Островский в формате Малого театра. VIII Всероссийский фестиваль «Островский в Доме Островского»

Выпуск №4 - 114/2008, Фестивали

Островский в формате Малого театра. VIII Всероссийский фестиваль «Островский в Доме Островского»

Нынешней осенью Малый театр вновь провел фестиваль «Островский в Доме Островского», впервые состоявшийся в 1993 году. За прошедшие годы в рамках фестиваля выступили более сорока провинциальных театров, и в каждом из них зрители могли видеть превосходных артистов, демонстрировавших высокий класс исполнения ролей Островского. На этом фестивале не выявляют победителей, не распределяют мест и не вручают призов. Здесь все театры — лучшие, все артисты — собратья по искусству, все зрители — ценители творчества Островского. И все сходится в единое стилевое целое: русский классик, вольготно расположившийся в кресле у фасада здания, мягкий юмор приветственных слов художественного руководителя Юрия Соломина, радушие театрального персонала, четкая и заботливая работа администрации, сочувственное внимание зрительного зала, а по окончании спектакля — встреча артистов с критиками, сопровождаемая доброжелательным и взыскательным «разбором полетов». Сверить по Островскому театральные часы столицы и провинции, соотнести театральную современность с классической традицией исполнения его пьес — таков программный смысл этого фестиваля, таков и стиль его проведения, корреспондирующий с мировоззренческим стилем Малого театра.

Так называемая «активная режиссура» в нынешней фестивальной программе была представлена двумя сценическими версиями «Банкрота».

Кемеровский «Банкрот», перенасыщенный режиссерскими курсивами Андрея Ермолина, «плыл» в стилевом и жанровом отношении. Начавшись с «дискотечной» пляски Липочки с приказчиками, он продолжился в мягкой и добротной традиционной манере, с приходом свахи перетек в игровое разрушение четвертой стены, а закончился жесткой, почти бандитской историей о «карьере Лазаря Подхалюзина, которой могло не быть». По ходу дела пляшущие приказчики перешли из дома Большовых в услужение к Подхалюзину и уже здесь превратились в бандитствующую массовку: помогли новому хозяину сломать прежнего, выкинули из дома сваху, довели до гибели злосчастного стряпчего и напоследок спустили тело погибшего в люк сцены. За всем этим эффектная красавица Липочка (К.Мирошниченко) наблюдала с легким прищуром, а ее супруг (М.Быков) все-таки нервничал и дергался: и ограбленного до нитки тестя жаль (но денег жальче), и слухов побаивается (но жены боится еще больше), и тошно от всего этого (но без этого еще тошнее). Слившихся в прощальном объятии супругов Большовых (В.Мирошниченко и Л.Цуканова) было искренне жаль, потерпевшая поражение сваха (Л.Копылова) вызывала сочувствие, да и непутевый Сысой Псоич (О.Кухарев) не заслужил столь печального конца.

Владикавказский «Банкрот» в режиссуре Модеста Абрамова был цветист по краскам, темпераментен, по-южному горяч и по-школьному наивен. Реалии русской жизни в спектакле выглядели экзотично и не очень-то убеждали в своей правдивости — доминировала в спектакле тривиальная театральность. Сваха (Н.Елпатова) игралась в ярких приемах «комической старухи»: шумно приходила, эффектно раскрашивала текст и громко хохотала. Отличную актерскую технику продемонстрировал В. Карпов в роли Рисположенского, особо впечатлили найденные артистом вкрадчивые руки запойного стряпчего и его выразительные жесты. Ключница Фоминична (А.Тер-Давидянц) предстала моложавой красавицей, отважно сожительствующей с опасным красавцем Подхалюзиным (Ю.Хафизов) и не чурающейся любовных утех массивного и грозного не только для домашних Большова (Н.Поляков). На протяжении всего спектакля одетые в малиновые рубахи приказчики не только пускались в пляс, но еще и пели, пели хорошо, однако этим и ограничивалась «русскость» спектакля. Хоровым исполнением русской народной песни и закончилась вся история.

