Шесть гастрольных вечеров. Казанский театр им.В.Качалова в Чувашии

Выпуск № 2-172/2014, Гастроли

Когда классика современна... Это был именно тот случай. На сцене один за другим вырастали герои наших дней. Они не выступали шаблонными фигурами шахматной партии. Праведность и бесчинство, честность и обман, откровенность и ехидство смешались воедино. Люди жили в коморках с ободранными обоями и строили карточные замки, танцевали в просторных залах и выгребали из карманов последнюю мелочь. Только жизнь, хлещущая по лицу и пробирающая до костей. «Глумов» по пронзительному анекдоту А.Островского «На всякого мудреца довольно простоты», искрометный флирт В.Катаева «Квадратура круга» и пушкинский сеанс шокотерапии «Пиковая дама» были показаны в феврале. Но входить два раза в одну реку - не в их правилах, и следующая программа перестроилась на весеннее обаяние и пронеслась как бы на легком сезонном «выдохе». Здесь и фельетон А.Копкова «Золотой слон», и филигранная, поистине французская юмористичность «Пыли в глаза» Э.Лабиша, и махровый натурализм «Семейного портрета с посторонним» С. Лобозерова.

Казанский академический русский большой драматический театр им. В.Качалова продолжает завоевывать пространство, щедро делясь с коллегами и зрителями бесценными частицами лучшего. В прошедшем сезоне он ступил на подмостки Чувашского государственного академического драматического театра им.К.Иванова. То, что коллектив подобного художественного размаха, внутренней силы, свежести самосознания и профессиональной блистательности побывал в Чебоксарах за один сезон дважды, большая честь и удача как для зрителей, так и для деятелей культуры республики. К слову, Чувашию и Татарстан разделяет пара часов езды. Всего пара часов и... вы попадаете в настоящий оазис, цветущий пышными бутонами смелых экспериментов и будоражащих идей, сыплющий неизменными аншлагами и манящий ароматом подлинной театральности.

Итак, три майских шутки совсем не вязались с тремя февральскими шарадами. Впрочем, концептуальный подход либо есть, либо нет, и жанровые различия тут не причем. К сожалению, провинциальные труппы сегодня зациклены на одном. Казанские гости, напротив, творчески всеядны и похожи на хамелеонов, неустанно меняющих постановочный окрас. И даже в относительно неглубоком прудике безобидной на первый взгляд веселости, когда многие постановщики частенько надеются на спасительно смешной текст и «складывают крылышки», режиссер А.Славутский и художник А. Патраков умудряются демонстрировать многоплановость мысли и воспитывают своих подопечных в контрастных эстетиках и техниках, виртуозно лавируя на волнах чарующих условностей. Так что уже сама комедийность исполнена множества оттенков. Причем творческий тандем неизменен, что вдвойне интригует и раззадоривает творческий аппетит.

Только отказавшись от мишуры, отбросив лишнее и ликвидировав все «чересчур», можно стать истинным ваятелем и почувствовать вкус обжигающей сердцевины. В самый разгар театральной кипучести, когда впору разгуляться и опрометчиво позабыть о заповедях лаконизма, немногословность - прелестнейшая из прелестей. Наблюдая за неожиданными сценографическими фокусами «качаловцев», понимаешь, что все гениальное действительно просто, и постановочное счастье отнюдь не в роскоши. Постановочное счастье заключено в умении мыслить предельно лаконично... Им рукоплескали зрители Финляндии и Франции, Египта и Турции, Болгарии и Литвы, Украины и Македонии. О Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Челябинске, Пскове, Уфе, Самаре, Ульяновске, Краснодаре и Сочи даже речи не идет. Грандиозные гастрольные туры по родине - само собой разумеющееся. Их репертуар концентрирует добрую старину и кричащую повседневность, а каждый спектакль представляет собой глубочайшее взаимопроникновение традиционного и экстраординарного, прошлого и новаторского, земного и возвышенного, вдумчивого и эмоционального, иллюзорного и вещественного.

Кстати, сегодня многие критики-передовики ругают эту самую вещественность, т. е. натурализм. Дескать, так уже давно не ставят, откройте нам второе дно, «запудрите» публике мозги... А что если взять не пресный, засаленный натурализм прежних эпох, а некую «реальность на ножах», буквально затопившую «Семейный портрет с посторонним»? Вплоть до струйки воды, выскальзывающей из деревенского умывальника и бьющейся об алюминиевую раковину, шаркающих ног Бабки в претворении Л. Огаревой и хулиганств Михаила, «первого парня на деревне» в прочтении М.Голубева. Как же этого не хватает в современном театральном космосе, среди надоедливых планет минимализма и спутников эпатажной вычурности! Зритель настолько запутался в бесконечных хитросплетениях, что ему отнюдь не помешают посиделки в тепле натопленного деревенского дома, где пахнет вареной картошкой и солеными огурцами, бренчат старинные часы с кукушкой, а на стенах чинно пылятся черно-белые фотографии в деревянных рамках... Но не в качестве самоцели, а в качестве художественного обобщения, срабатывающего с доскональностью ретроспективы. Подобная детальность, когда прописан каждый текстовый миллиметр и ни одна фраза не улетает в трубу - знаковая черта качаловских спектаклей, в то время как многие режиссеры нередко позволяют себе просто прогонять слова аршинными «портянками», действуя по логике «все равно смешно».

