Оренбург. История у моря

Выпуск №8-148/2012, В России

Как давно я не дышала бризом! Полжизни. Тем радостней стала «морская» премьера в Оренбургском драматическом театре им. М.Горького по пьесе итальянского драматурга Карло Гольдони «Кьоджинские перепалки». Наряду со «Слугой двух господ» эта комедия считаются одной из самых ярких его пьес. Впервые она была сыграна на венецианском карнавале 1761 года и стала прощальной, так как вскоре Гольдони навсегда покинул родину, чтобы поселиться в Париже. А спектакль о жителях Кьоджи, что в восьми милях от Венеции, до сих пор радует зрителя.

Старинная классическая комедия - серьезное испытание для любого театра. Но она оказалась востребованной в России. География ее постановки обширна - от Сибири до Москвы. Каждый театр находит в ней свою «ракушку». Константин Райкин как-то сказал, что в этой комедии его привлекло обилие молодых и красивых героев, ни один из которых не является злодеем. Это замечание, возможно, пояснит выбор и для нашего города, в драматическом театре которого много начинающих актеров. Они действительно хороши собой, в них задора не меньше, чем в горячих парнях и в задорных девчонках из далекой Кьоджи.

Это третий спектакль, который ставит на оренбургской сцене Валерий Кове, художественный руководитель Сухумского драматического театра. Мастер на то и мастер, что обладает только ему присущим стилем. Работы Валерия Михайловича критики давно прозвали «минималистическими». В них нет ни одного лишнего слова, движения, вещи. В оренбургских «Перепалках» зритель не найдет атрибутики венецианских карнавалов, ярких костюмов комедии дель арте, музыки Нино Роты, так подходящей к спектаклям на итальянские темы. Кове принципиально отказывается от «спагетти», «тарантеллы» и других стандартных приемов, при помощи которых легко достигается налет итальянской романтики. Великая, туристическая, гламурная Италия режиссеру не интересна. Фантасмогорические фильмы Феллини ему ближе. Приглушенный колорит, словно выцветший от времени, отдаленный звук печальной шарманки, жизнь провинциального городка, где на десять тысяч мужчин тридцать тысяч женщин - вот визуальный ряд этого спектакля. Среди современной эстетики богатства, так по-особенному смотрится придуманный в ХХ веке стиль «пул-арт» - «бедное искусство», доказывающий, что красота может существовать в простом и скромном. Кове смог прочувствовать того Гольдони, которого такой строгий судья, как Вольтер, называл человеком, «очистившим итальянскую сцену», восхваляя чистоту и естественность его стиля.

Итак, жили кьоджинцы и кьоджинки у самого синего Средиземного моря. Мужчины десять месяцев в году ловили в море неводом рыбу. Женщины «пряли свою пряжу». Жили они в гармонии с природой. Народ почему-то всегда так живет. А как же иначе, ведь от направления ветра зависит, будет ли удачным улов и будет ли легким возвращение домой. Возможно, именно сирокко - знойный юго-восточный ветер - и разжег из пустячной ссоры нешуточные страсти.

Источником для комедии послужили наблюдения Гольдони над бытом рыбаков. «В дни моей молодости, - писал он в мемуарах, - я занимал в Кьодже должность канцлера по уголовным делам. Мне приходилось иметь дело с многолюдной и шумной толпой рыбаков, матросов и кумушек, которые проводят все свое время на улице. Я хорошо изучил их нравы, их своеобразный язык, их веселый и лукавый характер, и мне нетрудно было изобразить все это». С успехом ведя процессы, Гольдони продолжал сочинять. Его произведения сделали скромного венецианского адвоката великим драматургом.

Нельзя сказать, что сюжет «Перепалок» наделен глубоким смыслом. Пьеса проста, но тем самым и хороша. Что сложного, например, в комедиях Гайдая? Режиссерские и актерские находки, шутки, ставшие афоризмами, сделали эти фильмы бестселлерами на все времена.

