Владимир Байчер: "В России трудно найти труппу, которая гастролировала бы так часто"

Выпуск № 2-172/2014, Гость редакции

Мелиховскому театру «Чеховская студия» в этом году исполняется 8 лет. Цифра не круглая, но важно другое: впервые в своей истории коллектив побывал на гастролях в Германии - в городе Баденвайлере. Это курортное местечко, где свои последние дни 110 лет назад провел великий русский писатель Антон Чехов. За два дня труппа мелиховского театра сыграла в местном зале Курхаус три спектакля: драму из крестьянской жизни «Барыня», водевиль «Медведь», а также «Дачный театр Антоши Чехонте» - серию юмористических зарисовок, посвященных русской загородной жизни XIX века. Об этом разговор с художественным руководителем театра «Чеховская студия» Владимиром Байчером.

- Владимир Григорьевич, расскажите, как «Чеховская студия» оказалась в Баденвайлере?

- Наш театр в составе музейной делегации позвал в гости профессор Хайнц Зетцер - руководитель единственного в Западной Европе музея, посвященного Чехову. Господину Зетцеру очень понравился спектакль «Барыня», на премьере которого он присутствовал в прошлом году, и уже тогда решено было, что мы примем участие в так называемой «Чеховской неделе». Это мероприятие, которое вот уже несколько лет подряд устраивают наши немецкие коллеги, посвящено памяти великого русского писателя. Туда съезжаются все чеховские музеи: из Ялты, Таганрога, Сахалина и, разумеется, Мелихова. Программа обширная: экскурсия, панихида, конференция, концерты классической музыки... В этом году еще проходила выставка «Чеховская карта мира». Ну, а мы представили свою театральную программу.

- До вас в Баденвейлере выступали театральные коллективы?

- В разные годы в Баденвайлере довелось побывать многим российским театрам, среди них - Московский художественный театр, Таганрогский театр им. А.П. Чехова. А на 110-ю годовщину памяти писателя честь представлять Россию выпала нам.

- Тяжело было менять камерный, уютный Театральный двор на строгий, академичный Дом Культуры - баденвайлерский Курхаус?

- Конечно, «Барыня» впервые выезжала за пределы России, и мы с трудом представляли себе, как эта камерная, почти интимная история приживется на большой сцене (количество зрительских мест Курхауса - 650 против 100 в Театральном дворе Мелихова - прим. авт). Но главное - выезд театра на гастроли всегда связан с большими сложностями: декорации, реквизит - все это требует организации крупных грузоперевозок. Чтобы упростить себе задачу, мы договорились с принимающей стороной, что основные, наиболее габаритные элементы мы будем подбирать на месте. Но это оказалось сложнее, чем мы думали. В той же «Барыне» у нас задействована большая крестьянская телега, ее делал мастер из Брянска. Разумеется, в Германии такую найти невозможно. Тем не менее, нашелся человек, который коллекционирует всякий старинный скарб, вроде антиквара. Чистокровный немец, а представился - «Андрей Андреич»...

- Прямо чеховский персонаж какой-то...

- Абсолютно чеховский! Андрей Андреич отвел нас к себе в дом и показал свою коллекцию. Чего там только не было: всякие конские упряжи, старинные табуреты, ковры, - в общем, что-то похожее на нашу телегу мы все же нашли, и даже косу нашли... Правда, все эти атрибуты крестьянского быта сильно отличались от того, что мы привыкли видеть в России, выглядели более технологично, несколько по-западному, я бы сказал, но это все же лучше, чем ничего... Телегу починили, подлатали, нагрузили сеном, в результате сцена мало отличалась от привычной нам мелиховской. С пистолетами для «Медведя» еще забавнее вышло: везти муляжи через границу мы тоже не решились, зато уже в Германии нашлись совершенно потрясающие дуэльные пистолеты системы «Лепаж» - актерам пришлось даже текст пьесы слегка изменить: все-таки у Чехова описываются револьверы.

- Как публика воспринимала вашу игру?

- Спектакли прошли с большим успехом. Это при том, что играли мы на русском, а немецкий перевод шел субтитрами на отдельном экране... После спектаклей люди подходили, благодарили, выражали признательность за нашу работу, это приятно. Важно, что среди них было много серьезных специалистов-чеховедов, это говорит о том, что «Чеховская студия» развивается в правильном направлении.

- Зритель подготовленный пришел, знакомый с произведениями?

