Дежурный по Мариинску / Театр "Желтое окошко"

Выпуск № 5-145/2012, Взгляд

Дежурный по Мариинску / Театр "Желтое окошко"

Мариинскому театру «Желтое окошко» 20 декабря исполнилось 20 лет. Текст, ему посвященный, был написан давно - весной, на Пасху, но по ряду причин увидел свет только сейчас. Любимый нами герой Петр ЗУБАРЕВ и журнал «Страстной бульвар, 10» наконец встретились.

 

Димка Зубарев прилип к щели между неплотно прикрытыми дверями из зала в фойе: «Пришли!». Там переминалась с ноги на ногу барышня лет пяти за ручку с растерянной мамой. Стрелки приближались к полудню. Пора было начинать спектакль. Зрителей вместе с нами получалось четверо.

Димка продолжал наблюдение и через пару минут сообщил:

«Ушли!»

Появилась гардеробщица Галина Чиглинцева, актриса и звукооператор, объяснила:

- Постеснялись, что только для них будут играть. Я сказала, что еще журналист есть и фотограф. Ну, тогда они совсем быстренько убежали.

- Ничего, - твердо сказал Петя, избегая смотреть в глаза. - Мы и для двоих сыграем.

Было бы возможно, удрала бы я не хуже тех перепуганных зрителей. Но перед нами стояли отец и сын Зубаревы... Нет, долговязый сказочник в кафтане и непонятное вихрастое существо - и оба не желали сдаваться! Вихры сыну Димке только что ловко начесала мама, зав. постановочной частью и актриса Светлана Зубарева. Димка - подросток. На сцене он с первых месяцев. Сначала как «живой реквизит», а в два года Димка уже выходил на сцену в роли. Сейчас многие персонажи в Димкиной творческой судьбе позади, Маленький принц, например, - что поделаешь, вырос исполнитель.

...Через десять минут спектакля я глянула на второго зрителя, бородатого фотографа, только что сидевшего, как и я, со сконфуженным видом. Физиономия у него сделалась довольная и совершенно детская. А как иначе - сказку рассказывали нам мужчины Зубаревы. Они вдвоем сочинили ее лет пять назад. Вихрастое существо, которое бегало, прыгало, крутило сальто и мешало сказке идти своим чередом, называлось Вдруг. Этого самого Вдруг ни в сказке, ни в жизни бояться не надо - вот о чем была история.

Но Вдруг, которое случилось на Пасху в театре «Желтое окошко» города Мариинска Кемеровской области, хоть кого могло сбить с ног. Ну да, праздник, и похолодало, даже снег с утра выпал, - вон сколько причин в театр не идти, но все-таки - корреспонденты приехали, а зрителей нет!

- Приходил только один зритель - и мы играли! - Зубарева не так-то легко смутить. - Не всякий спектакль, конечно. Если должно быть очень бурное общение с залом, ну, тогда мы извинялись и говорили - не получится. А раз спектакль позволяет - почему бы не сыграть?.. Может, я ошибаюсь, только в моем понимании театр не представление - священнодействие. Когда живое чувство родилось на сцене и откликнулось в зале, я считаю, что в этот момент в мире произошло что-то важное. Какая разница, сколько там было народу? По сути это можно делать даже с пустым залом. Но не совсем правильно. Все-таки мы творим акт любви. И участников должно быть двое: зал и сцена. Вот так.

Красоту момента нарушил самый младший Зубарев, которому без папы было никак не справиться с одним важным, но деликатным делом. Папа - Петр Зубарев - директор, главный режиссер и актер театра «Желтое окошко». Театр можно назвать семейным. Кроме старшего сына Димки и его мамы Светы, в театре играет мама двух младших Зубаревых - Елена Зубарева, по должности худрук, по совместительству - уборщица. Название театра Петя позаимствовал у Владислава Крапивина, подзабытого нынче детского писателя, в книгах которого отважные мальчишки совершают подвиги в реальных и фантастических мирах, а желтое окошко указывает путь домой. На вывеске театра и впрямь желтое окошко, оно даже светится в темноте. Правда, не очень ярко - часть лампочек перегорела.

