Место занавесу - только на сцене

Выпуск №10-160/2013, Гастроли

Место занавесу - только на сцене

Сыктывкарский академический театр имени Виктора Савина ехал в Петербург очень долго. Старейший театр Республики Коми осуществил этот план в свой 83-й сезон. В конце апреля труппа привезла в петербургский Театр на Литейном только две свои недавние премьеры, но начало дружбе было положено. Образовавшийся сам собой культурный «железный занавес» все-таки упал. Поспособствовал этому грант Главы Республики Коми в области театрального искусства и концертной деятельности, и теперь театр не собирается останавливаться на достигнутом. Как отмечает директор Михаил Матвеев, «у театра должны быть высокие цели».

Поэт и драматург Виктор Савин в 1918 году основал в Коми любительскую театральную группу. С этого все и началось. Теперь в репертуаре театра двадцать четыре спектакля для взрослых и одиннадцать для детей (на русском языке и языке коми), что для репертуарного театра весьма внушительно. В афише есть и Генрик Ибсен, и Уильям Шекспир, и Артур Миллер, и Эдмон Ростан, и современные авторы. Все говорит о том, что театр экспериментирует, развивается и, что особенно важно, делает это смело, уважая и воспринимая любое мнение в свой адрес.

В Петербург коллектив привез шекспировского «Гамлета» режиссера Олега Нагорничных и спектакль «Всего ничего (Малые деньги)» по пьесе финского драматурга Сиркку Пелтола в постановке главного режиссера театра Юрия Нестерова. «Всего ничего» - это история о взрослом мужчине пятидесяти лет с умом маленького ребенка, который живет со старенькой мамой. Его жизнь - набор одних и тех же ритуалов, в которых он даже научился находить счастье. Но появляется человек, который решает обмануть и обокрасть этого «младенца», сломав привычный ему ход вещей. Это очень наболевшая история, о которой если и говорить со сцены, то только в камерном пространстве. Поэтому артисты и играют ее в малом зале, на расстоянии вытянутой руки от зрителя. Противопоставление этой «драме-былички» - масштабный «Гамлет», имеющий рекордный спонсорский бюджет и требующий современнейшего технического оснащения. Он шел в Петербурге как раз 23 и 24 апреля - ко дню рождения Шекспира. Театр Коми приехал первый раз - и сразу к громкой дате и с нашумевшим спектаклем.

О спектакле «Гамлет», которому нет еще и двух лет, пишут, что он сбивает с толку, обвиняют в смешении жанров, в «затянутости», в обилии спецэффектов, в перегруженности метафорами. Но с другой стороны, отмечают, что зритель, оставшийся в зале до финала, аплодирует стоя. Этот неоднозначный спектакль поставил известный режиссер, профессор Ярославского театрального института Олег Нагорничных - «частый гость» в театре Савина. Он, безусловно, шел на риск, когда выбирал эту пьесу: «Гамлет» из числа тех драм, на которые зритель приходит со своим собственным видением и зачастую надеется, что режиссер целиком разделяет его точку зрения. Поэтому споры вокруг подобных постановок разгораются запросто. А это, в сущности, совсем не плохо, когда спектакль будоражит, вызывает любопытство, желание поспорить.

От пьесы «Гамлет» публика наверняка ожидает психологических деталей и подробного размышления над вопросами бытия. Меж тем «Гамлет» савинского театра - прежде всего, спектакль жесткой формы, заданной сценографией и специфическим построением сцен. В стильном оформлении - сильный образ. На сцене мощный каменный вход: как минимум - в королевство «без радости и счастья», а как максимум - в мир, где теряют свободу, попадают в рабство. Обитатели этого мира чем-то напоминают клонов: носят современную офисную форму, разговаривают, не глядя друг другу в глаза. Будто у каждого своя роль, своя линия, не пересекающаяся с другими. Здесь Гертруда, прощаясь в финале с Гамлетом, не погладит его нежно по лицу, а только взмахнет рукой куда-то совсем в противоположном направлении, а стоящий рядом с ней Клавдий даже не попытается выхватить из рук супруги кубок с отравленным вином, попавшим к ней по трагической ошибке. Самые «живые» в спектакле, пожалуй, только могильщики, но «им можно» - они обитают по другую сторону от Стены, за ее пределами.

Гамлета артист Анатолий Федоренко играет вполне ожидаемо: субтильный - внешне, изможденный - внутренне. Никаких неожиданных поворотов в трактовке характера. Особенность в другом - такое отношение к герою намеренно. В спектакле форма главенствует над содержанием. Знаменитый монолог «Быть или не быть?» вообще проходит «без участия» Гамлета. Он звучит в записи или из-за кулис, а внимание целиком обращается к декорации и к белой фигуре, согнувшейся на помосте посреди сцены.

Сценография, придуманная самим режиссером, действительно приковывает к себе сильно. Лаконичное, без деталей, темное пространство, всполохи прожекторов. Черные стены и передвижной помост с рисованным задником как некое подобие средневековой театральной сцены - вот все «богатство» Эльсинора. Этот помост вращается, на его задник проецируется небо, когда к Гамлету спускается тень отца, и вода, когда тонет Офелия. Он может превращаться и в коридор с белыми воздушными занавесками по бокам. Толкований у этих метафор может быть множество, вплоть до простой сиюминутной красивости. Но стойкое ощущение сохраняется всегда одно - в этом городе человеку дышать не просто, хотя проекции воды и неба, безусловно, расширяют границы, создают объем.
Зрители в зале также проходят своеобразный экзамен. Артисты намеренно произносят текст так, что в него достаточно сложно вникнуть, и тогда зрительское внимание в поисках движения и развития, вполне естественно, пытается переключиться на что-то другое и останавливается на оформлении. А оно по замыслу постановщиков внутри почти каждой сцены достаточно статично. Кто-то в этот момент ощущает дискомфорт и решает, что ему скучно и начинает упрекать спектакль в медленном развитии действия. А для кого-то этот дискомфорт - включенность в происходящее, небольшая заранее придуманная провокация ради солидарности с персонажами, которым за Стеной неуютно. Провокация, в конце концов, - в духе этого «Гамлета», где перед трагической финальной сценой гибели пляшут спортивные девочки из группы поддержки.

Режиссер предлагает несколько достаточно пафосных сцен, каждую из которых можно считать финалом. Когда герои согласно тексту отходят в небытие, начинается самый последний из них. Зажигаются огни, оглушительно жужжат вертолеты, люди в камуфляже сбрасывают трупы в ящики, а Фортинбрас выходит к микрофону и заявляет «свои права на этот край». Каменная дверь закрывается. По ней бегут титры... Люди меняются - Эльсинор остается. «Каменный занавес» закрылся.

Зрители покидают зал с разным настроением, но без эмоций - вряд ли. Современный театр рассчитан на лояльную публику. Он часто разрушает наши стереотипы, и вполне естественно, что в этот момент нам становится некомфортно. Но это отнюдь не означает, что увиденное однозначно плохо. Любой спектакль ждет объективного зрителя, который, с одной стороны, не станет торопиться с осуждениями, а с другой, не будет хвалить все подряд. В общем, зрителя, готового к дискуссии, умеющего думать и любить разное.

 

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.