Из какой бы глубины веков не извлекли они пьесу, она быстренько превращается в живую историю с вполне узнаваемыми персонажами. Так театр исторического факультета (имеющий солидный актерский состав, костюмеров, звукового и светового оформителей) отнесся к старику Аристофану без всякого почтения. Его комедия «Женщины в народном собрании» переделана для студенческого театра вполне умелой рукой Константина Землянского, освобождена от присущих древнему театру скабрезностей и приближена к нашей эпохе без пошлости и вульгарных параллелей. Отсебятина остроумна и находит понимание в зале. А кому может быть непонятно радостное утверждение: «Так прикольно государством управлять»?

То, что сочинили историки, и есть внятное современное прочтение мировой классики. «Гомер не знал таких сюжетов», - уверяют герои комедии. Это уж точно.

Не устаревший (можно сказать, поразительно свежий) сюжет «Вице-короля Индии» разыгрывается студентами института экономики и внешнеэкономических связей с невероятной серьезностью. Стерильно-белая, театральная психушка населена мошенниками, скверно играющими наскоро придуманные роли. Анекдотичная ситуация с Берлагой и его соседями по палате усиливается комическим ужасом, в котором пребывают преступники, решившие пересидеть надвигающуюся бурю в желтом доме.

Студенты искали для постановки  одноактные комедии (в том числе и в интернете) и «нарыли» пьесы, не идущие широко на профессиональной сцене; во всяком случае, на ростовской их нет. В фестивальный репертуар вошли «Чужие чувства» К.Леонтьева, «Грустное лицо» В.Собчака, «К нам едет президент» С.Белова, «Вторые руки» Г.-Л.Олди.

«Чужие чувства» - это по существу скетч с остроумным, репризным текстом уайльдовского толка, но для этого жанра он длинноват, и артистам с экономического факультета было очень непросто справиться с ним. Их существование на сцене в беспредметном мире, при полном отсутствии внеречевых средств, напоминало скорее радиотеатр, чем живой спектакль.

«Грустное лицо» (режиссер Виктория Мирошникова) спасает едкая ирония, с какой играют студенты биологического факультета. Невероятный (и в то же время ставший почти расхожим) сюжет попадает в болевой нерв сегодняшнего дня. Герой комедии схвачен на улице за подозрительную печаль во взоре, и его объяснение: «Задумался...» - парируется замечательной фразой: «Что ж вы так, голубчик, неосторожно?» Следователь, непритворно огорчаясь, чуть ли не по-отечески журит нарушителя, а тот никак не осмыслит своей вины, и оттого допрос-диалог особенно комичен.

Комедийным руслом пошли и филологи с журналистами, взяв к постановке высочайшего класса пьесу - «Самоубийцу» Н.Эрдмана. Довольно подробно воссоздан быт - жилище Подсекальниковых с кухней, столовой и спальней.  Стол накрыт скатертью, на ней графинчик со стаканами, есть этажерка с безделушками, на тахте со смятой постелью мается Семен Семенович, одолеваемый посетителями. Сидя здесь, он пытается освоить игру на духовой трубе (это не бейный бас, но вполне солидный инструмент, сквозь который Подсекальников надеется «различить свое будущее»).

Очень хорошая театральная компания из одаренных молодых людей играет умело выстроенный Сергеем Якубейко спектакль, естественно, «по мотивам». Это развязывает руки, и, мощно опираясь на слово «интерпретация», театр сотворил нечто вроде итальянской комедии. Почему-то команда, несомненно, способная на большую глубину прочтения пьесы, решила пожертвовать именно тем, что создает ее сатирическую мощь. Убран и мотив одиночества, неприкаянности, тоски «в массу разжалованного» главного героя, уверявшего, что мысль о самоубийстве скрашивала его жизнь. «Скверную, нечеловеческую жизнь».

«Все  строительство наше, все достижения, мировые пожары, завоевания - все  оставьте себе. Мне же дайте... только тихую жизнь...» - без этой мольбы Подсекальникова дурная история его несостоявшегося суицида и отчаянное барахтанье в «крае непуганых идиотов» (И.Ильф) превращается в комедию со счастливым концом.

Имя же впечатлительного Феди Питунина, который на сцене не появляется, но упоминается как «положительный тип», вновь возникает в финале пьесы. В студенческом спектакле он переименован в Володьку из соседней квартиры (ну, это как раз неважно), и Володька этот тоже собирается застрелиться. Публика хохочет, потому как только что перед ней разыграли фарс с мнимым самоубийством, и она представляет, как будет выглядеть второй дубль. А Федя-то Питунин, действительно, застрелился! Такая веселуха.

