Слово о подвижнике омском / Марк Мудрик (Омск)

Выпуск № 7-147/2012, Лица

Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь,

если мы гореть не будем, - кто же здесь рассеет тьму?

Назым Хикмет

Вспомнилось, как десять лет назад я вот точно так же, как сейчас, мучился над первыми строчками газетной статьи, посвященной сегодняшнему юбиляру. А на столе как раз лежала раскрытая книга «Театральные повести», изданная на рубеже веков Омским управлением культуры, в книге - три документальные повести Марка МУДРИКА, и название первой из них - «Житие Ивана Андреева, гражданина омского и семипалатинского, в офицерском чине при театре и разных ученых делах состоявшего». Это-то название в конце концов и сподвигло меня тогда вот на такое «парафразное» начало материала: «Если бы не более чем скромные размеры газетной полосы, звучал бы заголовок примерно так: «Юбилейно-поздравительные тезисы о Марке Мудрике, гражданине омском, в чине профессионала при журналистике, театре, литературе и шахматном искусстве состоящем».

...Знаю, что скоро, когда будут вноситься коррективы в Положение о главном театральном конкурсе региона «Лучшая театральная работа», я обязательно внесу предложение добавить еще одну победную номинацию, близкую по своей сути к номинации «Легенда Омской сцены»: «Легенда театрального Омска». И предложу в качестве кандидата №1 на эту премию - основателя и редактора газеты «Омск театральный», основателя Секции театральных критиков Омского отделения СТД РФ Марка Мудрика. И дело не в юбилейной дате (недавно Марк Семенович отпраздновал свое 80-летие). Дело - в «содеянном», от которого, право слово, захватывает дух!

...«Оттепель» 1960-х не закончилась в Омске в 70-е. Ах, что делал-творил Мудрик в газете «Молодой сибиряк»! И периодическая полоса «Воздушные фрегаты», посвященная литературе и искусству; и «Клуб омских юмористов»; и сотни публикаций Марка Семеновича о кино, театре, литературе, и среди них «особый раздел» - материалы о Леониде Мартынове, с которым Мудрик был хорошо знаком. А «критическая» Секция, у истоков которой мощно встал мэтр театральной критики Марк Мудрик!..

...Звездный час театрального Омска середины 1980-х - появление газеты «Омск театральный». За несколько лет - полтора десятка 16-страничных выпусков. Подобного издания не было во всей России! «Первая театральная ласточка» (слова Михаила Ульянова) «перестроечных» времен. Мало того, вскоре опыт «Омска театрального» распространяется по всей стране.

...В 1990-м он возвращает городу творчество (и имя!) Евгения Забелина - поэта с трудной судьбой, репрессированного в годы культа личности. Скрупулезно, по крупицам Мудрик собирает лучшее из «забелинского» литературного наследия, издает сборник «Полынь», сопроводив его замечательным очерком о жизни и творчестве Забелина.

...В 2000-м главным событием культурной жизни Омска становится выход в свет книги Марка Мудрика «Театральные повести», включившей в себя уже упомянутое «Житие Ивана Андреева...» (повесть-исследование об основателе первого омского театра), рассказ-исследование об «Омском зрителе», самом первом театральном издании нашего города, и документальное повествование «Арбат - улица омская...» (об «омских военных годах» Театра им. Евг.Вахтангова). Михаил Александрович Ульянов, прочитавший эту книгу еще в рукописи, адресует Марку Семеновичу письмо, напечатанное в предисловии к «Театральным повестям»: «Ваша книга - подлинный документ, который, я надеюсь, будут изучать многие поколения историков театра и просто его поклонников... Вся Ваша книга - подвижнический труд автора, влюбленного в историю своего города, своего театра».