- «Медведь»-то, конечно, любителям Чехова знаком. А вот «Барыню» и в России знают немногие. Я показывал этот рассказ нескольким своим друзьям, театральным режиссерам - они удивлялись, что, оказывается, у раннего Чехова было такое произведение... Найти немецкий текст «Барыни» и подавно оказалось непростой задачей. Для этого пришлось даже обследовать центральную библиотеку во Франкфурте.

- Ваша «Барыня» вышла довольно откровенной. В одной из сцен главная героиня обнажается. Как воспринял консервативный зритель подобное зрелище?

- Был, был необычный случай. Одна зрительница возмущенно выкрикнула: «Порно!», вскочила со своего места и с руганью покинула зал. Хлопок дверью был такой, что я боялся, как бы дверь не слетела с петель.

- Вас не смутила такая выходка?

- Честно говоря, для меня такая реакция была несколько неожиданной, все-таки Германия - страна достаточно свободная, в том числе, в отношении творческих проявлений... Но как режиссер, я этому даже рад, ведь вспомним слова Всеволода Мейерхольда: «Спектакль можно считать успешным, если одна половина зала аплодирует, другая - свистит». Я считаю, мы этому правилу соответствовали.

- К тому же, в наше время скандал можно считать отличной рекламой.

- К этому я как раз вовсе не стремился. Неприкрытый эротизм «Барыни» для меня - не просто попытка завлечь публику, подогреть зрительский интерес «клубничкой». Это абсолютно осмысленный, принципиальный художественный ход, хотя и эпатирующий, конечно. Барыня не просто раздевается - она моет тело перед встречей, перед соитием с мужчиной, которого она вырывает из его семьи, отбирает у жены. Ведь об этом вся история: женское вожделение, похоть, приводит в итоге к гибели безвинного человека. Важно помочь зрителю в полной мере ощутить эту ужасную ситуацию. И постановка, как я считаю, передает ту степенью откровенности, жесткости и остроты, которую вносит в свой рассказ Чехов. Мы как-то привыкли стыдливо считать Чехова таким мягким интеллигентом, почти пуританином, а ведь это совсем не соответствует действительности. Потому что Чехов был человеком очень широких взглядов, человеком, который воспринимал эту жизнь во всей, порой неприглядной, полноте, и такой передал ее в своих рассказах.

- Да и позднее творчество, если как следует разобраться, тоже полно противоречивых и сложных, вполне земных мотивов, поступков...

- Послушайте, ну пьеса «Чайка», про которую Чехов сам писал, что там «пять пудов любви» - она вся основана на любви, и не просто платонически-возвышенной, но очень земной, плотской любви мужчин и женщин друг к другу; она по сути своей насквозь эротична.

- Сплошные любовные треугольники...

- Все, все: треугольники, квадраты...

- Кстати, раз уж мы о «Чайке». Ведь именно «Чайка» будет следующей вашей постановкой?

- Верно. Об этом проекте мы думали очень давно, и понемногу воплощаем в жизнь. То, что он будет реализован в будущем году - символично. В 2015-ом исполняется 120 лет со дня написания «Чайки»: это единственная из всех чеховских, а может, и классических пьес мирового репертуара, которая имеет свою точную дату, 18 ноября, о чем мы знаем из чеховской переписки. Наша постановка будет очень необычной: театральной площадкой станет вся чеховская усадьба - и зритель вместе с актерами окажется в очень неожиданных положениях, в нескольких местах действия. Кроме того, спектакль будет сопровождаться выставочно-экспозиционной программой: зрители, приехавшие в Мелихово на спектакль, познакомятся с уникальными историческими, архивными материалами, которые связаны и с написанием, и с первыми постановками «Чайки», и с судьбой пьесы в русском и мировом театре.

- Страшно браться за, как принято считать, величайшее произведение мировой драматургии?

- Признаюсь, я немножко опасался прикасаться к «большим» чеховским пьесам, самой крупной нашей постановкой до этого была «Дуэль» по одноименной повести. Чеховский театр в Мелихове - это огромная ответственность, и нужно было понимать, что у нас достаточно сил, чтобы реализовать такую большую, сложную постановку, ну и потом, конечно, к этому будет определенный, особый интерес: «Чайка» в Мелихове...

- Критики боитесь?

- Критики я никогда не боялся. Самый большой критик - это я сам, и я ставлю себе отметки гораздо более строгие, чем мне поставит любой эксперт по театру. Боюсь ответственности. Надо сделать так, чтобы оказаться достойным того священного места, где все будет происходить, чтобы результат не оказался выстрелом из пушки по воробьям.

- Артистов уже подобрали?

