Отражение "Признания" / XXIII Театральный смотр-конкурс в Рязани

Выпуск №8-168/2014, Фестивали

В середине марта года в Рязани прошел очередной, XXIII театральный смотр-конкурс «Признание». Организован он был Министерством культуры и туризма Рязанской области, как сказано в Положении о конкурсе, в целях «повышения престижа театрального творчества и профессионального мастерства».

Члены жюри -  мастера сцены рязанских театров и эксперты, приглашенные из Москвы и Петербурга, просмотрели и обсудили десять постановок четырех театров города (еще одну, «Княгиню чардаша» И. Кальмана в Музыкальном театре месяцем раньше посмотрел другой эксперт). Победители определялись тайным голосованием. «Раздача слонов» торжественно прошла десятью днями позже, на традиционном Балу Мельпомены в Международный день театра 27 марта.

Так случилось, что на рязанском смотре-конкурсе «Признание» мне довелось побывать лишь однажды, пять лет назад. Тогда в Театре для детей и молодежи на Соборной давали мюзикл по «Милому другу» Мопассана, а Драма играла радикальную версию «Опасных связей» Де Лакло (едко ироничную пьесу в стихах написал Леонид Филатов). Это выглядело своего рода дилогией про запретные страсти. На фоне подобных чувственных откровений «Теремок» Театра кукол тронул тогда непритворным целомудрием, а  ярмарочное действо «Лев Толстой и дети» на той же сцене порадовало озорством и иронией.

Нынче в Театре кукол воплощением целомудрия стал заглавный герой пьесы Дениса Смирнова «Ежик - колючая шубка».  Замечательный артист Валерий Рыжков создал образ альтруиста, который отдает свою шубку «поносить» другим обитателям леса, едва не поплатившись за свое простодушие. Режиссер Владимир Коняхин умело расставил в сюжете и действии дидактические акценты, а художник по куклам Наталья Кузнецова и сценограф Светлана Гусева, следуя принципам благородного консерватизма, создали атмосферу сказочного леса, где идут только грибные дожди.

Для ребят постарше здесь играют пьесу Михаила Бартенева «В старом, старом замке». Режиссер Валерий Шадский дал ей подзаголовок «мистическая история для тех, кто ничего не боится». Путешествие трех братьев за наследством развивается как философская притча про нравственные искания юной души в условиях Средневековья. Основной герой истории Младший брат поначалу простодушно радуется тому, что страха не знает, но под конец обретает способность чувствовать «страх за другого», заботиться о ближнем, о любимой. Философский смысл «просвечивает» сразу. Но главные силы авторов спектакля брошены на освоение новой визуальной образности. Художник Марина Зорина бесстрашно расслаивает пространство. Эффектные видеопроекции создают иллюзию «нездешности». А полумрак, царящий на сцене, «объединяет» кукол с артистами в живом плане.

Почти мистическое впечатление оставил спектакль по роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Режиссер из Белоруссии Олег Жюгжда свою версию назвал «...И наказание», сцены из романа Федора Михайловича». Через центр сцены в зал, на «дороге цветов», выгорожена серая улица Петербурга, превращающаяся под финал в уставленный вестовыми столбами путь страстотерпца. В разновысотных окнах и дверях на заднем плане возникают куклы - двойники персонажей. Нередко марионетку «самого себя» тот или иной герой открыто несет перед собой (кукол и сценографию создал замечательный художник Валерий Рачковский).

Драматичные связи человека и куклы здесь фантастичны и вполне реальны, а главное, на редкость уместны в насыщенной безумием атмосфере действия. Режиссер извлекает из этих совмещений максимум образной мощи. Правда, возникает одно «общее место»: Алена Ивановна является после смерти герою с топором в голове. Но этот шокирующий образ из давнего знаменитого московского спектакля теперь воспринимаешь уже как чисто режиссерскую - болезненную и неотвязную «общую» идею. Далее все развивается вполне самостоятельно. В центре сцены большой диван-трансформер, на котором почти постоянно находится Родион Романович, болезненный и страстный, увлеченно и смело сыгранный молодым артистом Василием Уточкиным. Сосредоточенность Раскольникова на идее сверхчеловека не кажется маниакальной, ибо герой последователен в своем безумии, воплощая одну из вечных «загадок о человеке». Не зря на афише изображен чеканный профиль Бонапарта.