Геологов привлекла пьеса «К нам едет президент». Они грамотно оформили сцену, развернув на ней две разные комнаты (режиссер Александра Куприянова). В одной обитает дотошный дед, в другой - его дочь с зятем, который давно ходит налево. Артисты с наслаждением играют комедию положений, которая делает крен в абсурдизм, когда выясняется, что в этот дом с незатухающими семейными разборками планируется визит президента.

К сожалению, не хватило у артистов пороху для финала, который, судя по движению фабулы, должен быть ошеломительным, точно немая сцена в «Ревизоре». Да и название пьесы отсылает нас к гоголевскому шедевру.

Вообще абсурдистская пьеса, можно сказать, главенствовала в фестивальном репертуаре. Удивляться нечему: она открывает простор для толкований и рождает фантазию. Хоть «Вице-король Индии», «К нам едет президент» и «Грустное лицо» не являются «чистокровно» абсурдистскими, невероятные фабульные события роднят их с этим резко пульсирующим жанром.

Одноактовку «Вторые руки» Г.-Л.Олди, в коллективной режиссуре Юрия Смиркина, Евгения Матвиенко и Алексея Жолнерчука, уже с полным основанием можно числить по разряду абсурдистских. Олди - псевдоним двух харьковчан: Дмитрия Громова и Олега Ладыженского. Написали они фантастическую историю, а все реалии ее - наши, российские. «Секонд хэнд» с рядами одежных стоек, узнаваемые социальные типажи. Скудно живущая всю жизнь Хомодозяйка; она и приходит за покупкой в халате и домашних тапочках, смотрит подозрительно, точно ежеминутно ждет подвоха. Крутой парень, живущий по понятиям, - Блин Поприколу; он здоровый, с брезгливой усмешкой, простых слов не знает, живет параллельной с обычными людьми жизнью. Две суровые девушки - околоточные и продавец в магазине - Лавочник, уверяющий, что «второе имя справедливости - химера». Весы персонифицированы в этом спектакле: человек с завязанными глазами, точно Фемида, взвешивает на вытянутых руках куртки-шубейки.

Эта одежда таит в себе неожиданное коварство. Купить что-нибудь - значит присвоить судьбу прежнего владельца вещи. Не успеешь ничего приобрести, грянет колокол, и арестуют тебя за бродяжничество. Будешь тогда отбывать каторжные работы в «Секонд хэнде», как этот Лавочник. Правда, черная повязка у него на лбу, а не на глазах, как в пьесе. Видать, знак траура по своей судьбе. Околоточные - тоже с черными повязками на лбу, невеселая у них работа, по пять задержаний на дню.

История, выводящая на мысль о том, что надо определять собственную судьбу, не дожидаясь удара колокола (который, как известно, всегда звонит по тебе), театральна по форме и разыграна студентами-физиками с абсолютным пониманием жанра. Отбывание каторги в магазине «Секонд хэнд» и неожиданная, счастливая смена наказанного преподносятся как цепь житейских событий, ибо абсурд - это и есть реальность нашей жизни.

А теперь - о королях театра абсурда Ионеско и Мрожеке, которые были заявлены в афише фестиваля.

Факультет математики, механики и компьютерных наук показал спектакль «Bananaeffectus» по пьесе С.Мрожека «Вдовы», намереваясь сделать из нее трагифарс, но получилась скорее «черная комедия», сотканная не без изящества, но существенно потеснившая замысел автора. Скомкана движущая сила интриги - зловещий тандем Официанта и 3-й Вдовы. А ведь не напрасно автор дал скрупулезные ремарки, считая важным каждое слово и движение, вплоть до указания, какой рукой берется предмет и какая музыка должна звучать («деликатная, чувственная, в стиле файф-о-клок»), но уж никак не музыкальная чересполосица - от французского шансона до Россини, звучащая в спектакле почти беспрерывно.

Со студентами института архитектуры и искусств, представившими спектакль по пьесе Э.Ионеско «Король умирает», работали профессионалы, и в результате - обжитое сценическое пространство, пластическое решение эпизодов, яркая характерность персонажей, работающая на смысл роли, умение переключиться с фарса на серьезный посыл залу.

Главный материал оформления - полиэтилен, из него составляются любые фигуры; то есть стоимость затрат - что называется, три копейки, однако ощущение холодного, гнетущего пространства создается полноценное.

