В поисках заветного ключика. Творческий портрет Сергея Чулкова (Днепродзержинск)

Выпуск №7-167/2014, Содружество

Художественный руководитель Днепродзержинского театра им. Леси Украинки Сергей Чулков, кажется, знает ответы на все вопросы. Ему иначе нельзя. Невозможно поставить спектакль, способный тронуть душу, без глубокого понимания всего, что заключено не только в тексте, но и вокруг него.

С самого детства театр прочно вошел в жизнь Чулкова. Так уж сложилось. Если бы любовь к театру не заявила о себе так сильно, не было бы нескольких сотен ярких спектаклей, подаривших зрителям волшебные мгновения душевного полета. И уж точно не было бы фестиваля «Классика сегодня», который на протяжении многих лет радует любителей театрального искусства блестящей игрой артистов из России, Казахстана, Украины, Италии и еще многих, многих стран.

Родился Сергей Чулков в семье актеров. Театр всегда был чем-то само собой разумеющимся. Посещал различные театральные кружки, переиграл всевозможные роли. Несчетное количество спектаклей пересмотрел. Благо, рос в Ленинграде: театров в северной столице было предостаточно, хороших постановок тем паче. Довелось и в кино сниматься. Роли в фильмах «Кортик» (1954) и «Два капитана» (1955) были эпизодическими, но Сережу это мало заботило, главное - весело провести время. «Я тогда был шалопаем. Учился из ряда вон плохо, кое-как закончил школу». Время определяться, но какой путь избрать, ума приложить не мог. Решил основательно все обдумать, а пока устроился монтировщиком сцены.

Профессии менял часто: осветитель, радист... но в 27 лет шалопайничать вконец опостылело. Жить ради одного дня стало скучно, порхать без смысла - не интересно. В чем же себя проявить? И тут припомнились два случая ....

Как-то в театре, где Сергей работал монтировщиком сцены, играла сама Мария Бабанова. «Невозможно сопротивляться обаянию ее игры, - писал театровед П.А. Марков. - Ей и сопереживаешь и ею же любуешься; с ней не хочется расставаться». Потрясающий эффект воздействия Бабановой на зрителя Сергею довелось испытать на себе. В те времена сдвинуть занавес с места можно было, поворачивая ручку подъемного механизма. Нелегкое занятие, входившее в обязанность монтировщика сцены. В тот памятный вечер занавес поднимался и опускался 32 раза - не желал зритель отпускать любимую актрису. Тогда Сергей совсем не чувствовал усталости и все крутил и крутил ручку, а в голове вертелась и вертелась мысль - вот если бы результат моего труда хотелось кому-то видеть снова и снова.

Вторая история связана с Иннокентием Смоктуновским. Впервые они встретились у общего приятеля на квартире. Знакомство очень напоминало эпизод из фильма «Москва слезам не верит». Сергею Чулкову, как и главной героине картины, ни о чем не сказало имя будущего Гамлета. Увидеть его в следующий раз довелось только на сцене. Сходить в Большой драматический театр на спектакль Г.А. Товстоногова «Идиот» Сергея уговорил приятель. Рассчитывал хорошо провести время и не более того. Но стоило заговорить князю Мышкину, как что-то в душе встрепенулось. До самого конца неотрывно следил за игрой Смоктуновского. Ловил каждое слово, каждый жест. Смотрел и поражался, на что способен этот в жизни тихий человек, какие тайны творческой стихии ему подвластны. Захотелось самому создавать миры, погружаясь в которые человек становится лучше, чище, прекрасней...

Эти знаковые события пронеслись в голове, и вдруг стало все яснее ясного: путь-дорога - в театральный. Выбрал факультет режиссуры, хорошо осознавая, люди годами обивают пороги театральных вузов, где уж тут с первого раза. Вот и сказал себе: поступлю - так тому и быть, ну а нет - продолжу поиски своего места под солнцем. Поступил....

