Прокопьевск. Заморский Фигаро и сибирские ирландцы

Выпуск №6-156/2013, В России

Прокопьевский драматический в последние годы сделал крутой разворот в сторону новейшей драмы. Это принесло театру признание профессионального сообщества и фестивальный успех. Спектакль «Экспонаты» - лауреат ХVII Национальной театральной премии «Золотая Маска» в номинации «Приз критики»; участниками и лауреатами театральных фестивалей стали прокопьевские спектакли «Парикмахерша», «Язычники», «Пустошь», «Горько!». «Страстной бульвар, 10» писал об этих работах.

Но единственный в небольшом шахтерском городе театр не может сосредоточиться исключительно на современной драматургии, воспринять которую готова и способна относительно небольшая часть зрителей. Многие перестали ходить на вечерние спектакли из одного только, пусть и обывательского, опасения услышать со сцены ненормативную лексику.

68-ой сезон Прокопьевский драматический открыл спектаклями, которые, очевидно, призваны восстановить репертуарный баланс: «Женитьба Фигаро» на большой сцене и «Нужен перевод» ирландского драматурга Брайана Фрила на камерной.

Граф без парика

Из богатой сценической истории самой известной пьесы Пьера Огюстена Бомарше упомяну только два спектакля. В середине 60-х Валентин Плучек поставил ее в Театре Сатиры. В Андрее Миронове, сыгравшем заглавную роль, зрители без труда узнавали интеллигента-шестидесятника. Не вступая в конфликт с сильными мира сего, Фигаро-Миронов никогда не терял чувство собственного достоинства. За маской острослова-балагура угадывался человек ранимый, может быть даже обреченный. Несколько лет назад парижский театр «Комеди Франсез» привозил в Россию свою версию «Женитьбы Фигаро» в режиссуре Кристофа Рока. Во французском спектакле главный герой - тот еще ловкач, как и прописано у Бомарше, «прирожденный царедворец». Такому только дай власть - самого Графа за пояс заткнет. Не терпелось узнать, какую интерпретацию предложат режиссер Родион Букаев и художник Ася Давыдова, поставившие «Женитьбу Фигаро» в Прокопьевске; о чем будет их история?.. Понять этого мне так и не довелось.

Актеры уже минут сорок ходили по сцене и что-то говорили, но казалось, спектакль все никак не начнется. Комедия легкая, искрометная, динамичная, феерическая. Такими эпитетами обычно награждают пьесу Бомарше. Всего вышеперечисленного спектаклю очень не хватает. Фигаро (Вячеслав Гардер) не стал в спектакле тем моторчиком, который заводит, раскручивает действие. Впрочем, было бы преувеличением сказать, что роль не сделана вовсе. С самого начала Гардер играет аристократа. Он раскрепощен, но не развязен. Приветлив, но не подобострастен. Действие происходит в стилизованной Испании, и в пластике Гардера действительно есть что-то южное, испанское. История любви Фигаро и Сюзанны (Евгения Камбалина) читается слабо. Одно из немногих исключений - сцена, в которой Сюзанна клянется хранить верность Фигаро. В этом эпизоде есть неподдельные теплота, нежность и страсть. Юная и пылкая Сюзанна Камбалиной - одна из лучших ролей этого не самого удачного спектакля. Графиня в исполнении Натальи Денщиковой - женщина, безусловно, искушенная в делах любовных, но не вульгарная, не утратившая свежести и обаяния. Сине-красные костюмы Графини и ее служанки «рифмуются» друг с другом. Очевидно, по мысли режиссера, они не просто приятельницы, а закадычные подруги, сообщницы. Но эта линия намечена в спектакле лишь пунктирно.

Граф (заслуженный артист России Юрий Темирбаев), не столько добивается благосклонности Сюзанны, сколько восстанавливает свой пошатнувшийся авторитет среди слуг и домочадцев. Когда Граф-Темирбаев снимает парик, какие носили европейские аристократы, и, обращаясь не к партнерам по сцене, а к публике, произносит свою исповедь, он - словно король без короны. В зрительный зал смотрит грустный, уставший, уже седеющий человек, в жизни которого, кажется, никогда не было ни настоящей любви, ни верных друзей.

Большинство актеров, занятых в «Женитьбе Фигаро», играют схематично и, если можно так выразиться, «нейтрально». Кажется, они так до конца и не разобрались, что кроме текста им играть, и кем друг другу приходятся действующие лица пьесы.

Спектакль идет в белом пространстве. Именно такого цвета и одежда сцены, и широкая лестница, установленная на подмостках, на которой и разворачивается действие, и арки, через которые входят герои спектакля. Во втором акте, когда дело идет к свадьбе Фигаро и Сюзанны, на арках появляются цветы в горшках; актеры выходят в ярких костюмах. Становится понятно: впереди праздник и маскарад (знаменитый эпизод, в котором служанка и графиня меняются ролями). За «испанскую составляющую» в спектакле «отвечают» музыка и сменяющиеся на заднем плане небольшие живописные полотна с видами морского побережья.

Режиссер придумал не выключать, а лишь притушить свет в зрительном зале, но «четвертой стены» это не разрушило. Большинство классических пьес, которые автор этих строк видел на подмостках Прокопьевского драматического, - это истории вне времени, перекликающиеся с нынешней эпохой. На «Женитьбе Фигаро» такого ощущения сопричастности, узнавания не возникло.

Перевод с ирландского на прокопьевский

На камерной сцене Павел Зобнин поставил пьесу «Нужен перевод» (оригинальное название «Translators»), сочиненную Брайаном Фрилом в начале 80-х годов минувшего века. Прежде эта пьеса ставилась в России лишь однажды - на учебной сцене БДТ им. Товстоногова.

