Иваново. Парад проблем

Выпуск №2-162/2013, В России

Иваново. Парад проблем

В конце прошедшего сезона Ивановский областной драматический театр поставил в афишу подряд все свои последние постановки - провел фестиваль «Парад премьер».

Этот сезон театр прожил с новым главным режиссером - Зурабом Нанобашвили, который руководил ивановцами «по совместительству» - он возглавляет Вологодский театр драмы. В Иваново Нанобашвили когда-то уже был главным, о тех годах здесь вспоминают с ностальгией. Однако сегодня ивановский театр не производит впечатления благополучного. Как и сам город, расположенный в красивейших местах Приволжья. Прославившее Иваново ткацкое производство не выдержало конкуренции с турецким ширпотребом, фабрики позакрывались. На улицах уродливые хрущевки соседствуют с изящными зданиями в стиле модерн, в двух из них - потрясающие, уникальные музеи. Есть здесь и своя история, и своя мифология. Но город и театр интересуются другими сюжетами.

Три года назад в «Страстном бульваре, 10» (№ 6-126/2010) появился монолог Ирины Зубжицкой, выпускницы СПбГАТИ, бывшей тогда главным режиссером Ивановского драматического. Работала она здесь уже пять лет. Ирина сформулировала основные проблемы театра, которые остаются актуальными и сегодня. Зависимость репертуара от менталитета города и его властей, привыкших смотреть на театр как на способ развлечения; зависимость главного режиссера от директора, учредителя, губернатора и невозможность в связи с этим осуществлять художественную программу, растить артистов на классике; неравноценность труппы, невозможность привлечь молодых талантливых актеров с хорошей школой; необходимость в отсутствие профессионального ТЮЗа воспитывать зрителя, начиная с детства.

И.Зубжицкая не пыталась ломать стереотипы. Она выбрала политику методичной последовательной работы. Поначалу ее горячо поддерживал директор Ивановского театра Николай Максимов. После его трагической гибели найти общий язык с новым директором не удалось.

Вскоре про Ивановский театр написала Надежда Таршис («СБ, 10» № 8-128/2010). Она подробно и тепло говорила не только о Зубжицкой, но и об артистах - мастерах и молодых, которые пошли за режиссером. Писала об объективных трудностях, которые мешали ивановцам: театр не имел и не имеет своего дома, располагается во Дворце искусств, причем на глубине шести метров под землей. Зал на 700 мест - недавно обновленный, но регулярно заполнять его в 500-тысячном бывшем городе невест вряд ли реально. Сцена для воплощения режиссерских замыслов мало приспособлена - не имеет колосников, круга. Художественное новаторство многими встречается в штыки.

Уход Зубжицкой не вызвал удивления.

В течение сезона театр возглавлял Юрий Пахомов, до того десять лет работавший в Томской драме. В его беседе с Ириной Кирьяновой («СБ, 10» № 5-145/2012) - довольно резкая критика и спектаклей Зубжицкой, и положения ивановского театра, наполеоновские планы. Из задуманного Пахомов перенес на ивановскую сцену «Банкрота» А.Н.Островского, «Чуму на оба ваших дома» Г.Горина (обе пьесы он уже ставил в других театрах).

«Божьи коровки возвращаются на землю» Василия Сигарева  - постановка Юрия Пахомова, вышедшая уже после его ухода из ивановского театра (и эту пьесу он тоже ставил ранее в Томске). Это второй камерный спектакль театра. (Первый - «Про мою маму и про меня» Елены Исаевой в постановке И. Зубжицкой - ездил по фестивалям, был показан и в Москве.)

Не самой удачной пьесе режиссер (он выступил и сценографом) придумал любопытное решение. Зрителей посадил на сцене, где играют артисты, и замкнул в одном с ними пространстве - публика чувствует причастность к происходящему. Вместо задника - висящие в воздухе темные окна многоэтажки - перевернутые изнанкой картины в рамах. Молодые герои, собравшиеся в нищей квартире с видом на кладбище, даже в чужие светящиеся окна не заглядывают, мечтая о домашнем уюте. (К сожалению, в финале метафора оборачивается назидательной банальностью: на перевернутых окнах обнаруживаются портреты классиков.) На сцене - остовы пианино. Герои тщетно пытаются извлечь звуки из клавиш (пожалуй, слишком часто и навязчиво), стенки инструментов превращаются в разграбленные надгробия. И вот тут эффект в финале, хоть и ожидаемый, воздействует сильно: когда Дима и Лера обретают любовь и надежду, мертвые клавиши оживают, музыка начинает звучать.

