Ульяновск. В ожидании щедрых плодов

Выпуск №6-156/2013, В России

С этим театром, Ульяновским драматическим, носящим имя И.А. Гончарова, сама судьба свела меня ровно два десятилетия назад, и все это время я с глубоким интересом и искренним «соучастием» приобщалась к неповторимому почерку режиссера и сильной, яркой труппы. Сколько же счастливых часов было прожито в этом зрительном зале! Сколько мыслей рождали спектакли, названий многих из которых нельзя было встретить ни в одном другом театре страны!..

Сегодня, когда Юрия Семеновича Копылова, почти четверть века возглавлявшего театр, уже нет, можно, не боясь высоких слов, с уверенностью сказать, что его талант создателя Театра-Дома и талант режиссера были поистине уникальны. Выдающийся мастер, Копылов упорно и целеустремленно строил свой театр - интеллектуальный, эмоционально насыщенный, заражающий мыслью и чувством, не позволяющий забыть о спектакле сразу после его окончания. И он построил такой театр. Но время неумолимо и скоротечно - оно уносит людей в инобытие, и еще раньше Юрия Копылова ушли из жизни его признанные звезды: Вячеслав Вершина, Алла Бабичева, Борис Александров, уникальнейший Мастер, король и шут в одном лице...

И вот я приехала в Ульяновский театр уже другой эпохи, хотя - и это было для меня самым главным! - не отказавшийся от традиций, воспитанных несколькими десятилетиями, бережно сохраняющий память (творческую память!) о Юрии Семеновиче Копылове. Мастера, работавшие с Копыловым - Кларина Шадько, Зоя Самсонова, Ирина Янко, Алексей Дуров, Владимир Кустарников, Михаил Петров, Фарида Каримова и другие - по-прежнему несут на своих плечах «основу репертуара», помогая молодежи (а именно новым поколением щедро пополнилась в последние годы труппа) развивать и совершенствовать свои актерские индивидуальности.

Незадолго перед моим приездом в театр был назначен новый главный режиссер - хорошо известный по работе в разных городах Сергей Морозов. Он успел поставить в Ульяновске свой первый спектакль, который вызвал не просто интерес, а заинтересованность той частью русской классики, что в последнее время не так часто приходит на сценические подмостки. Сергей Морозов поставил «Месяц в деревне» И.С. Тургенева, и спектакль этот отличается высокой культурой, тонким чувствованием материала, подлинными, не разыгранными страстями и - что особенно важно - взглядом на творчество Тургенева в контексте отечественной культуры второй половины ХIХ - начала ХХ столетия.

Я не буду останавливаться подробно на этом спектакле, потому что во всех основных позициях согласна со своим коллегой, приславшим в журнал из Ульяновска рецензию на «Месяц в деревне». Добавлю лишь, что мне показалось чрезвычайно интересным перенесение действия именно в эпоху русского модерна (это ощутимо и в сценографии Ирины Зайцевой, и в костюмах, и в самой атмосфере, созданию которой немало способствует волшебная музыка одного из лучших сегодня театральных композиторов Григория Гоберника), оправдавшая полностью определение жанра, данное Сергеем Морозовым спектаклю - «вихрь любви с одним антрактом». И когда в разговоре Натальи Петровны (Юлия Ильина) с Верочкой (Анна Дулебова) вдруг раздается «звук лопнувшей струны», он воспринимается, действительно, как струна, натянутая между именами двух великих русских писателей и между временами...

В спектакле существует замечательный актерский ансамбль - уже названные Ю. Ильина и А. Дулебова, Ирина Янко (Анна Семеновна), Ольга Новицкая (Лизавета Богдановна), Мария Прыскина (Катя), Сергей Чиненов (Ислаев), юный Даниил Худоногов (Коля), Денис Бухалов (Ракитин), Сергей Кондратенко (Большинцов), Геннадий Родионов (Адам Иванович), Илья Поляков (Матвей). Отдельно хочется отметить Александра Лебедева, как-то удивительно светло и чисто играющего сложную роль Беляева, и Владимира Кустарникова, создавшего поистине трагический образ человека из подполья в роли Шпигельского.

О спектакле «Слепые» М. Метерлинка, поставленном на Малой сцене театра молодым актером и режиссером Максимом Копыловым, тоже написал уже мой коллега Сергей Гогин («Страстной бульвар, 10» № 3-153) и, разделяя его точку зрения на этот спектакль, позволю себе добавить лишь то, что впервые увидела «Слепых» на сцене - много прочитав о постановке начала ХХ века, я с трудом представляла себе, как можно сегодня трактовать эту наполненную мистикой и смутными предчувствиями пьесу. Но Максим Копылов нашел, на мой взгляд, очень точное решение: музыкальное оформление Олега Яшина с первых же секунд погружает нас в тревожную атмосферу, в которой все мы становимся слепыми (спектакль начинается в полной темноте). И дальше идет череда парадоксов - у слепых в реальности обычно обострено осязание, а эти люди не понимают, кто именно прикоснулся к ним, их осязание как будто притупилось, как будто со слепотой физической они утратили и то внутреннее зрение, которое обостряется у невидящих. И это состояние приводит их к тому, что когда-то на совершенно ином литературном материале Георгий Александрович Товстоногов определил как «атрофия воли». «У меня нет воспоминаний», - говорит один из безымянных персонажей, нет у них ни имен, ни возраста - ничего... Все атрофировано в ожидании любого, кто выведет в привычные, обжитые стены приюта, где можно спокойно существовать: без слез... без жизни... без любви... Без жизни - вот что самое главное. В созданной М. Метерлинком мистической атмосфере с нагнетанием тревожной неизвестности Максим Копылов ощутил живую, пульсирующую боль. Боль о человеке вообще и - о скоротечности и бездуховности существования, когда люди привыкли только ждать...