* * *

Петр себя называет «активным фаталистом». Все само придет, надо только лотерейный билет вовремя купить. Никакой «раскруткой» Зубарев отродясь не занимался, но на спектакли «Желтого окошка» потихоньку стали приезжать с одеялками и спальниками зрители из близлежащих городов. Переночевать их пускали в зрительный зал, а рано утром безжалостно изгоняли - в театре уборка, репетиция, детский спектакль. По Сибири о Зубареве пошла молва...

...И докатилась до Питера. Несколько лет назад Марине Корнаковой, директору-распорядителю петербургского фестиваля «Золотой Арлекин» национальной театральной премии в области детских театров кто-то посоветовал посмотреть... Мариинский театр. Речь шла, конечно, о «Желтом окошке», тогда еще народном театре из города Мариинска. В Мариинске как было полвека назад 40 тысяч жителей, так по сей день и осталось. Кризис и сейчас не породил здесь безработицы, два предприятия- спиртовый комбинат и ликеро-водочный завод - обеспечивают рабочие места.

Главная достопримечательность Мариинска и еще один масштабный работодатель - тюрьма. Построенная по указу Екатерины, кирпичная громада с частыми узкими окнами нынче возвышается почти в центре города, величественно, жутко и театрально. Жители рассказывают, что если долго стоять перед окнами, то можно увидеть, как заключенные общаются с внешним миром, спуская из окон записки на веревочках. За полтора века из Мариинскорй тюрьмы бежали только трижды. В прошлом столетии здесь сидели многие деятели отечественной культуры, в том числе режиссер Центрального детского театра Наталья Сац.

Самое большое в городе здание после тюрьмы - бывшее управление СибЛага, теперь хорошая городская поликлиника. Построено здание на месте разобранного Никольского собора, где слушал молебствие, будучи проездом в Мариинске, Николай II. Начальник СибЛага был эстет, он собрал по лагерям вверенной ему территории заключенных - художников, артистов, певцов и танцоров - и создал профессиональную театральную труппу, которая выступала в специально построенном театре МВД. Возможно, потом именно это помещение стало Домом культуры имени Берия, где размещался народный театр, возглавить который и пригласили Петра Зубарева. Впрочем, к моменту его приезда в Мариинск, здание успело сгореть (сам он родом из Кемерова, но приехал с Сахалина, где служил в армию, а потом остался в театре, но довольно скоро потянуло домой, в Сибирь). А сегодня «Желтое окошко» размещается напротив поликлиники, читай СибЛага, на площади Свободы. Придумайте лучше.

Так вот, про фестиваль. Из «Желтого окошка» прислали тогда в оргкомитет кассету с плохой записью спектакля «Иваново сердце» - автор, режиссер и актер Петр Зубарев. И в 2006 году скромный народный театр с моноспектаклем, где все оформление - веревочки, воздушные шарики и плечики для одежды - уместилось бы в одном портфеле, по единогласному решению жюри получил «Гран-При», легко обойдя богатых и знаменитых. Об этом феномене в прессе писали много, и почти всегда - с легким привкусом изумления: дескать, всюду жизнь, господа! «Желтое окошко» на пике интереса к чуду из провинции, «открытию фестиваля», немного поколесило по стране и вернулось в Мариинск.

До «Арлекина» театр «Желтое окошко» ездил на фестиваль моноспектаклей в Пермь. Это так говорится, «театр ездил». На самом деле - Петя со своим моноспектаклем добирался до Перми автостопом. Причем дважды. Первый раз - зимой, в морозы. Добрался и узнал, что фестиваль перенесли на лето. Летом доехал, как он говорит, «легко, за неделю».

* * *

Петей я именую Зубарева не из журналистской фамильярности. Заместитель начальника районного управления культуры Вера Ивановна Зуева, которая пришла в тот же день на представление для взрослых, как все, купив билетик за 60 рублей, так и сказала:

- Его трудно звать иначе, чем Петя и даже Петечка.

Об интервью с Зуевой мы не договаривались. Просто активный фатализм Пети волшебным образом распространился и на нас. Нужные персонажи появлялись сами собой. Вечер по сравнению с утренним представлением был аншлаговым: зрителей - семеро! Давали спектакль «Рассмешить Несмеяну», пьеса снова собственного сочинения, и конечно, про любовь. На сцене - пара (Елена и Петр Зубаревы), то они сказочные герои, то деревенские влюбленные, то княгиня Волконская с супругом. Петр на самом деле - потомок декабристов, в Кузбасс семья его попала с Лены, а туда предки Зубарева были сосланы за участие в восстании. Может, отсюда интерес к теме.

