Омск. "Всем нужен Сирано"

Выпуск №4-164/2013, В России

Достойной премьерой героической комедии «Сирано де Бержерак» Эдмона Ростана в постановке народного артиста России Александра Кузина открыл свой 140-й сезон Омский государственный академический театр драмы. Название знаковой пьесы мирового классического репертуара вернулось в афишу спустя 40 с лишним лет: предыдущая легендарная постановка была осуществлена в 1969 году, и тогда заглавную роль исполнил харизматичнейший из актеров Ножери Чонишвили. А сейчас Сирано сыграл первый красавец Руслан Шапорин из нового поколения труппы, и сделал это так, что уродство героя превратилось в продолжение его достоинств, сконцентрировало внимание зрителей на благородстве души и мужественности поступков. Ничуть не спрямляя, не адаптируя драматургическую основу, театр представил спектакль о настоящих мужчинах, которые, конечно же, были, есть и будут.

 Успех, внятность, равную счастью понимания, художественную стройность премьерному спектаклю режиссера Кузина обеспечило не только точное распределение ролей, но и выбор перевода Юрия Айхенвальда, - велеречивость в нем не утрачена, но архаизмы не морочат голову, как в каноническом переводе Татьяны Щепкиной-Куперник, прекрасном литературном памятнике. Айхенвальду удалось донести и аромат эпохи, и менталитет гасконцев, соразмерив их с ритмами сегодняшнего дня, где время - деньги, знание - сила, но и красота в цене. Романтика пробивается несмело, исподволь, как луна из-за туч, - этот образ содержит афиша, программка, где название подано на длинном тонком полотнище шпаги, пронзающем сумрак. Цвета ночи - черные, серые, дымчатые, не выявленные преобладают и в оформлении премьеры. Исторические костюмы создала Ирина Чередникова, а художник-постановщик Александр Орлов ограничился строгими черными перпендикулярами конструкций, которые то раскладываются ступенями, то заграждают путь препятствиями, то собираются в рамы, дробят «картину», акцентируя внимание на важнейших поворотных моментах действия. В каждом случае, благодаря магии света - партитуре Евгения Ганзбурга, на сцене появляется то выпуклый, то силуэтный общий план массовых сцен, то крупный план, как в кино, выхватывающий лица героев с их монологами поодиночке, то лирические дуэтные пассажи, как бы вознесенные во вселенную, в ее туманности. Каждая сцена не просто эффектна, а является настоящим произведением искусства. Уже само то, как актеры органично носят костюмы, парики и шляпы, создает эффект погруженности в парижскую жизнь. Не в представления о ней в первом приближении, а в густую атмосферу шарма, шика, неги, разгула и абсолютизированных представлений о чести, бойни до победной капли крови, непримиримости тщеславий. Жесткость, граничащую с жестокостью, явил Михаил Окунев - граф де Гиш. Удобную бесхребетность - Олег Берков, виконт де Вальвер, а юную беспечность и отвагу, «невыносимую легкость бытия» - все исполнители гасконских гвардейцев: Алексей Манцыгин, Сергей Сизых, Иван Пермяков, Александр Киргинцев и другие. Кстати, «муштровал» их, обучал искусству фехтования режиссер по пластике, трехкратный чемпион Европы по фехтованию Иван Калинин.

Кузин создал сугубо мужской спектакль, скуповатый на красочность и крайние проявления эмоций, похожий на жизнь, и тем самым расставил акценты, выдавая на будничном фоне истинно яркие и ярчайшие картины, составляющие «соль» земного существования. В его трактовке подвиг - это не только отвага в схватке на поле брани или в дуэтном поединке, а и способность отстоять себя, свое инакомыслие через годы и годы, и остаться верным своим убеждениям, своей любви, не смотря на безответность. В его спектакле, начинающемся с топота подошв и звона сабель удалых забияк-гасконцев, практически все совершают подвиги. Например, наивный трепетный кондитер Рагно (Моисей Василиади), угощая поэтов, с упоением, волнением и смущением читает им свою оду миндальному печенью, не замечая, что они не слушают, а едят. Вернее, жадно лопают, уплетают за обе щеки, - а рука дающего не оскудевает... Ровно также красавица Роксана, пленившись внешней статью Кристиана, готова скорее верить его пустому позерству и своим вымыслам о нем, нежели вдумываться, но ее резервуары чувств не насыщаются. Кристиан - актер Егор Уланов, как и положено по роли косноязычного пустого красавца, в самом деле, застывает, словно не зная, что сказать. Она сквозь него взаимодействует с Сирано, и эта связь пронзает сцену, как шпага, когда герои находятся на изрядном расстоянии друг от друга.

 Во втором действии мечтательница Роксана предстает среди черных и серых военных в аттрактивном красном платье, - тонкой и психологически подвижной актрисе Наталье Рыбьяковой не занимать страсти, живописуя «мильон терзаний» героини и запоздалых метаний-прозрений. Она то белеет, бледнеет, то краснеет лицом, трепещет грудью, ноздрями, а уж поздно. Именно через ее образ, хрупкий облик, вдруг всех участников «геройств» и поражений становится неимоверно жалко.

 Удивительную музыку к спектаклю сочинил Игорь Есипович. Вообще редкий композитор откажет себе в удовольствии проиллюстрировать звуками ВСЕ происходящее на сцене. В «Сирано де Бержераке» Омской драмы перебора с музыкой нет, она возникает, когда необходима, как дыхание. В первом действии вместо музыки, главным образом ритм, напряжение, заданное звоном сабель, продленное барабанной дробью. И во втором действии музыка не иллюстрирует, а откликается, отзывается на душевные движения персонажей ничуть не менее выразительно, нежели слово. Являет странствия чувств, подвергнутых испытаниям, и пиковые эмоции, неостановимость, неотвратимость любви.

 Сложную, многомерную заглавную роль Руслан Шапорин играет на том же едином дыхании, справляясь с поэтическим текстом в движении от сарказма к лирике и высокому трагизму с минимальным отстранением, а порой и без маски, обнаженным нервом. Повторюсь, нос его не уродует, а делает иным, но не больше, чем, если бы человеку вместо изъяна даны были бы крылья. Его Сирано отнюдь не идеален, но в нем есть все то, в необходимости чего нынешняя генерация сомневается. Он жаден в поисках сути, строптив, пылок, как Ромео, но почти неуязвим к хуле, лишен чувства опасности и бесконечно предан своей любви. «Всем нужен Сирано!» - из пьесы слов не выбросишь, каждому времени нужны свои герои. Актерам и режиссеру удалось, не трансформируя пьесу переносом в современные декорации, донести посыл Эдмона Ростана, и возвеличить его в отзвуках аплодисментов: премьерный спектакль получился более чем востребованным.

Фотогалерея