Годы студенчества в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии - время, вдохновившее на все дальнейшие жизненные взлеты. Что запомнилось? Честность преподавателей (в их числе был и Г.А. Товстоногов): открыто излагали свои позиции, не опасаясь любопытных ушей и подлых доносов. Это ведь было время, когда каждое неосторожное слово могло навсегда поломать жизнь. Уважение к бесстрашию было столь сильным, что как-то стыдно было увиливать от учебы, вообще что-либо делать плохо на виду у таких титанов. «Славное было время, - вспоминает с налетом ностальгии Чулков. - Самое главное, что ни один из преподавателей меня не обманул. Все, что я почерпнул от них, было проверено временем».

Защитив диплом, работал в Красноярске, потом в Ижевске. «На тамошних подмостках мне и улыбнулось счастье... Ее звали Маргарита Кудина - прекрасная актриса, чудная женщина, ставшая спутницей и смыслом всей моей жизни». Супругов неоднократно приглашали работать то в один, то в другой театр. Весть о молодом, подающем надежды режиссере и о его талантливой жене долетела и до далекого Казахстана. Неразлучную пару пригласили на работу в Северо-Казахстанский областной драматический театр.

Новый виток судьбы - переезд в Украину. Довелось работать в театрах Кривого Рога и Днепропетровска. Несколько лет занимал должность главного режиссера Днепродзержинского музыкально-драматического театра. Затем пускается в свободное плаванье, ставит спектакли в различных городах Украины и России...

1997 год - режиссера приглашают вернуться на работу в Днепродзержинский театр. Маргарите Кудиной в качестве директора предлагают его возглавить. «Так сошлись звезды», - философски рассудила супружеская пара и приступила к своим обязанностям. Театр на тот момент был в ужасном состоянии: здание нуждалось в реконструкции, финансирования не было, репертуар долгое время не обновлялся, зритель давно утратил к нему интерес. Усилия энергичного директора увенчались успехом - здание было восстановлено, театр готов принять зрителя. Осталось его вернуть - эта задача легла на плечи главного режиссера Сергея Чулкова.

Первую премьеру, состоявшуюся в обновленном театре, - трагедию Шиллера «Мария Стюарт» зрители приняли с благодарностью. Но в труппе не хватало молодых актеров. Сергею Анатольевичу пришла мысль самому готовить будущих артистов для театра. Так под влиянием обстоятельств открывает он в себе дар педагога. «Неоценимую роль играет мое понимание психологии артиста. Я ведь и сам за свою жизнь переиграл немало ролей. Кому как не мне знать, от чего актер приходит в трепет, что окрыляет его. Горами движет желание снова и снова добиваться любви зрителя, и чтобы занавес в который раз поднимался...»

Артисты признаются: Чулков требователен, но работается с ним легко. Вроде бы парадокс? А нет. Легко потому, что режиссер всегда оставляет пространство для личного творчества, не тяготит, не сковывает актера. «Подобно скульптору, он отсекает все лишнее, и остается верное воплощение образа», - говорит артист Анатолий Вертий. «Там, где другим режиссерам требуется не меньше 40 слов, чтобы направить актера в нужную струю, Сергей Анатольевич обходится двумя», - тонко подмечает режиссер Александр Варун, считающий Сергея Анатольевича своим наставником. «Ему неведома злопамятность, - делится мыслями Лилия Марченко, сыгравшая Елизавету в «Марии Стюарт». - Бывали моменты, когда я высказывала ему все начистоту. И думала - теперь уж точно снимет меня с роли. Но приходил следующий день, и Сергей Анатольевич вел себя как ни в чем не бывало».

Мнения всех, кому довелось работать с Чулковым, едины: роли распределяет безошибочно. Поначалу же актеры могут прийти в ужас, узнав, кого им предстоит играть. И только пропустив через себя роль, проникаются благодарностью. «Я питаю артистов своим опытом и сердцем. Чулков-человек может им и не нравиться, но Чулкову-режиссеру - преданы все».