Семеро смелых смотрели спектакль вдохновенно. И соседка слева - заразительнее всех. Я попросила ее после спектакля сказать пару слов, не подозревая, что останавливаю «Петино начальство». Зуева - именно тот человек, которому «Желтое окошко» во многом обязано счастливым превращением из народного театра в муниципальный.

- Когда Зубарев решил променять Мариинск на место главного в знаменитом абаканском театре «Сказка» - вот тогда мы поняли, что для нас Петя. И что мы можем потерять. Так радостно встречаться с театральной мариинской публикой здесь на премьерах! Погони за массой у Пети никогда не было. Если кто-то пришел - значит, нужен ему театр. Не зацепило - ну, не дозрел еще. Мы с подругой как-то ходили на детский спектакль. Выходим - глаза прячем. «Ну как?» - интересуюсь. - «Да знаешь, - смущенно отвечает, - проревела, как дура, все действие». - «Я тоже», - признаюсь... Петины спектакли потом долго живут в душе.

Зубарев рассказ дополнил:

- Мы поработали в Абакане какое-то время и поняли, что не наша это стезя. Был в театре до нас хороший режиссер, остались хорошие актеры и хорошие спектакли. И все.

- Что же еще надо?

- Надо, чтобы все это вместе соединилось и стало театром. Просто мы не те. Мы не для производственных отношений. И не для закулисных интриг. Тоска у меня была, постоянная тоска по нашему театру. Как ребенка оставил. Часть труппы с нами не уехала. Они играли все время, что мы отсутствовали, и даже премьеру показали, которую я поставил для женского состава.

- А всего мужиков-то в театре - два человека? Димка и его отец?

-Есть еще третий - Алексей Шарыпов, он и шофер со своим транспортом, он и гардеробщик, он правит в фойе... Мажордом наш. Жена у него - актриса, а сам Лешка долго на сцену не хотел. Стеснялся.

Артисты, которые начинали играть в народном театре, выросли, завели семьи, разъехались. Кто-то не захотел связывать жизнь с Мариинском навсегда, кто-то не увидел здесь никаких перспектив... И не заметил, что наш город - очень хорошая такая келья, где можно работать, творить, но обязательно выезжая время от времени.

- И начальство ценит «Желтое окошко»!

- Ну да. В очередной приезд в Мариинск начальство меня спрашивает - вернуться не хочешь? Я отвечаю - вернулся бы... только не в кружок театральный. Ну, давайте, говорят, попробуем сделать театр. Возвратился, стали мы собирать документы - а тут кризис. И перепугался я, грешным делом, сильно, что сейчас-то все и замрет. Из Кемерова в Мариинск без конца депеши шли - не открывать новых учреждений! И в это опасное по деньгам время сделали нам театр! Все включились - управление культуры, администрация! Даже моя бывшая начальница, директор культурно-досугового объединения, которая просто теряла коллектив и, значит, категорию, - и она в этом участвовала очень бурно.

* * *

На праздник улицы Мариинска были нереально пусты. Словно мы не в городе, а бродим среди декораций. Резные деревянные дома на центральной улице соседствуют с двухэтажными постройками из кирпичей, иные из которых явно ждут восстановления. Вот главная улица делает поворот - и открывается вид на речку Кию, за ней совсем рядом лес, грибной-ягодный. Зимой по льду из леса в город приходит зверье. Город плавно перетекает в окрестный пейзаж. На фоне реки совсем уж бутафорской выглядит покрытая серебрянкой статуя мужчины с мальчиком, слегка побитая, но непобежденная, - образец сталинской скульптуры. Несколько подобных фигур сохранилось и в городском саду Мариинска. Отчего-то скульптуры разделили по половому признаку. В саду - только девушки. Девушка с индюком - без руки, как Венера, девушка-бегунья - с обнажившейся арматурой, как терминатор, девушка с поросятами, которой чья-то рука подвела глаза голубыми тенями, девушка в купальнике, целехонькая и свежепокрашенная. Почему мужчину отселили от этой веселой компании и поставили скучать на одиноком берегу? Нет ответа.