В результате сокращений пьесы сгладилась тема взаимной вины отцов и детей, не очень понятен финал. Явление отца главного героя, алкаша Кулька (Сергей Смирнов), сведено к физиологическому этюду. Как и сцены нарика Славика (Алексей Втулов) - в данном случае, изображение ломок к тому же преувеличено и неправдоподобно.

Чтобы помочь молодым выплеснуть эмоции, режиссер вводит некий современный танец, который закольцовывает первое действие и начинает второе. Актеры в разной степени успешно владеют пластикой, но рассказать о своих героях в танце им удается. Увы, когда доходит до драматической игры, наступает стилевой разнобой, обе девушки - Елена Фролова (Лера) и Юлия Волкова (Юля) - зажаты, однообразны - обе одинаково шлюховаты, хищны, неумны на протяжении всего действия, поступки их не мотивированы, разное социальное положение не определено. Такое впечатление, что режиссер не разбирал с ними текст, и актрисы, как могут, играют предлагаемые обстоятельства. Органичен, логичен, последователен Леонид Кабаргин в роли Аркаши, который здесь не злодей, а вполне симпатичный, хоть и циничный, предприниматель-мошенник, сумевший вырваться на полкорпуса из того мрака, в котором погрязли юные гробокопатели. Но его роль - второго плана. Спектакль бы попросту рухнул, если бы не Антон Попов - Дима. Актер пластичен, обаятелен, он играет юношу светлого, оказавшегося не на той улице, не в том доме, не в том мире и не в том времени. Причем именно не родился, а оказался по вине отца. Попову удается сыграть рефлексию, метания чувств, борьбу добра и зла в душе своего героя, и делает он это тонко, в нюансах, в развитии. Вот только - это не герой пьесы Сигарева.

Две премьеры сезона поставлены Романом Родницким, который был принят в театр очередным режиссером при Пахомове.

В инсценировке «Щелкунчика», осуществленной самим режиссером, много несуразностей. Понять сюжет трудно не только детям, но и взрослым, читавшим Гофмана. Мари попадает в игрушечный дворец, подаренный ей Дроссельмеером, и становится то свидетельницей, то участницей истории, случившейся с принцессой Пирлипат. Что перед нами - ожившее волшебное прошлое, сон Мари, сказка Дроссельмеера? Почему Мари переходит из реальности в сказку и обратно то в ночной рубашке, а то в бальном платье? Одни и те же актеры играют родителей Мари и короля с королевой, что вносит дополнительную путаницу. Мыши больше похожи на крыс, причем Мышильда и ее сынок по совместительству служат Кухаркой и Лакеем в доме Мари. Войну с мышиной армией оживший Щелкунчик ведет в одиночку, напоминает он еще не перекованного терминатора и вид имеет жутковатый. Как в такого можно влюбиться, большой вопрос. Мари по-спартански спит на узкой лежанке под клетчатым пледом в обнимку с Щелкунчиком-марионеткой, довольно большим и деревянным.

Постановщикам изменяют и логика, и вкус. Актеров можно только пожалеть. Но их симпатичные лица, говорящая пластика запоминаются: мила Мари Тамары Лимоновой, мягко женственна Мать Татьяны Кочержинской, добродушно ироничен Отец Леонида Кабаргина, а комический дуэт слуг-мышей - Валентины Родницкой и Антона Попова - и вовсе превосходен. Вот только замыкается на самом себе в этой странноватой истории, не понятно, для какого зрителя предназначенной.

«Девичник над вечным покоем» Айвон Менчелл - добротная пьеса, часто ставится в антрепризах и производит ложное впечатление самоигральной. На самом деле актерам, даже очень хорошим, непросто самостоятельно разобраться в непростых отношениях героев, трех вдов, которые вместе ездят на кладбище, и вдовца, влюбившегося в одну из них. Их всех в Иваново играют опытные заслуженные артисты. Но постановка Романа Родницкого оставила то же впечатление невнятности. Что, кроме вдовства, связывает таких разных женщин: жизнелюбивую Иду (в исполнении Людмилы Исаковой она, пожалуй, слишком интеллигентна), легкомысленную Люсиль (Ольга Раскатова играет не кокетку, выдумывающую многочисленные романы, а самую натуральную кокотку), не сумевшую жить без мужа Дорис (Светлана Басова выглядит намного моложе партнерш и не вписывается в их компанию)? Почему так рафинированно интеллигентен мясник Сэм - Михаил Кашаев? И почему такой герой не может разобраться в своих чувствах, подобно простому работяге, так легко меняет Иду на Милдред, в гротесковом исполнении Валентины Кузнецовой напоминающую пугало? Невнятна и вроде бы эффектная сценография Андрея Пронина (двери, зависшие в воздухе, ажурный циферблат-маятник, светильники в вышине, символизирующие умерших, осенние листья), а костюмы портят актрис.