Наш спектакль начинается сценой, в которой девушки плетут кружева. Как это мило оренбургскому сердцу! Какие узоры выводили итальянки? Скорее всего, морские мотивы, влюбленную парочку или дерево счастья. Работали, болтали о погоде, ждали скорого прибытия своих мужчин. Весь сыр-бор разгорелся из-за паренька Тоффоло, который в отсутствие рыбаков клеится то к одной, то к другой невесте-рыбачке, угощая девушек печеной тыквой, которая и стала яблоком раздора. На сцене тыквы на самом деле нет. Валерий Кове легко обходится без лишних предметов. Обжигающее руки, только что испеченное лакомство без наличия такового актеру играть интереснее, а театру экономнее. Профессионал должен изобразить и то, чего нет.

Тоффоло вскоре ушел, а между доннами начались перепалки. Перепалки - не перестрелки, но шума от них много. По замыслу режиссера, исполнительский ансамбль запрограммирован на громогласный хаос. Недаром театр Гольдони сравнивали с ярмаркой. Некоторые критики сравнивают «Кьоджинские перепалки» с шекспировским «Много шума из ничего». Но разве рыбацкая деревушка - безмолвная деревушка? Во всплесках волн и южного темперамента ее прелесть. Мадонна Паскуа, мадонна Либера, Орсетта, Лучетта, Кекка - эти имена звучат как мелодия. Но стоило им «вступить на тропу войны», как «мадонны» превратились в Лучетту-балаболку, Орсетту-галушку, Паскуа-сковородку, Либеру-занозу. Кто же мог предположить, что женские сплетни и ссоры приведут к разладу любовных пар? Злые языки как были опасны для любви и семейного благополучия, так и остаются.

Временное перемирие перед приездом рыбаков положение не спасло. Едва встретив их, женщины проговорились про свои обиды и секреты. А ведь клялись, что ничего никому не скажут! Но разве можно заставить замолчать стаю чаек, кружащих над морем? Режиссер сделал так, что женщины и девушки Кьоджи, в своих охристых платьях с белыми фартучками и ажурными платками, очень похожи на птиц. Когда, глубоко наклонившись, они что-то ищут на земле, когда взмахивают руками-крыльями, буквально летая по сцене, кажется, что находишься в колонии морских птиц. Валерий Кове поставил свою «Чайку».

Мужчины поселка похожи только на себя. Рыбаки, узнав о мнимой измене, тут же взялись кто за ножи, кто за булыжники - вечное орудие пролетариата. Бывалым «морским волкам» что рыбе, что обидчику брюхо вспороть - ничего не стоит. Начавшаяся комедия могла бы закончиться трагедией. Благо, что среди них оказался один «господин в парике» - помощник судьи Исидоро, который взялся уладить конфликт почти без всякой выгоды для себя. Распутать подобную интригу - дело нехитрое, поскольку просты все втянутые в нее герои. Для него это развлечение. Нельзя же жить одной работой. Всех приглашенных в суд женщин он опрашивает по-разному. Самую юную и «аппетитную» Кекку приглашает присесть на раскладушку. Но для добропорядочного господина эта девушка - еще «зеленый виноград». Может быть поэтому он так горячо принялся хлопотать о ее будущем замужестве? И все же, оренбургский Исидоро благороден и совсем не похож на того же персонажа в спектакле «Сатирикона». Последний непрерывно поглощал всевозможные снеди и напитки, хранящиеся тут же в судейском столе, но хитроумно замаскированные: огромные тонкие куски колбасы были разложены между страницами свода законов; вино спрятано в боковой тумбе стола, где для разлива существует специальный кран; нечто съедобное обреталось даже в чернильнице. Что-то горячительное скрывалось и в статуэтке Фемиды. Для Валерия Кове остросатирический режиссерский ход неприемлем. Он окрашивает свой спектакль совсем другими чувствами.

Несмотря на все перипетии, на сцене зритель видит сообщество близких людей.