При всей трагичности происходящего, спектакль поражает внутренним покоем. Актеры живут в сюжете сосредоточенно, без истерик и  мелодраматической «готовности к обмороку». Напротив, характеры разработаны режиссером и воплощены артистами внятно, с разумным вниманием к деталям. Трогает искренностью и чистотой совсем юная Соня Евгении Мавриной. Точностью внутренней жизни завораживает Мармеладов Валерия Рыжкова. Тонкой натурой предстает Катерина Ивановна Татьяны Дубовиковой. Виртуозно интонирует Владимир Коняхин в сложнейшей роли Порфирия Петровича. Следователь его человек глубокий, безупречный профессионал. Он не позволяет себе вульгарного азарта «ищейки», напротив, готов признать достоинство человека, запутавшегося в эксперименте над самим собой.  Артисты играют в живом плане свободно, легко, без страха и надрыва, что для театра кукол редкость.

Театр для детей  молодежи на Соборной начал с А.Н. Островского. «Женитьбу Бальзаминова» режиссер Марина Есенина и художник Юлия Ксензова оставили в пределах исторического времени, позволив себе, однако, активные фарсовые детали.

В затхлом мирке, среди убогой мебели и свалявшегося сухостоя прозябают довольно серые, напуганные жизнью люди, которым, несмотря ни на что, мерещится иная, наполненная смыслом жизнь. Миша Бальзаминов в искрометном исполнении Дмитрия Мазепы  не только единственный сын с комплексом позднего ребенка (психопатические эти признаки артист являет виртуозно). Миша еще и романтик. Страхи и капризы извергаются из его нелепой души, как из пульверизатора. Он фонтанирует фантазиями без удержу. Но все замыкается у него на мечтаниях о богатстве, которое он не способен применить разумно. В этом явственно прослеживается влияние маменьки.

Павла Петровна в блестящем исполнении Светланы Гузиковой только такого дилетанта-романтика могла произвести на свет. Она и сама не чужда высоких страстей. Благодушные ее разглагольствования напоминают монологи восторженных героинь старинных драм. Она упивается своими переживаниями как дамочка, начитавшаяся какого-нибудь Ричардсона. Смешна ворчливая Матрена Людмилы Сорокиной, относящаяся к хозяевам с классовой неприязнью. Хороши обе сестры Пеженовы (Лариса Силина и Людмила Конина), тупо устремленные в Никуда. Мистический ужас внушает смурная вампирша Белотелова Марины Заланской. Она как спрут тянет к Мишеньке свои тощие длинные руки-плети из беседки, похожей на адскую машину. Лукавая сваха Нины Бурдыгиной, сладкоголосая и манкая, кажется, сама ее побаивается, хотя и успевает под шумок ограбить, пока та валяется в забытьи. Короче, Мишиной судьбе не позавидуешь.

Сценическую версию повести модной нынче писательницы Ярославы Пулинович «Я не вернусь» поставил в Театре на Соборной режиссер Михаил Егоров. Спектакль с жанровым обозначением «почти мелодрама» выстраивается по репортажному принципу. Все артисты сидят полукругом, замыкая крохотную площадку малого зала (второе «полукружье» -  амфитеатр для зрителей). Казенная атмосфера детдома сменяется картинами московской студенческой жизни, резко сбиваясь на чернуху и уголовщину (героиню, талантливую девушку подозревают в хранении наркотиков). Бегство из Москвы во Владивосток к бабушке другой выпускницы того же детдома, которую старушка лет пятнадцать не видала, повод драматургу выстроить сюжет, основанный на журналистской зоркости, а режиссеру - поставить спектакль, полный ярких этюдов про «чутье на жизнь». Актеры не только охотно приносят свои наблюдения,  но и демонстрируют, не без изящества, умение воплощать порой пугающе яркие или смешные типажи из «потока жизни». Получился ансамблевый спектакль, который развивается как цепь актерских этюдов - саркастических в детдоме, смачно-брутальных - на вокзале, в камере или на шоссе, лиричных  и светлых - в мечтах и воспоминаниях юных героинь. Дуэт актрис Людмилы Кониной и Анны Комаровой, сыгравших подруг по несчастью, замечательно точен на всех этапах этой несколько бесформенной,  вовсе не «почти», а настоящей мелодрамы.