- Очень серьезно размышлял над распределением ролей. Для меня это главное, основное: кто Треплев, кто Нина, кто Аркадина, кто Тригорин, кто Дорн... Это большая работа, и, признаюсь, в последнее время состав театра пополнялся с расчетом на постановку «Чайки».

- Мы увидим новые лица?

- Относительно новые. Это те актеры, которые у нас работают первый сезон: Виктор Рябов, опытный, достаточно известный актер, однажды появился в нашей «Дуэли» - и мы поняли, что такой нам нужен...

- А кем он будет в «Чайке»?

- Пока не скажу, но для меня это одна из ключевых ролей в постановке... Также к нам присоединились двое артистов помоложе: Антон Белый, выпускник ГИТИСа, и выпускница Щепкинского театрального училища Светлана Герасимович, оба активно играют. Только этим летом мы выпустили две премьеры: «Чижик-Пыжик, где ты был?...» по детским рассказам Чехова, и «В одном сказочном королевстве» по сказкам Андерсена «Принцесса на горошине» и «Свинопас»; работы много, артисты плотно заняты в репертуаре.

- Кстати говоря, «Чеховской студии» часто доводится выступать и за пределами Мелихова... напомните нам, где вы уже были, и где планируете побывать?

- Когда мы только начинали, нас не знал никто, мы жили такой закрытой, келейной жизнью, но в последние годы стали часто получать приглашения с разных площадок, из совершенно разных городов. Помимо Подмосковья - Долгопрудный, Звенигород - много колесим по средней полосе: были в Тамбове, в Рязани, в Липецке... В этом году съездили в Орел на фестиваль LUDI со спектаклем по повести Довлатова «Заповедник», где наш актер, заслуженный артист России Юрий Голышев получил награду за «Лучшую роль второго плана». После Германии поступили предложения выступить во Франции, Италии, и даже Канаде, но об этом пока говорить рановато... Во всяком случае, среди театров Московской области нам в смысле гастрольной активности равных нет, а что касается России в целом - так еще поискать надо, какой другой коллектив столь же часто покидает свои стены, чтобы поучаствовать в фестивалях.

- Может, это просто не очень выгодно?

- Разумеется, поездки связаны с финансовыми рисками: часто мы отправляемся в какой-нибудь город, в театр, где нам не гарантируют серьезных сборов. Но ведь важно не только денег заработать, но и повысить свою узнаваемость, приобрести опыт. Поэтому мы едем, рискуем, и нередко наградой становятся полные залы, тьфу-тьфу (стучит по деревянной скамейке).

- Видимо, срабатывает дух авантюризма...

- Безусловно. Яркий пример: недавно ездили в Брянск с «Дуэлью», и мне казалось, что этот спектакль по чеховской повести, довольно сложной, философской, непростой для восприятия - не соберет зрителей, и каково же было мое удивление, когда я увидел полный зал людей, причем, ни один человек не ушел до конца спектакля, и артистов провожали овациями. Это было невероятно приятно. Про Орел я уже говорил, там тоже нас встретили очень тепло. В сентябре с «Заповедником» былия в Таганроге на фестивале «На родине Чехова». Мы уже там играли, но чеховские спектакли, а в этот раз сказали организаторам: хотели бы привезти вам не Чехова, а другого писателя, которому принадлежат слова: «Можно благоговеть перед умом Толстого. Восхищаться изяществом Пушкина. Ценить нравственные поиски Достоевского... Однако похожим быть хочется только на Чехова». На мой взгляд, Довлатову удается быть похожим на Чехова в своем творчестве. И мы стараемся продолжать эту линию - чеховских последователей, к которым я также отношу Александра Вампилова: по его «Старшему сыну» мы поставили спектакль «Добрый вечер, папа!», с которым планируем выступить в октябре в Липецке.

- То есть, «Чеховская студия» - это уже не столько творчество Чехова, сколько чеховские традиции в драматургии?

- Можно сказать и так. Мы очень боимся Чехову надоесть. Помните, как Фаина Георгиевна Раневская рассказывала: «Меня спросили: что читаете? - Я ответила: все Пушкина, да Пушкина. Вот, снился мне вчера, говорит: «Надоела ты мне, старая». Вот и мы не хотим надоесть Чехову. Чехов-то надоесть не может никогда: он - мир, он - разный, а вот мы ему - можем... Поэтому - Довлатов, Вампилов, которых мы считаем духовными наследниками Чехова. А после «Чайки» планируем ставить спектакли и по произведениям предшественников Чехова...

- Например? Островский?

- Пока не хочу раскрывать всех карт, но поверьте: это будут достойные имена и очень серьезные произведения.

Фото Юлии Балабановой

Фотогалерея