Точное и мудрое слово: подвижничество! Итог которого - всегда открытия, всегда возвращение в Сегодня (а значит и в Будущее!) из забвения или полузабвения великих событий, великих имен. И этот неповторимый «мудриковский» стиль!.. Органичное переплетение яркой занимательности повествования, дотошнейшей документалистики (примечания и приложения к повестям сами по себе энциклопедичны), лиричности, театроведческого и литературоведческого анализа, поэтичности, высокой простоты слога изложения, убедительной доказательности в пересмотре так называемых «исторических канонов». И еще - страстная и острая публицистичность: идет ли речь о забвении людских имен и дел, о «тенденциях» ли омских: «Трудно назвать омича (кроме нескольких спортсменов и политиков), который обрел бы всероссийское имя, живя в родном городе. Со времен Ивана Андреева с упорством, достойным лучшего применения, отторгает он талантливых людей. Столь же «целенаправленно» их не замечают из столичного далека. Стало едва ли не обязательным условием: состояться, получить признание можно, лишь уехав в Москву, в Питер, и чем раньше - тем лучше. Еще в детстве расстались с Омском Иннокентий Анненский, Михаил Врубель, Роберт Рождественский, в юности простились с ним Виссарион Шебалин, Михаил Ульянов, и этот список легко продолжить. Даже влюбленный в свой город Леонид Мартынов в конце концов покинул его... Но не вечно же так будет продолжаться, рано или поздно Омск оглянется на себя. Увидит тех, кого не замечал раньше, вспомнит всех, кто достоин памяти».

...В позапрошлом году «Театральные повести» вышли во втором издании, дополненном (и в другом, «серийном» оформлении). Добавилась документальная повесть «Как я редактировал театральную газету» (у «Омска театрального», таким образом, появился первый мемуар первого редактора!). О, как мне нравятся слова Марка Мудрика об «адресате» этой повести: «Она так же, как ее предшественницы, обращена не только к театралам, но ко всем, кому небезразлично короткое слово «Омск».

«Кому небезразлично...». Об этом же - в «Омском зрителе»: «Мы дико нелюбопытны, чаще же - откровенно равнодушны ко всему, что не касается нынешнего торопливого бытия. Расскажут что-нибудь о прошлом - послушаем, не расскажут - обойдемся. Живем, словно прежде ничего не было и жизнь едва ли не с нашим появлением на свет началась...».

...А уже и новый век начался. И Мудрик пошел ва-банк. Один. Как «степной волк». И как всегда - на опережение Времени! То, что явил (и являет) Марк Мудрик в XXI веке (и это только, как модно нынче говорить, «на данный момент»), - заслуживает не просто восхищения и удивления... Это заслуживает (думаю, юбиляр простит меня за «высокий штиль») преклонения, благодарности, уважения за великие творческие и гражданские акции-подвиги во имя города Омска, во имя сохранения Культуры, во имя Памяти... Он пошел ва-банк - потому что окончательно понял самое страшное: «никому ничего не надо». И, наверное, Назыма Хикмета вспомнил: «Если я гореть не буду...».

...А у меня сейчас неожиданно всплыли в памяти строчки Рождественского из его знаменитого «Посвящения»: «Я славлю одиночество врача, // склонившегося над больным ребенком...». Мудрик склонился над «городом высокой Культуры» Омском - как над больным ребенком, потерявшим память. И случился подвижнический подвиг: шесть томов (единостилевая по оформлению серия) уникальных «мудриковских» книг, причем вне какого-либо соучастия и поддержки со стороны «государственных структур», а лишь благодаря пока еще существующим меценатам.

...В 2006-м в Омске был снесен «Дом Роберта Рождественского», что стоял по адресу: улица Либкнехта, 34, аккурат напротив Департамента культуры, дом, в котором прошло омское военное детство выдающегося поэта (по соседству с ним жил и Марк Мудрик). Позже Марк Семенович в книге «Берег мой...» поместит снимок этого дома и сделает к нему очень простую подпись, в которой обозначит окна комнат, где жил юный «Робка», и далее - «Несмотря на многочисленные выступления в печати в защиту дома, снесен в мае 2006 г.»... А за спасение дома этого Мудрик, по сути, боролся один. И, по сути, с «государством» боролся...