Другую истинную мелодраму, «Тринадцатую звезду» Виктора Ольшанского по мотивам одного из рассказов Э. Сетон-Томпсона режиссер Марина Есенина и художник Юлия Ксензова поставили с полным доверием к жанровой природе знаменитых рассказов. При нынешнем интересе среди клерков среднего звена к «Школе гладиаторов» или роману «Бойцовский клуб», очередная экранизация которого моментально стала культовой, понятна новая волна внимания к Сетон-Томпсону, которого интересует  не только способ выживания в экстремальных условиях, но и возможность в любых обстоятельствах поиска справедливости, жизненного идеала, умения ценить и  сохранить достоинство. Для современной молодежи это очень существенно.

Спектакль аскетически брутален. Гончие кролики, на которых делают ставки, живут по циничным законам профессионального спорта. Противостоять этому почти невозможно. Свободу в подобном мире можно обрести лишь на грани небытия. Трагическую сущность этой истории тонко прочувствовали и Дмитрий Мазепа, сыгравший Джека неожиданно лирично и тонко, и Илья Кузьмин, чей трусоватый поначалу Пушок в борьбе с самим собой обретает смелость и стойкость. Юные зрители им искренне сочувствуют.

Театр драмы тоже начал с Островского. Героев комедии «Правда - хорошо, а счастье лучше» с подзаголовком «история одного урожая» режиссер Урсула Макарова и художник Татьяна Виданова поселили на задворки заброшенного выставочного комплекса, среди помпезных, но уже полуразрушенных павильонов, где яблоки сами падают с ветвей. Их если и собирают, то лишь в азарте воровства нечистые на руку служащие. Действие прослаивается песнями советских композиторов по принципу праздничного телешоу, придавая событиям забавный контрапункт. Чтобы отвлечься от назойливой памяти о «страшной клятве», Мавра Тарасовна - Т. Петрова наряжается в пестрые одежды восточного стиля. Яркие платья плотного шелка с узором из  «индийских огурцов» других женщин тоже превращают в сказочных героинь. Однако драматической сути действие не теряет. Конфликтные линии выражены отчетливо. Честный Платон - А. Кудря явный потомок Чацкого. Упрямая Поликсена - П. Бабаева своенравна и непредсказуема. Весело тут живется и  Фелицате - Р. Морозовой. Тем более, что от Силы Грознова - Ю. Борисова, похожего на потертую игрушку, опасности не ждешь.

Неожиданно значительными становятся персонажи второго плана. Так, в традиции, склонная к ханжеству маменька Платона в остром решении артистки А. Демочкиной предстает женщиной резкой, жесткой и зоркой. Она имеет свой интерес в сюжете и явно его не упустит. Такое же въедливое внимание к происходящему сохраняет завистливый Никандр, весь пропитанный каким-то ядом, в остром воплощении артиста М. Варламова.

Консенсус, возникающий в финале, абсолютно случаен.

Судьба играет человеком и в «Машеньке» Владимира Набокова. Эту повесть о любви поставили главный режиссер театра Сергей Виноградов, сценограф Константин Розанов, художник по костюмам Янина Кремер и балетмейстер Светлана Виноградова.

Усилия каждого равно значительны. Вокзальная безбытность, мутные блики на стеклах, неуют серых стен, старание сохранить человеческий облик, стремление вырваться из этого мрака, - все завязано в конфликтные узлы, создавая драматическую картину существования людей, теряющих душевные силы и страдающих от этого. Модного в определенных кругах снисходительного отношения к автору режиссер не разделяет. Более того, ему важны возникающие здесь аналогии с Чеховым, Буниным, даже Булгаковым, поскольку Набоков реально «переходное звено» в этом классическом ряду.