О театральной фантасмагории «Турандот» К. Гоцци в постановке Натальи Шумилкиной, к моему величайшему огорчению, мало что можно сказать. Невероятная избыточность режиссерских приемов и обилие декораций (сценография Эльвиры Ковалевой), путаница стилей, надсадно громкие голоса артистов, метания по сцене значительного количества совершенно ненужных персонажей, визги и шумы, а главное - попытки заигрывать с публикой, которые ничем не увенчиваются... Все это создает «сумбур вместо музыки», а желание объяснить жестокость принцессы Турандот (Оксана Романова) отношениями между ее родителями, явленными теневым театром, на мой взгляд, вообще выходят за рамки художественности. Из артистов могу назвать лишь Дениса Верягина (Калаф), который во втором акте серьезно ведет линию психологического театра, но она, линия эта, так и остается одинокой, не поддержанной ни режиссером, ни партнерами. К сожалению, маски не становятся в этом действе ни ведущими, ни ведомыми - они существуют сами по себе, большую часть спектакля проводя в молчании у края сцены. А принцесса Турандот словно зажата в тиски костюмом, мизансценами, неоправданными и во многом искусственными.

Жаль!.. Столько сил затрачено на постановку, а получилось довольно невнятное зрелище. Что произошло? - гадать трудно и не стоит, видимо, случилось какое-то несовпадение режиссера с литературным материалом, потому что увлеченность артистов этой работой очевидна. Я знаю Наталью Шумилкину как серьезного и интересного режиссера по ее постановке «Ксении Петербургской» В. Леванова в РАМТе, поэтому ульяновский спектакль так огорчил меня...

И, наконец, «Двенадцатая ночь» Шекспира - некогда один из лучших спектаклей Юрия Копылова со звездным составом исполнителей. Он был поставлен почти два десятилетия назад, но глубокая самобытность режиссерской интерпретации по сей день не утратила своей силы. Незадолго до своего ухода Юрий Семенович начал восстанавливать спектакль с молодыми артистами, но не успел довести работу до конца - ее продолжил его сын, Максим Копылов, который, бережно сохраняя рисунок и внутреннее напряжение, сумел сделать спектакль, посвященный памяти Юрия Копылова, ярким, зрелищным, но... пронизанным горькой мыслью о том, что безжалостное Время (о нем идет речь в одном из сонетов Шекспира в переводе С. Маршака, который Шут Фесте - Сергей Чиненов читает на редкость выразительно!) способно не только унести жизнь, но и по-своему переиначить все, что было задумано.

Не раз мне доводилось слышать от коллег мнение о том, что Юрий Копылов не умел ставить комедии - не того, дескать, темперамента был он человеком. На мой взгляд, не просто умел, а знал, твердо знал, что каждая комедия вырастает из драмы или из трагедии, поэтому веселье, заложенное в ней, отдает горчинкой. Разве думал Орсино (Денис Верягин) о том, что обожаемая Оливия (Оксана Романова) никогда не станет его женой, а он внезапно почувствует страсть к Виоле (Дарья Долматова)? Разве Себастьяна (Дарья Долматова) выбрала Оливия? - ведь она влюбилась в мягкого, женственного Цезарио... В этом спектакле мне очень дороги те предчувствия, предощущения, которые очень точно выстроены и ни на миг не становятся навязчивыми и акцентированными: вот веселая компания, сэр Тоби (Денис Бухалов), сэр Эгьючик (Виталий Злобин) и Фесте, очарованные придумкой Марии (Ольга Новицкая) жестоко разыграть заносчивого Мальволио (Владимир Кустарников просто ослепителен в этой роли!), говорят, что каждый из них готов немедленно жениться на ней, и мы видим лицо Марии, ее растерянный взгляд, в котором сменяются неверие и надежда, а потом снова - неверие и надежда, и знаем, что ничего не будет.

А Мальволио? - разве только смешон он? Владимир Кустарников рисует фигуру, вырастающую к финалу до трагических высот, и сердце сжимается от жалости к этому самовлюбленному, недалекому человечку с непомерными амбициями... А потому в спектакле «Двенадцатая ночь» нет классического финала - все персонажи как будто остаются в недоумении и растерянности: как же все так сложилось?..

Замечательный художник, работавший с Юрием Копыловым на протяжении всего ульяновского периода, Станислав Шавловский создал великолепную сценографию, которая в соединении с музыкальным оформлением Олега Яшина как будто все время напоминает нам: помните о грустном - оно наступит вслед за безоглядном весельем, помните, оно совсем рядом... И такой вот взгляд на комедию - особенность творческого почерка Юрия Копылова.

Очень важно, что спектакль «Двенадцатая ночь» остается в репертуаре Ульяновской драмы. Конечно, с приходом нового, молодого и энергичного главного режиссера Сергея Морозова многое изменится в театре, но Морозов - я очень верю в это! - никогда не позволит стереть память о том, кто создал один из лучших театров российской провинции. Он будет по-своему, совсем по-другому, но продолжать традиции, потому хотя бы, что в отличие от многих режиссеров одного с ним поколения, твердо знает - дерево с подрубленными корнями никогда не зацветет и не даст плодов...

Фотогалерея