Артисты хорошо обучены, и, когда на авансцену усаживаются Король, Доктор (очень смешной - кокетливый, как оперный тенор) и Страж, внутреннюю динамику их речей зал легко улавливает. Так же, как и значение параллельной сцены: Король в одиночестве и все остальные в стороне толкуют о своем. Она оказалась чуть смятой технически, но прием читался, и видно было: актеры умеют быть сценически гибкими.

К сожалению, куклы, использованные в спектакле, особого смысла в него не привносят. Слишком тонкое это дело - работа артиста с куклой. От того, что персонаж взял в руки своего маленького тряпичного двойника, образ автоматически не рождается.

На фоне пиршества комедийных красок, озорства и жизнерадостной эксцентрики особой нотой прозвучал спектакль факультета высоких технологий «Прощай, овраг!». Инсценированная повесть К.Сергиенко (авторы пьесы К.Сергиенко, Л. и А.Чутко) много лет шла в театрах страны. Легендарный спектакль ростовского тюза «Собаки» создателям студенческой работы не знаком. Тем ценнее свое, незаемное решение (от известного образца всегда проще оттолкнуться). Спектакль не идеален, но Екатерина Калинина (любопытно, что половина режиссеров-студентов - девушки) проявила подлинно театральное мышление. Овраг у нее - это не собачье логово, а задворки с брошенными автомобильными шинами, старыми коробками, наклонными досками. И персонажи, вольные псы, ни в костюмах, ни в гриме не имеют «собачьих» примет. Это подростки, каждый со своей драмой в душе. Отличают их пластический рисунок, поведенческая манера, интонация.

В спектакле органично сплетены пафос и лирика, трагедия и юмор. Поистине волнующей получилась виртуальная сцена похорон Хромого. Он где-то там, за сценой, а тут вся компания, стоя лицом к глубине сцены, прощается с погибшим псом, бросая ему свои заначки - так бросают цветы, провожая катафалк с умершим другом.

Катя Калинина (она и сама занята в спектакле, превратив пса Черного в Черную) понимает, как важны детали. В ее спектакле Тобик - не маленькая собачка, как можно было бы ожидать, а крупная фигура. Тем забавнее беспомощность Тобика, не забытая им привычка быть обласканным. Он и тут, среди бродячих собак, постоянно причесывается, сам гладит себя по голове.

Всем исполнителям ведомы чувство партнерства, энергия общего замысла,  завоевывающая зал.

Таким же энергетически заразительным оказался пластический спектакль таганрожцев «Стая» по мотивам пьесы-притчи Р.Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Найдена адекватная драме форма, содержательная и эмоциональная. Перевод в другой жанр не повредил главной мысли автора. Артисты не только умеют языком пластики рассказывать о событиях и выражать свое состояние, но и создавать характеры, быть и внешне, и внутренне гибкими. Получилось живое, волнующее зрелище.

Лирическую ноту в фестивальный театр внесла уже программка химфака, оформленная как детский альбом для рисования, и в спектакле «Маленький принц» Экзюпери на экран проецируются рисунки автора из книжки. Илья Кулешов, который поставил спектакль и сыграл в нем роль летчика, придал ему литературную форму. Получилось то, что называется в опере концертным исполнением и имеет свою ценность.

Хотя, как было говорено вначале, несколько спектаклей отличались ансамблевостью исполнения, все же считаю возможным назвать самых ярких артистов. Тем более, что почти все они участвовали в общей фестивальной программе - в СТЭМАх, пантомимах, синтез-номерах, - и можно было не единожды убедиться в их артистизме.

Это Виктор Галинов (Король) и Стас Мурашкин (Доктор) в спектакле «Король умирает», Константин Землянский (Подсекальников) в «Самоубийце», а также Антон Гольдшмидт (старик Николаев) и Дмитрий Урянский (гость Николаева) в спектакле «К нам едет президент», Екатерина Зуева и Дарья Курунина (вдовы) в спектакле «Bananaeffectus», Антон Чабан и феерическая Анна Рыженкова (Берлага и его тетя) в «Вице-короле Индии».

...Конечно, жаль, что так коротка жизнь каждой студенческой труппы, но искусство-то вечно! Университетское в том числе. Театр пополняется и возрождается всякий раз с новым приходом первокурсников, и студенты живут не только, как известно, от сессии до сессии, но и от «Весны» до «Весны».

Фото предоставлены Южным федеральным университетом

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.