Молодой литератор Ганин - Р. Горбачев, человек искренний, пластичный, исполненный благородства и душевного тепла. Его томление завораживает, но не угнетает. Мятущаяся, хрупкая, остро чувствующая Клара - М. Мясникова, похожая на чеховскую Ирину из последних картин «Трех сестер», точный типаж среды, равно как изумительные старики Алферов - А. Зайцев и Подтягин - А. Конопицкий. Первый въедлив и озлоблен, а второй трагичен своей потерянностью и напрасной мечтой о Париже. Эксцентричная пара кабаретных парней Колина и Гороноцветова в остроумном воплощении М. Варламова и Р. Пастухова завершает эмигрантский психологический пейзаж. В этой портретной  галерее есть персонажи, похожие  на Шабельского, Соленого или Алексея Турбина. Но это их прошлая, почти забытая жизнь. Нынче же они обречены на бескорневое существование.

По принципу «куда кривая вывезет» живут герои кассового шлягера «Примадонны». Лео и Джек, артисты без ангажемента, движимые творческим азартом, умело создают себе непреодолимые препятствия, которые изо всех сил и даже с пользой для себя все же преодолевают. Пьесу Кена Людвига режиссер Валерий Архипов и художник Андрей Тимошенко назвали «Не все мужчины делают это» и поставили, стараясь следовать игровым технологиям, издавна освоенным американской театральной практикой. Конечно, после «Тутси», «В джазе только девушки» или «Тетки Чарлея»  выходить на сцену в трансвестийных ролях опасно, поскольку, есть с чем сравнить. Но, если отнестись к сюжету с чисто американским простодушием, что рязанские артисты и сделали, то удовольствие от зрелища вполне возможно.

Перед нами два  изголодавшихся по игре вовсе не бесталанных артиста, по обстоятельствам преобразившиеся в девушек позднего возраста. Эти, с позволения сказать, сестры по разуму, нелепо жеманные и наглые от испуга, полны витальной энергии и обаяния. Героев комедии оправдывает природное простодушие. Артисты А. Блажилин (Лео) и А. Кудря (Джек) создают озорные, но вполне дружеские шаржи на давно молодых девиц, от души импровизируя и дурачась. Вникать в перипетии сюжета не хочется, тем более, их пересказывать. Ведь дело здесь не в том, кто кого надул, а сколь полноценно реализовалась актерская тяга к игре ради игры. Тем более, что в сюжете есть люди, им сочувствующие и соответствующие. В частности, латентный эротоман доктор Майерс - Ю. Борисов и ехидная тетушка Флоренс, в исполнении артиста В. Пичурина сильно смахивающая на мисс Марпл.

Завершился смотр-конкурс «Признание»  весьма мрачной драмой «Моя любимая обезьянка» Ника Дарка. Та же группа, что воплощала «Машеньку», обратилась к сугубо артхаусной истории. Вместо «тонких энергий» высокой литературы, действие развивается спонтанной силой тайных страстей. Здесь заметно влияние многих «сопредельных» сюжетов, от «Красавицы и чудовища» до «Плясок смерти». Муж и жена, живущие гнетущим чувством любви-ненависти, предъявляют один другому «скелетов в шкафу», изощряясь в пансексуальных провокациях (она дразнит его тем, что была связана плотской страстью... с обезьяной, жившей у них на правах домашнего питомца). Пьеса, как говорится, на любителя. Но благодаря увлеченности актеров  сюжет не шокирует, а забавляет. Тем более, что Обезьяна - Р. Горбачев постепенно материализуется в изящного романтичного юношу, а друг дома Ветеринар - А. Конопицкий язвительными комментариями меняет градус напряженности происходящего, хотя  счесть эту пьесу комедией трудно. Артисты М. Мясникова и А. Зайцев в ролях супругов разыгрывают «кровавый фарс» взаимных провокаций смело и виртуозно, погружаясь в весьма специфические творческие задачи бесстрашно и  увлеченно.

Так завершился XXIII смотр-конкурс «Признание», отразивший развитие художественных идей в театрах Рязани.

Фотогалерея