Игорь Ларин: "Я бросаю на сцену сырой спектакль"

Выпуск №7-157/2013, Гость редакции

После семи лет работы на телевидении Игорь Ларин вернулся в родную стихию петербургских кулис. Теперь он главный режиссер театра «На Литейном», где когда-то уже и играл, и ставил. Нынешнее возвращение Ларина сулит перемены: для театра, для труппы и для пушкинских текстов, которые режиссер трактует, забывая о классических канонах.

- Игорь, по образованию вы актер (Игорь Ларин окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности актер драматического театра и кино - Прим. авт.). Когда возникло желание стать режиссером?

- Я совсем недолго поработал актером и достаточно быстро понял, что это очень зависимая профессия, а мне хочется самому организовывать процесс. Помню, мы поехали в Псков целой компанией, делали спектакль, столько в него вложили. И вдруг главный режиссер закрыл его. У меня в голове не укладывалось, как такое возможно. Наверное, тогда я понял, что физически не могу быть зависимым - нет органов подчинения. К тому же стали приходить какие-то идеи, и я организовал театр «Особняк». Работали сначала в Павловске, потом переехали в Петербург. Образовался свой круг актеров, я стал ставить. Первые спектакли были тяжелые, но успешные. А главное, что с подчинением было покончено.

- Значит, по своему актерскому прошлому вы не скучаете?

- Я периодически играю в своих спектаклях. У меня много моноспектаклей. Так что я продолжаю быть актером. И планирую играть в театре «На Литейном».

- Будете совмещать должность актера и главного режиссера? Это не отразится на взаимоотношениях в коллективе?

- Нужно быть осторожным. Пока я начал как режиссер, скажем, нужно обжить эту роль. А там видно будет.

- А совмещение с работой в Ярославском Театре Юного Зрителя, вы ведь и там по- прежнему главный режиссер? Возникнут одинаковые постановки?

- Помню период, когда у меня было 6 театров, так что мне не впервой. Мне нравится переключаться. И потом, в Ярославле я начал раньше, сразу после того, как ушел с телевидения. Мне комфортно. И постановки, и репертуар пока разные. Хотя думаю, что повторы возможны. Школьники, которые приходят в Ярославский ТЮЗ, вряд ли как-то пересекаются с Театром «На Литейном». Но пока мы идем абсолютно разными путями. Разные труппы, разные театры, разные направления.

- Тогда расскажите о своем возвращении. Для вас это новый театр «На Литейном»?

- Мой нынешний приход в театр был нежным и добрым. Пригласил меня Андрей Сергеевич Лобанов, директор театра. Мы долго общались по поводу работы, перспектив. Я ведь хорошо знаю это пространство. Я работал здесь, когда руководил театром Геннадий Тростянецкий, работал и как режиссер, и как актер, ставил спектакль «Медея» и играл в других. То есть у меня всегда были очень интересные отношения с этим театром. И я счастлив, что судьба после длительного телевизионного периода (с 2004 года Ларин был режиссером-постановщиком телеканала «Культура» - Прим. авт.) вернула меня не просто в театр, а в родной дом.

Тут достаточно много старых актеров, сохранилась своя атмосфера. Конечно, у театра «На Литейном» были разные времена. Я вижу какую-то неровность репертуарную, неровность труппы, но это моменты непоправимые, они везде присутствуют. Я работал во МХАТе, в БДТ, и могу то же самое сказать и про них. Те же самые проблемы. Это нормально. Я все равно чувствую себя как рыба в воде. И у меня нет желания разрубить все и убежать. Нужно использовать замечательный потенциал труппы, спокойно работать.

- Значит, в телевизионной истории можно поставить точку?

- Телевидение меня измучило так, что я превратился в какой-то механизм. Чего только я не снимал: сериалы, передачи. Сначала мне нравилось, мне хотелось иметь телевизионный опыт. Я снимал телеверсии своих спектаклей. Но потом все превратилось в какую-то рутину. Мне стало так тяжело, я устал.

- Но ведь это режиссерский опыт...