Органично вписались в зал и сцену Малого театра два другие спектакля, оказавшиеся лучшими в фестивальной программе и собравшие больше всех цветов и благодарных аплодисментов.

«Правда хорошо, а счастье — лучше» в режиссуре Аркадия Каца была поставлена и сыграна в лучших традициях классического реализма. Ульяновские артисты покорили зрителей эмоциональной наполненностью ролей. Женские работы одна лучше другой: волшебно органичная Ирина Янко (Зыбкина), изумительно человечная Зоя Самсонова (Мавра Тарасовна), безупречно точная Клара Шадько (Филицата). Искренностью, драматизмом и серьезным, содержательным юмором порадовали молодые артисты — Денис Верягин (Платон) и Оксана Романова (Поликсена). В роли легендарного Силы Ерофеича Грознова выступил Борис Александров. Он отказался от шаловливого лицедейского озорства и создал образ человека, прожившего трудную жизнь, исковерканного и искалеченного солдатчиной, но сумевшего сохранить «душу живу». Сцена встречи постаревших любовников убеждает в неизжитой человечности и «ржаного» ундера Грознова и «пшеничной» купчихи Мавры Тарасовны.

Белгородский «Лес» подкупил органикой игрового решения. Демонстрируя высший пилотаж в умении проникнуть в авторский замысел, Борис Морозов поставил комедию о том, как «весь лес лицедействует». Он разглядел, кто какие роли в жизни играет, вскрыл зернышко амплуа, заложенное драматургом в каждый из образов, и предложил актерам жить на сцене в рамках заданного театрального амплуа. Получилось очень интересно: играя увлеченно, азартно, талантливо, артисты буквально купаются в ролях. Важно, что при этом они соблюдают и чувство меры, и сценический такт. Они не играют в поддавки со зрителем, не огрубляют заданный сценический рисунок и не дешевят свою игру, а это свидетельствует и об их уважении к своей профессии, и о большой человеческой культуре. Они умеют сквозь четкий театральный рисунок донести до зрителей человеческую сущность играемых ролей. Особенно точны в этом актерские дуэты В. Старикова (Несчастливцев) и И.Нарожного (Счастливцев), М. Русаковой (Гурмыжская) и И.Ткачева (Буланов). В умении слышать, вбирать в себя, театрально преломлять жизнь и отдавать ее со сцены на радость зрителям спектакль белгородских артистов корреспондирует и с работой ульяновских коллег и с «островским» репертуаром Малого театра.

«Лес» в режиссуре Юрия Соломина можно рассматривать как образную квинтэссенцию всего фестиваля: он объясняет и прекраснодушие начального посыла, и отсутствие прагматизма в его проведении. Весь спектакль играется так, как принято играть в Малом театре: на фоне архаичного оформления артисты со вкусом выговаривают текст, щеголяют разнообразием интонаций, характерностью жеста и походки, впечатляют игровой органикой поведения. Но из этого мерно, просторно и ровно текущего действия резко выбивается один несказанно волнующий момент, означающий полное и безоговорочное оправдание театрального искусства. Когда трагик Несчастливцев (превосходная актерская работа Александра Ермакова) зовет бедную бесприданницу в актрисы и рисует перед ней картину жизни на сцене, в это самое мгновение действие замирает и будто останавливается: возникает патетичная и торжественная режиссерская пауза. Откуда-то издалека доносятся нежные музыкальные созвучия, медленно спускаются из-под колосников штанкеты, и направленные на зрительный зал прожектора создают колдовскую игру светотени. Зачарованно вглядывается в эту картину Несчастливцев, а следом за ним и весь зрительный зал. В это мгновение проза жизни отступает и растворяется в узорном разноцветье, а ее место заступают — романтика, поэзия и правда драматической сцены. По мысли создателя спектакля, театр — единственное место на свете, где можно жить, а не прозябать, творить, а не наживать капиталы, любить, а не имитировать поддельные чувства. Это убеждение художественного руководителя Малого театра с исчерпывающей полнотой выражает внутренний смысл фестиваля «Островский в Доме Островского», ибо все спектакли, показанные на нем, играются артистами от имени театра и во славу театра.

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.