Сначала Сергей Анатольевич действует по наитию, но поиск смысла между строк не прекращает во время всей работы над спектаклем. Результат исследования - новое понимание, новая грань, новое чувство, призванные оправдать или напротив осудить действия героев.

Изощренность постановочных эффектов на сцене мало что решает, убежден режиссер. Актерская игра должна доминировать. Только от силы сценического перевоплощения, от способности артистов точно и правдиво передать режиссерскую мысль зависит успех спектакля. Г.А.Товстоногов любил повторять: «Концепция спектакля лежит в зрительном зале». Пьеса должна быть созвучна мыслям и переживаниям аудитории. Чулков умеет слушать время, и поэтому он так интуитивно точен в выборе произведения для постановки.

В спектакле «Мой бедный Марат» по пьесе А. Арбузова режиссер ставит вопрос - возможно ли пронести светлое чувство сквозь боль разочарований и потерь, и только зритель волен найти ответ ...

«Ханума» А. Цагарели - история о любви, чуткости, человеческой порядочности - получилась у Сергея Анатольевича очень искренней и доброй. Снова образы, созданные Чулковым, излучают свет, который нежно обволакивает и согревает.

Режиссер предложил свое прочтение мольеровского «Тартюфа» - смелое и экспрессивное. Такой эффект достигается благодаря игре актеров. В декорациях главенствует минимализм. Ничего лишнего, ничего, что могло бы отвлечь от стремления понять, откуда в Тартюфе взялся этот бес, готовый разорвать тело своего хозяина, чтобы только вырваться на волю. Почему человек в здравом уме вершит зло? Как можно соткать пелену обмана, настолько непроницаемую для света истины, и набросить ее на жертву с такой виртуозной легкостью, и как возможно жертве настолько запутаться в силках лицемерия, чтобы упорно не желать освобождаться. Мольер не теряет своей актуальности: фальшь глубоко укоренилась в обществе, склонность к лицемерию циркулирует в организме человека вместе с кровью. Быть может, кто-то в зале узнает себя - в Тартюфе, а кто-то в - Оргоне. Узнает и захочет измениться. «Я должен помочь зрителю раствориться в происходящем, но мыслит он пусть самостоятельно. Я не стремлюсь указывать пальцем: вот это плохо, а вот это хорошо. Моя задача - убеждать!»

Сценическое искусство должно предложить альтернативу всем тем, кто устал от бесчисленных проявлений жестокости на телеэкранах. «Если я могу помочь человеку отвлечься от неприятностей, забыть о невзгодах, подлости, боли или страхе пусть даже на час - я сделаю это. Но если ветер перемен принесет новые настроения и люди перестанут тревожно вглядываться в лица прохожих, опасаясь наткнуться на подлость и ложь, вот тогда я напомню им о Ричарде III. А пока незачем растравлять раны. Пытаюсь залечивать их по мере сил».

Далеко не всегда режиссер бывает понятым. Сергей Анатольевич с улыбкой вспоминает, как на его постановку в тюменском театре местная газета отреагировала гневной статьей, озаглавив ее «Не отдадим Островского на растерзание Чулкову». В это самое время с мастером пожелал лично встретиться один из театральных критиков. Он был щедр на похвалу, говорил о выдержанности стиля, глубине и острой сатиричности постановки. Поблагодарив за теплые слова, Сергей Анатольевич, между прочим, показал своему доброжелателю разгромную статью, на что тот рассмеялся и произнес: «Сколько людей, столько и мнений». «С тех самых пор к критике отношусь философски, - говорит Чулков, - всегда помню слова Пушкина: «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца». Никогда не жду благодарности. Просто делаю то, что считаю правильным».

Опускается занавес, публика неохотно покидает театр, надеясь вскоре вернуться. В головах витают светлые мысли, на лицах играет счастливая улыбка. Жизнь продолжается... Режиссер Сергей Чулков тем временем вынашивает идею нового спектакля, подбирает еще один золотой ключик к сердцам зрителей, чтобы вновь увидеть пламя их восторженных глаз.

Фотогалерея