- Который мне ничего не дает, если говорить о работе в театре. Совершенно ничего общего: другой взгляд на мир, другое мышление кадром.

- Раз вы так поглощены театром, значит ли это, что нас ожидают перемены? Идея создать «На Литейном» еще и камерный театр, например, в силе?

- Уже осуществляется. В этом театре может быть 4 сцены, во всех помещениях раньше играли спектакли. Сейчас мы откроем малую сцену. Ее уже отремонтировали, а у меня уже есть спектакль, который мы будем там играть. И для камерной сцены отдельный репертуар создается. И, конечно, я буду уходить от практики приглашения актеров. Главное - работать с актерами из труппы. Путь приглашения не очень позитивный путь, хотя бы потому, что физически тяжело собрать всех в одну точку.

- А в репертуаре будет много пушкинских текстов? Прошел первый ваш спектакль в качестве главного режиссера театра «На Литейном» - и это «Пиковая дама».

- Так случилось, что я долго жил у Летнего сада, в атмосфере XIX века. И иногда до сих пор я чувствую себя человеком прошлого, немного романтиком. Я часто ездил по пушкинским фестивалям: все пушкинисты стояли на коленях перед бронзовым памятником, а у меня всегда было другое отношение к Пушкину. Я относился и продолжаю относиться к нему как к современнику. А «Пиковая дама» давно меня преследовала. Я уже попробовал сделать эту историю на троих (постановка «Пиковой дамы» в театре «Монплезир» - Прим. авт.), но все закончилось на уровне ощущений и проб. А история сегодняшней «Пиковой дамы» это, наверное, мои ощущения в театре и от коллектива.

- Но сценарий писался заново, оригинальный?

- Да, и в него вошло очень много других текстов, помимо Пушкина. Вошел и Белинский, и Гоголь. Я отталкивался от того, что «Пиковая дама» это анекдот, и анекдот расхожий. Он ведь ходил по рукам и по улицам. К тому же «Пиковая дама» это росчерк, где много огрехов. Они просили какого-то воздуха. Поэтому я брал тексты из мира вокруг «Пиковой дамы». Это не значит, что Пушкина мне было мало, но я хотел расширить ауру. Все диалоги писателя сохранены. Но театральный зритель сейчас идет за версиями. Все знают наизусть произведение, все читали классику. Никто не ждет ее в театре, может, еще в опере, но не в театре.

- А почему Лиза и графиня ведут себя более чем современно и истерично на сцене, несмотря на то, что их костюмы отсылают нас к той эпохе. Значит, это попытка сделать спектакль в духе «сегодня»?

- Нет. Мне кажется, Пушкин тогда видел их такими. Он писал анекдотическую историю. Для него не стояла проблема дворянства. Это для нас, спустя 200 лет, имеет смысл.

Ставя «Пиковую даму», у режиссера только два выбора: либо уходить в оперную классическую традицию, либо уходить в Пушкина. А опера и Пушкин не имеют ничего общего. Для меня Пушкин пропадает, если следовать классическим канонам. Я даже ни с кем не спорю, просто это мое ощущение. Я думаю, что это была комедийная история, безумно смешная Лиза, графиня. Я их такими, немного даже укрупненными хотел сделать. А еще попытался посмеяться над театральной традицией. В постановке звучат арии из оперы «Пиковая дама», есть цитаты, мизансцены оперные. Это родилось интуитивно. Посмотрим, как будет воспринимать зритель.

- А если зрителю не понравится, спектакль изменится?

- Моя природа такова: я очень медленно запрягаю и быстро еду. У меня долгий, мучительный, внутри происходящий подготовительный период, а потом есть рывок, когда каждую репетицию спектакль очень сильно набирает и изменяется. Я не вижу смысла полгода репетировать. Мы работали над «Пиковой дамой» два месяца. Для меня этого достаточно. Я выбрасываю сырой спектакль на зрителя, он начинает расти и обретать форму. А иначе и быть не может. Так что моя «Пиковая дама», как и театр, еще очень изменится.

Фотогалерея