«Берег мой...». Две книги объединены под одной обложкой, словно дополняя друг друга: мудрая и увлекательная, «фактографическая» и лирически пронзительная документальная повесть-воспоминание Марка Мудрика и стихотворный сборник Рождественского «Омская книга», замысел которого возник у поэта еще в 1980-е; и не раз вместе с Мудриком обсуждал он содержание будущей книги: стихи об Омске, поэмы, впервые напечатанные в Омске... Марк Семенович сделал это! Но в сборник, о котором давно мечтал Рождественский, теперь включены также и стихи, написанные поэтом в последние годы жизни... «Возвратившись из небытия, прозвучит фамилия моя...». Позволю себе добавить: из омского небытия.

...А далее - и вновь «в гордом одиночестве» - книга «XX век. Поэты. Омск». Документально-художественные повести о шести «знаковых» и для нашего города, и для России поэтах (и надо ли говорить, какой душевный, особый, лирически-«личностный» оттенок придает повестям то, что автор был лично знаком с четырьмя из этих поэтов). Шесть глав - как шесть книг в одной: «Парадоксы Иннокентия Анненского», «Следы на паркете» (Леонид Мартынов), «Полынь - трава омская» (Евгений Забелин), «У белого озера» (Тимофей Белозеров), «Берег мой...» (Роберт Рождественский) и «В городе Кенгуру» (Аркадий Кутилов). Высокоэмоциональные повествования, в которых вновь удивительно органично («как обычно» у Мудрика) соединяются-переплетаются разножанровые стихии - мемуаристика и литературоведение, хроникальность и «дневниковость», лирическая исповедальность и историчность!.. Помнится - спросил Мудрика: «Марк Семенович, книга долго рождалась?». Лишь на мгновенье задумался Мудрик, улыбнулся: «Тридцать лет. Начиная с конца 70-х...».

Не меньшее время, я думаю, рождались и другие тома: «Легенда о шахматном городе» (каюсь, не читал еще; может, потому, что комплексую как любитель перед кандидатом в мастера спорта), «Ремарки» (своеобразный «дивертисмент» из интервью, рецензий, воспоминаний разных лет), недавно вышедший в свет том, посвященный Евгению Забелину (структура - по аналогии с «рождественской»: две книги объединены под одной обложкой - историко-биографический очерк о жизни и судьбе поэта «Был поэт...» и собранный-составленный Марком Мудриком сборник стихов Забелина «Суровый маршрут»).

...Вспоминаю блистательную идею Марка Мудрика, озвученную им еще в 1996 году - издание омской книжной «Золотой серии»: от Анненского - до Рождественского, от Ядринцева - до Мартынова, от Достоевского - до Кутилова. И понимаю в очередной раз: Мудрик не стал «ждать милостей от природы». Он давно уже реализует эту идею. Один. Вне «милостей» вышеозначенных, вне т.н. круглых дат. Он не «вписывается» со своими книгами ни в юбилейные проекты, ни в какие бы то ни было издательские планы. Он просто подвижнически трудится, пишет - и издает уникальные книги, каждая из которых - во имя и во славу города нашего, области нашей. Он давно уже «впряг звезду в свою повозку» (метафора трансцендентального Эмерсона - как будто для Марка Семеновича!) и выполняет одну из самых главных и великих человеческих миссий - быть посредником между Прошлым и Будущим.

...Интересно: что? начертано в рукописях, которые не горят и которые лежат сегодня на «знаменитом столе Мудрика» (стол стоит перед окном, во всю ширину комнаты, в окружении тысяч книг, из коих сотни - с дарственными автографами именитейших писателей, актеров, поэтов)? Что? в них, пока еще не ставших 7-м томом «Золотой серии» Мудрика?.. Со стопроцентной уверенностью знаю лишь одно: они, как и предыдущие, адресованы всем, кому небезразлично короткое слово «Омск».

Да пребудут в целости,

хмуры и усталы,

делатели ценностей -

профессионалы!

Фотогалерея