Начало 19 века. В ирландскую деревню Бейле Бейг прибывают английские военные, чтобы составить топографическую карту местности. Вполне безобидное на первый взгляд начинание для местных жителей равнозначно окончательной утрате самобытности: ирландские географические названия будут заменены английскими; вместо существующей школы откроется новая, в которой уже не будут изучать ирландский язык. Один из составителей новой карты - сержант Йолланд - таинственным образом исчезает. Англичане угрожают сравнять деревню с землей, если пропавший не вернется.

Драматурга интересуют не столько исторические реалии, сколько проблемы диалога двух цивилизаций: прагматичной (Британская империя) и традиционалистской (ирландское население). Языковой барьер - не главное препятствие. Представители разных культур мыслят разными категориями. Немногочисленные посетители старой деревенской школы игнорируют английский язык. Изучают греческий и латынь. «Нам ближе теплое Средиземноморье. Мы склонны не замечать ваш остров», - заявляет военным учитель Хью. Все ученики - словно одна большая семья. Они могут подкалывать друг друга, иногда довольно язвительно, но ничто и никто не разрушит их дружбы и приязни. Возглавляет этот своеобразный «кружок Платона» учитель Хью (Александр Огнев) - тощий, вечно хмельной философ и поэт. Его манеры, столь неуместные в этой глуши пиджак и котелок (правда, уже изрядно поношенные), свидетельствуют о том, что когда-то Хью был щеголем и франтом. Порой он несет полную околесицу, порой находит предельно точные и емкие формулировки для описания того, что неизбежно должно произойти с его родным языком, народом и культурой. Мудрец и шут.

Половину ролей исполняют студенты Прокопьевского колледжа искусств. Молодые ирландцы-прокопчане - Стас Кочетков, Елизавета Жуйкова, Антон Остапенко, Александра Булатова - трогательны, живы, естественны. Это не массовка. У каждого свой характер и темперамент. Речь, манера держаться на сцене выдают в них актеров еще не вполне профессиональных, но это лишь привносит в спектакль теплую, доверительную интонацию. Местные жители только кажутся простаками. Над англичанами посмеиваются, но в их шутках нет злобы и ненависти.

В спектакле сразу несколько историй любви. Центральная - взаимоотношения между ирландской девушкой Мейре (Екатерина Грибанова) и английским сержантом Йолландом (Андрей Щербаков). Мейре, пожалуй, самая непосредственная и открытая героиня спектакля. В ней нет и тени кокетства. Йолланд-Щербаков мягок, задумчив, несуетлив. Оказавшись на военной службе у англичан по недоразумению, он с самого начала очарован природой и поэзией ирландского «медвежьего угла», в который его забросила судьба. Обитатели деревни принимают Йолланда как своего. Сержант говорит негромко и проникновенно, что совсем не подходит военному. Просто недоразумение, что он не ирландец по крови. К тому же этот актер - обладатель огненно-рыжей шевелюры (это, к слову, не парик, а природный цвет волос). Словом, настоящий ирландец! Мундир Щербакова стесняет. При первой же возможности сержант его снимает, становясь еще больше похожим на местных жителей, облаченных в свободные, не сковывающие движений одежды. Мундир, однако, остается на сцене, резко выделяясь агрессивным красным пятном, и напоминая о нависшей угрозе.

Полная противоположность сержанта его командир - капитан Лэнсей (Сергей Жуйков). Ему не по нутру теплая атмосфера маленькой деревни. Лэнсей-Жуйков напоминает скорее образцового, до крайней степени рационального клерка, нежели солдата. Круглые очки, придающие лицу не мягкое и рассеянное, а, напротив, непроницаемое и строгое выражение. Застегнутый на все пуговицы мундир. Капитан - воплощение абсолютной серости, унифицированной посредственности. Ему непонятно то глухое упрямство, с которым ирландцы отстаивают право остаться самими собой. Впервые появившись на сцене, Жуйков приторно вежлив. Ближе к финалу объявляет о грядущей расправе сухо и безжалостно, уже не скрывая раздражения и неприязни.

Художник-постановщик Фемистокл Атмадзас превратил камерную сцену в уютное, обжитое, сакральное пространство деревенского дома, обозначенного штрихами, немногими деталями: старые деревянные балки, двери и лестница; жестяные кружки, древние книги. Мягкий, плавно меняющийся свет... Языковой барьер - причина самых комичных ситуаций. Но есть слова, без перевода понятные носителю другого языка - огонь, вода, земля. (Это выясняется во время диалога Йолланда и Мейре.) В спектакле есть все три стихии. Вода, которой умывается старый учитель - не бытовая подробность, а символ. Землю, почвенность символизирует настоящая солома на «чердаке» (густой пьянящий аромат чувствуешь, едва войдя в зрительный зал). Наконец, Огонь - фонари в руках героев. Эти мерцающие в темноте огни - словно человеческие души. Почему они непрестанно движутся? Что пытаются отыскать? Может быть, самих себя?

«Нужен перевод» перекликается, пусть и неявно, с самым нашумевшим спектаклем Прокопьевского театра - «Экспонаты». В обоих случаях пришлые «цивилизаторы» натыкаются на непонятное им сопротивление «аборигенов». Возникают ассоциации и с самим Прокопьевским драматическим, которого, казалось бы, не должно быть на театральной карте России: Прокопьевск - небольшой промышленный город, явно не культурный центр. Но вопреки всему в театре доминирует не рутина, а творчество. У Прокопьевского драматического есть своя тема, свое лицо.

Фото из архива театра

Фотогалерея