А накануне пасхального воскресенья, когда народ, нагруженный почему-то не куличами, а тортиками, шествовал по главной улице, я спрашивала о театре у старых и малых. Приветливые граждане пожимали плечами. Три человека гордо указали на киноафишу. Две девчушки предложили проводить до театра - они живут рядом. И одна тетенька сказала, что знает, есть, мол, такой, племянники ее ходили, понравилось.

- Праздный люд - совсем не показатель, - возражает Вера Ивановна. - Может, их сюда просто никто еще ни разу не затащил.

- На сайте «Желтого окошка», - говорил Петя, - было очень интересное письмо: «Я никогда не был в вашем театре, и не очень-то хочется. Или посоветуете на какую-нибудь сказку сходить?» Мы ответили: ну зачем же себя насиловать, если не хочется! Так и дальше не ходите!

- Петя, вон у вас всяких наград за последние годы - шкаф в фойе ломится. А вы все в Мариинске зрителей завоевываете. Не обидно?

- Нет. Конечно, когда-то хотелось известности. Какой же актер не хочет славы? Потом пришло понимание: сама по себе известность не нужна. Всего лишь надо, чтобы, когда ты позвонил в какой-то театр и назвался, тебе ответили: да, знаем, приезжайте! И нам ничего не хочется завоевывать. Бессмысленно завоевывать любовь. Я это понимаю так: вот мы есть, как огонечек какой-то. Ради Бога, приходите, грейтесь, берите что-то от нас. А кому не надо - не приходите.

- Что сначала возникает - театр или зритель?

- Сначала театр. Зрителя в Мариинске не было очень давно. Однажды на заре нашего существования здесь в одну прекрасную субботу забегают в театр мальчишки чумазые. Я тут один, что-то делаю... Они говорят: а сегодня будет что-нибудь? Я отвечаю: нет, сегодня ничего не будет, завтра приходите! Они: а давайте сегодня! Я удивляюсь: ну, здрассьте, как это - сегодня? Я сегодня один. И они задают очаровательный вопрос: а вы че, включить не можете? Вот такое было понимание театра. Тогда.

Слава Богу, за 20 лет воспитали мы зрителя. И сейчас тоже случается, что три человека приходят, вы сами видели. Но обычно на детских спектаклях народу столько, что мы иной раз ребятишек по двое на стул усаживаем. И вечерние идут с полным залом. Но вот скоро начнутся сады-огороды - опять не до театра будет.

- Так вы никого не завоевываете или вы зрителя воспитываете?

- Воспитать зрителя - значит, с трехлетнего возраста учить его театральной азбуке, как учат азбуке обычной. Это очень трудно. Я раньше так воспринимал детский спектакль: сказка, и чтобы смешно было. А в спектакле для малышей «бьешь себя по рукам» постоянно. Актеру же всегда хочется хо!.. Играть! Ему же хочется продемонстрировать, на что он способен... А с малышней надо нянькой стать, аккуратной и осторожной, не напугать. Зато, когда в репертуаре есть такой спектакль, можно говорить о программе, вернее, о курсе воспитания.

В три года ребенка нужно приучить, что вот это зал, а это сцена, и если я надел шапочку с ушками, то стал я зайчиком... В пять лет с таким ребенком уже можно говорить на более серьезные темы и другим языком. И так далее. А лет в 13-14 его можно оставить одного, показывать ему совершенно автономную «за четвертой стеной» историю, и он будет ее воспринимать. Ребенок упущенный, который впервые пришел в театр подростком - страшный зритель. Он еще и мстить будет за то, что его привели, посадили и что-то там показывают.

* * *

В Новосибирске после представления «Иванова сердца» организаторам гастролей стали звонить родители: «Пожалуйста, повторите спектакль! Нам рассказали, что это непременно надо посмотреть!» И даже: «Мы второй раз хотим пойти!» В итоге вместо двух представлений Зубарев отыграл шесть - по три в день. И непонятно, как жив остался, поскольку в полноги, то есть в полдуши, Петя не работает. Вам придется поверить мне на слово или приехать в Мариинск. Петины зрители есть по всей стране. Владимир Севриновский, известный герой передачи «Что? Где? Когда?», на свой первый спектакль «Желтого окошка» опоздал на пять минут, потому что добирался из Москвы. Теперь Севриновский - друг театра. На вопрос «Неужели в столице театр нельзя выбрать по вкусу?» отвечал: «Что же касается Петра, то все просто. Талантливых людей довольно много, но в нем соединились талант, искренность и чистота. Не побоюсь этих слов. Он очень настоящий. Большая редкость в наше время, ради которой можно и в Мариинск поехать».