«Кьоджинские перепалки» - из тех пьес, которые помогают собирать труппу и подружить актеров. Если мысленно отключить громогласные звуки спектакля, можно увидеть, как кьоджинцы составляют одну большую семью. Посмотрите, как мужчины подставляют свои сильные руки, поддерживая девушек в одном случае и с трудом удерживая их, как разбушевавшееся море, в другом. Несколько раз за спектакль они вместе встают в символический круг и вскидывают «хором» руки к небесам! Что это, всплеск волн? Да, у Кове нет ничего лишнего, но зато есть главное - богатые ассоциации, рожденные продуманной пластикой актеров. Как и положено в настоящем произведении, они раскрываются постепенно, не сразу.

Один из героев говорит чистую, как омытый морем камешек, правду: «Тита-Нане! Она вас так любит. Когда вы уходите в море, она не знает, куда деваться от тоски. А поднимется буря, так она чуть с ума не сходит; все за вас дрожит. Среди ночи встает, выскакивает на балкон, чтобы посмотреть, какая погода. Прямо как потерянная: на все вашими глазами смотрит, не иначе». Вернувшись домой, «морские волки» забывают тяготы долгого путешествия. Удачный улов и милые подарки своим любимым делают еще ярче и долгожданней радость свиданий.

Пьесы Гольдони стали знамениты своей жизненностью. В создании «комедии характера» и заключается его реформа в драматургии. Завещанные итальянской комедии еще древнеримским театром так называемые «четыре маски» Гольдони заменил реальными персонажами. Какие разные, например, две главные невесты пьесы. Гордая Лучетта разборчива в выборе партнера: «Пускай я уродина, пускай бедная, пускай все, что хотите! Но чтобы я стала якшаться с каким-то лодочником! Ну, уж нет!» Вот что по этому же поводу говорит Кекка: «Все равно выйду замуж, даже если бы пришлось идти за голоштанника, что раков ловит». Приданое этих девушек, несмотря на бедность, может получиться роскошным, почти от «кутюр». Венецианские кружева до сих пор применяют в своих коллекциях знаменитые дизайнеры. Из них можно сделать воротнички, блузки и юбки, веера, зонтики, скатерти, постельное и нижнее белье и, конечно же, подвенечное платье, что делает счастливой любую девушку.

Стремясь создать полное представление о народной жизни, Гольдони использовал в комедии местное наречие. В этом отношении интерес представляет речь падрона Фортунато, лопотуна, который, заикаясь, не выговаривает не только некоторые звуки, но и проглатывает целые слова. Фортунато - самый комичный персонаж. Его забавная походка, преувеличенная жестикуляция и смешная дикция не раз срывали аплодисменты публики.

Все, что происходит в «Кьоджинских перепалках», возникает из-за ревности, а ревность - из-за любви. Пусть простой, незамысловатой, но искренней, овеянной ароматом и шумом моря. Эти люди будут жить мирно, пока будет штиль. Такова жизнь, подчиненная рыбацкому делу. Таковы здешние женщины, чей удел - дожидаться своих рыбарей, влюбляться в них, рожать им детей, которые подрастут и тоже станут рыбаками. А когда они снова поссорятся, то целебная сила моря успокоит их. Да минуют их шторма и акулы. Ах! Санта Лючия, они мне нравятся!

В комедии финал обязательно должен быть счастливым. «Кьоджинские перепалки» стали своеобразным гимном брачным узам. Стремление создать семью взяло верх. Зрителя ждут приготовления сразу к трем свадьбам. Счастливые невесты от души благодарят великодушного Исидоро, который всех примирил. При этом девушки просят его не распускать в Венеции слухов о том, что кьоджинки, якобы, склочны. «Сказать правду,- обращается к нему Лучетта, - то, что вы видели и слышали, - чистая случайность. Мы женщины хорошие, честные. Но веселые». Исидоро, быть может, и не сказал, а вот Карло Гольдони сочинил пьесу на все времена про то, что люди только в любви обретают настоящее счастье.

Фото Ларисы Терентьевой

Фотогалерея