Пьеса Марка Камолетти «Боинг-Боинг» достаточно подробно разобрана приглашенным режиссером Русланом Ибрагимовым. Художник Кирилл Мартынов создал не бог весть какую, но функциональную и остроумную декорацию. Каждому из актеров придуман индивидуальный пластический рисунок, смешные речевые характеристики. Вот только почти всем не хватает легкости, необходимой для комедии положений, на спектакле в целом лежит печать переноса - он работает четко, но со скрипом, с натугой. К тому же из него будто вынута сердцевина - играющему донжуана Бернара Андрею Булычеву не хватает энергии, актер не в лучшей физической форме, а режиссер никак не приспособил роль для конкретного исполнителя. Тяжеловат и Робер Евгения Семенова, друг главного героя, и хотя актер крутится по сцене волчком к удовольствию публики, чрезмерные усилия, прилагаемые им, слишком очевидны. Елену Иконникову, которая играет служанку, этакого Дживса в юбке, напрочь лишил обаяния неудачный костюм, она пережимает (не узнать исполнительницу главной роли спектакля «Про мою маму и про меня»). А вот стюардессы очаровательны, особенно немка Марта (Татьяна Кочержинская неожиданно оказалась органична в гротеске) и француженка Мишель (Елена Гайворонская легко и изящно существует в нелепых обстоятельствах, что создает естественный комический эффект).

«Сон в летнюю ночь» Шекспира - постановка Зураба Нанобашвили - произвел двойственное впечатление. Художник Татьяна Стысина максимально расширила пространство сцены, разбив его на зоны с помощью ставок с античными сюжетами: разъезжаясь, ставки открывают тронный зал дворца, перед ними - то городская площадь, то лес, в котором блуждают влюбленные пары. Наверху - зеленый мир эльфов. Функциональная сценография активно и изобретательно используется, но в ее техническом воплощении не хватает стиля, изящества.

Актеры же как будто играют разные пьесы. Андрею Булычеву (Тезей-Оберон) и здесь не хватает темперамента, создается впечатление, что задача, поставленная перед ним режиссером, - демонстрировать свою многозначительность. Статисткой в красивых платьях выглядит Елена Гайворонская (Ипполита-Титания). Подстать королям и свита: балет из молодых артисток и студенток статичен, одинаков, изображает ли афинянок или фей. Пек - Светлана Басова будто бы явился из детского утренника. Как и ремесленники, репетирующие пьесу про Пирама и Фисбу. Кто-то из них более индивидуализирован и комичен, кто-то менее. Но того заразительного драйва, с которым играются сцены простолюдинов-артистов даже в неудачных спектаклях, здесь не случилось.

А вот две пары влюбленных - на редкость живые, наблюдать за перипетиями их отношений и развитием характеров - одно удовольствие. «Дюймовочка» Тамара Лимонова, игравшая хрупкую Мари в «Щелкунчике», в роли Гермии оказалась неожиданно сильной, упругость пластики порождена в ее героине внутренней решимостью бороться за свою любовь. Лизандр - Михаил Богданов рядом с ней - подросток, который только открывает в себе способность к чувствам, он мужает в испытаниях. Татьяна Кочержинская - Елена - умело сочетает мягкость с комедийными красками. А Деметрий - Валентин Иванов, поначалу будто одеревеневший в самолюбовании, постепенно умнеет и становится пластичнее, гибче. Сцены любовных помрачений сыграны молодыми артистами с обволакивающим эротизмом и веселой иронией.

«Парад премьер» не предполагал конкурса спектаклей и режиссеров - и слава Богу. А вот интересные актерские работы были. И в выигрыше оказались не опыт, а свежесть взгляда и внимательность к тексту. Лучшими за роли первого плана жюри назвало Антона Попова (Дима, «Божьи коровки возвращаются на землю») и Татьяну Кочержинскую (Марта, «Боинг-Боинг»); за роли второго плана - Елену Гайворонскую (Мишель, «Боинг-Боинг») и Леонида Кабаргина (Пигва, «Сон в летнюю ночь»); за лучшие роли молодых артистов - Тамару Лимонову и Михаила Богданова (Гермия и Лизандр, «Сон в летнюю ночь»); за лучшую роль в детском спектакле - Валентину Родницкую (Мышильда, «Щелкунчик»).

Каково будущее Ивановского театра драмы? Это зависит, прежде всего, от того, сколько внимания сможет ему уделить Зураб Нанобашвили и как справится со своими новыми обязанностями актриса и заведующая труппой Елена Иконникова, уже после «Парада премьер» назначенная новым директором. Ну и еще - от того, как сложатся звезды над театром, чтобы парад планет победил парад проблем.

 

Фото предоставлены Ивановским драматическим театром

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.