Ярославль. "Гроза" А.Н.Островского

Выпуск №2-152/2012, В России

Ярославль. "Гроза" А.Н.Островского

Раскаты весенней грозы в Ярославле слились с раскатами грозы в волжском городе Калинове. Выпускники воспринимают это как добрый знак. Курс профессоров Ярославского театрального института Сергея и Татьяны Куценко в постановке «Грозы» А.Н.Островского как будто сохраняет ее традиционное прочтение в способах сценического существования, в «островских» костюмах нет никакой модернизации или авангарда. И все же спектакль движется не «назад к Островскому», а вперед. В спектакле нет волжского пейзажа, есть черная коробка сцены Учебного театра, грубо сколоченные деревянные столы, похожие на школьные. Пространство, в котором впору задохнуться, весьма схоже с тюрьмой. Более века наши ученики «проходят» «Грозу», повторяя заученное: «луч света», «темное царство»... А в спектакле герои то и дело опрокидывают столы, выстраивая из них диковинные конструкции. Перевертывание столов не означает опрокидывания Островского. Из перевернутых столов возникает интерьер храма, темный овраг, двор Кабанихи или волжский утес. Можно сделать клетку и посадить в нее узника, можно провести границу между свободой и несвободой. Вряд ли педагогам курса известно о существовании английского фразеологизма turn the tables (перевертывать столы), что означает перевернуть судьбу. В студенческой «Грозе» расширяются не только устойчивые школьные представления о пьесе, опрокидываются судьбы героев - Катерины, Бориса, Кулигина....

«Красота», - скажет Кулигин (Стас Степанов), глядя за Волгу. - «Нешто?!!» - осмеют его приказные люди. Красота Волги, на которую не наглядится Кулигин, красота сполохов грозового неба, роковая красота Катерины поставлены под сомнение охранителями Калинова, слово «красота» воспринимается как ожог, как удар. Калинов - город жестоких нравов, здесь царит власть порядка и тотального страха. На страже «порядка» - озорующие молодчики, люди Дикого, с наточенными ножами за голенищем, готовые учинить расправу. И первый из них - далеко не сказочный красавец, а разбойный малый Кудряш (Дмитрий Жуков).

«Люди с песьими головами» обитают не в дальних странах, как говорит странница Феклуша, а здесь, в Калинове, где сломалось время, где постоянны грозы, отражающие жестокие нравы. Эта «Гроза» - и о нашем нынешнем времени, времени не менее жестоких нравов и одичавшего народа. Монотонность существования в провинциальном Калинове рождает либо неистовых самодуров вроде Дикого, либо фанатичных консерваторов как Кабаниха, либо чудаков, нарушителей обыденного.

Чудак-изобретатель Кулигин для горожан - блаженный, на деле - горький ироник, живущий между страхом и мечтой о преображении жизни. Изобретения Кулигина выстроены в спектакле в одну последовательно развивающуюся образно-метафорическую цепочку. Вот Кулигин показывает Дикому сделанные им часы, которые он хочет поставить на бульваре. Для всех горожан. В городе, наконец, должно установиться нормальное время. Дикой (Арман Хаиров) топчет Кулигина сапогами, давит и крошит его уличные часы. Точно так же, попирая человеческое достоинство, топчет он и подвернувшегося под руку тихого, безропотного Бориса (Андрей Вареницын). Но Кулигин - человек неутомимый и не сдающийся. Новое изобретение, которое он вновь - публично! - демонстрирует всем горожанам - громоотвод, этот чудо-шест должен отвести громы и беды от порядочных людей города Калинова. Но и громоотвод разломан Диким и его подручными, и обломки его летят в тартарары. Самое главное изобретение Кулигина - мечта о победе над страхом и гнетом - а победу обеспечит вечный двигатель интереса к человеку и любви к нему... Во время грозы Кулигин забирается на крышу, приветствует грозу как благодать, кричит, радуется стихиям, всему миру адресует строки Державина: «Я телом в прахе истлеваю, Умом громам повелеваю!»

«А за эти слова тебя к городничему отправить!» - неистовствует Дикой, и Кулигина уже вяжут как еретика. Часы, громоотводы, вечные двигатели и крамольная поэзия не вписываются в калиновский регламент, угрожают власти.

Кабаниха (Виктория Мирошникова) в спектакле предстает как хозяйка не дома, не усадьбы, а всего города. Это каменная глыба, «крестная мать», владычица незыблемого порядка.

Ольга Гайтан играет Катерину как натуру экзальтированную, поэтическую, с обнаженными нервами. Есть в ее пластике, в ее роковых метаниях нечто от мелодрамы, от немого кино начала ХХ века. Есть некая харизма, не случайно ее душа хочет полета. Роковые страсти, бушующие в душе Катерины, оттеняет вольная душа Варвары (Ольга Новосад), смеющейся над предрассудками. Можно оспорить в спектакле финальный исход Варвары и Кудряша, этой свободной для Калинова пары, и спросить, зачем и почему бегут из Калинова вольная Варвара и не менее вольный и озорующий Кудряш? Ни в какой другой воле они не нуждаются и бегут в свободный мир исключительно из своеволия.

С житейской точки зрения, Катерина у Ольги Гайтан куда праведнее Кабанихи - и в религиозном чувстве, и в супружеской верности, и в исполнении уставных правил. Только исполняет она их не протокольно, как Марфа Игнатьевна, а прочувствовав сердцем, открывшимся поэзии. Катерина не бунтует ни против Кабанихи, ни против некоего «темного царства». Борения идут в ней самой. Насилие и принуждение рождают порыв к воле. А потом - трагический полет с волжского утеса в смерть.

О курсе Сергея Куценко говорят как о готовом молодежном театре. Но, увы, Ярославлю новые молодежные театры не надобны. И потому, как сказал Грибоедов, «Зефиры и Амуры все распроданы поодиночке».

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.