В Мариинске спектакли - детский и взрослый - играют раз в неделю по воскресеньям. Чаще не надо, зрителей не наберется. Петя объясняет:

- У нас нет таких спектаклей, которые бы просто развлекали. В этом сложность.

- Приходит зритель отдохнуть, а получает загрузку. Больше-то не придет, поди?

- Мы все-таки подбираем спектакли. Те, что на очень ученого зрителя, который сейчас появился, мы стараемся часто не играть. Должны быть в репертуаре еще спектакли доступные, всем понятные. Хотя и не попсовые. Вот представьте - сейчас наступает неделя добра. Нас просят сыграть для сирот. Я говорю: а почему только в неделю добра? Мы для детских домов, приютов играем постоянно, и в неделю добра и во время зла, и всегда бесплатно.

- Так вы ориентируетесь на мариинскую публику? Или живи вы в Москве - то же самое ставили бы?

- Мы делаем то, что считаем нужным, и то, как считаем нужным, ничего специально не упрощая. Но я думаю, что избыток инноваций театру тоже мешает. Иной раз я сижу, смотрю спектакль и думаю: да как же все напридумано-то здорово! И забываю, о чем спектакль, зачем спектакль... Театр основан на живом чувстве, и он либо его создает, либо предает себя.

- Все это хорошо, когда не надо «делать кассу».

- В самом деле, у нас нет финансовых обязательств, за нас теперь платят коммунальные, выделяют средства на постановки. И зарплату все мы получаем.

- А велика ли зарплата?

- В среднем тысяч пять. Если вовремя выплачивают, прожить на эти деньги можно. Вот если задерживают... А подработать актеру в Мариинске негде. Но ничего, живем.

- Петя, а где вы труппу единомышленников набираете? Не все же в самом деле у вас в театре Зубаревы. А город лишен театральных традиций.

- Сейчас уже и традиции появились. Все наши - выходцы из первого-второго-третьего набора в народный театр. Жена моя Елена - тоже. Всем до сорока. Все играют на сцене, шьют декорации, сочиняют пьесы, моют полы...

- Это не мешает?

- Помогает. Профессиональные театры, когда такое слышат, ехидно улыбаются и нос воротят. Ага, мол, не хватало, чтобы я сам себе костюм шил! Я считаю - приготовить себе реквизит актер обязан! Потому что это его партнер по спектаклю, это вещь, которую он будет на сцене оживлять! Как-то с ней поздороваться, пошептать, положить ее в то место, откуда он ее возьмет... А что такое - играть в костюме, который ты сам сшил, вы представляете? Любые приготовления к спектаклю - начало священнодействия, пусть со мной делают, что хотят, коллеги из больших крутых театров.

- Теперь любой театр - это производство.

- Что и стало страшно. Поэтому я, как могу, сопротивляюсь. Хотя по штатному расписанию - у нас в театре сплошь начальники цехов плюс директор, главный режиссер, худрук. Такой театр начальников. Только звукооператор, бедняга, ни над кем не начальник, и все, если захотят, могут им помыкать. Благо, что это шутка. Все в театре знают свое дело, и мне даже не приходится давать какие-то распоряжения.

В общем, будем держаться, сколько получится.

- Петя, вы знаете, наверняка, слова Дмитрия Лихачева о том, что город, в котором есть театр - город духовно живой, а в каком нет - мертвый. А у вас что выходит? Театр есть, а мне на вопрос о том, что бы такое у вас в Мариинске посмотреть, указывали на тюрьму.

- Это неважно, важно, что театр - есть. Ну вот живет деревня где-нибудь в Индии. Живет, занимается земледелием или чем угодно! Никаких там искусств, ничего такого, просто живут себе люди и живут. А рядом на отшибе живет в хижинке йог. И в деревне этой всегда прекрасные урожаи, прекрасное здоровье у всех и все вообще замечательно. Йог дежурит за них. Держит все вокруг. Я считаю, что в принципе те же самые функции у театра. Не окультуривать население, как иногда считают, а просто - быть!

 

Фото предоставлены автором и Петром Зубаревым

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.