Аналогичная жгучая нюансировка превращает в замысловатый горельеф даже советского «Золотого слона». Художник по костюмам Е. Четверткова переодевает напористую злободневность в коричневые кожанки современного шаржа. Картинки преобразуются со скоростью метеора, стоит только подтолкнуть, перекатить или задеть невзначай. Дуэт Мочалкина в исполнении М.Галицкого, которому «бог послал кусочек сыра», и экспрессивной Марфы в интерпретации С.Романовой развивается на фоне плетня, превращающегося то в дымящуюся печку, то в огород, то в колхозный зал заседаний. На похожую сценографическую подвижность А. Патраков сделал ставку и в «Пыли в глаза», где стены на колесиках сотканы из изящных кружев и в зависимости от ситуации оказываются то беседкой, то комнаткой, то верандой. Подобная декорационная мобильность дорогого стоит. В «Пиковой даме» сценическое пространство пронзает скала воздушного фасада с множеством окон, напоминающих «рубашки» карт, замерших в загадочном пасьянсе. «Говорящая» сценография шепчет зрителю о своих тайных помыслах. Графиня Анна Федотовна еще не появилась, но уже заранее назначена доминантой этой ужасающей истории. Неспроста игральный стол вдруг обращается ее смертным ложем. В претворении С. Романовой героиня концентрирует в себе маразматические полусны, могильный холод и удушающую красоту. Лишь миг, и ее скрюченное, содрогающееся каждой жилкой тело-труха расцветает подобно нежнейшей фиалке. Балетная пластика актрисы заставляет нас поверить в феномен вечной молодости. Причем череда мистических образных трансформаций бесконечна.

Спектакли кишат атмосферными облаками. Отвратно-натуралистичная картина похорон Графини расползается по сюрреалистичному полотну «Пиковой дамы» подобно жирной, воняющей ладаном и угнетающей монотонным голосом священника кляксе. Меткими штрихами возникают клетка с канарейкой и платья-торшеры, затхлые и пыльные, как мир старухи, поглощающий все живое. В этой «гремучей смеси» мы уже не различаем ни Лизу, ни Германна, ни Томского, ни Нарумова, ни Сурина, ни горничных и приживалок. Герои приглашены на бал сатаны. Неслучайно их лица скрыты под фантастическими масками, перерастающими в причудливые конструкции головных уборов. Однако пара движений, и гигантский стеклянный пасьянс рассыпается. Теперь перед нами двери, похожие на лепестки слоистого воздуха. Трехмерное пространство, перспектива «вглубь»... Это срабатывает и в «Глумове» с его высокими прозрачными особняками, где персонажи словно проходят сквозь стены.

Егор Глумов в исполнении И.Славутского купается в воздушных лабиринтах как рыба в воде. Он невесомый и фонтанирующий, подвижный и комичный до ямочек на щеках... впрочем, как и все на этой «сходке» первых лиц общества. Пародия на современную социальную ситуацию создана с поразительной точностью. Здесь инфантильные олигархи с толстыми кошельками и ворожеи-шарлатанки, нефтяные магнаты и хищные домохозяйки-пустышки, «глянцевые» фотомодели и отупевшие сектанты. Увешанные песцами и норкой, они пресмыкаются и льстят, отдаются и хватают, бездумно крутят педали тренажера-велосипеда и упиваются увлекательными процессами самолюбования. Как Глумов взаимодействует с ними? Насколько успешно держит оборонную позицию? Ведь в трактовке постановщиков он - великий трагик, виртуозный стратег и сверхличность молодого поколения, лишь вынужденная притворяться и выкручиваться, дабы выбить себе место под солнцем. Увы, таковы обстоятельства. Как сказала Елена Андреевна об Астрове из чеховского «Дяди Вани», талантливый человек в России не может быть чистеньким... Волевой стержень Глумова не сломить. Он уходит с достойно поднятой головой. И только печальная искра, вспыхнувшая и мгновенно погасшая в глазах подобно прощальному залпу фейерверка, говорит о глубокой внутренней ране.

«Квадратура круга», напротив, прельщает лирической трогательностью постановочного высказывания. Особо «щемящий» тон задают перекошенные облезлые стены, засаленный матрац, с энтузиазмом буравящая снежное небо звезда-октябренок (такие были на каждой советской елке) и, конечно, Абрам в исполнении М.Голубева. Неказистый, сутуловатый, в шапке-ушанке и с варежками на резинке, он смахивает крошки со стола вытянутыми рукавами потертого свитера. Но жанр буффонады интересует режиссера и художника в последнюю очередь. На фронтоне разливается мелодраматизм человеческих отношений, а остальное... очертаниями, намеками и едва уловимыми улыбками. Заявка на сплоченность драматургического материала поддержана всеми средствами сценической выразительности. Ставки сделаны лишь на одну музыкальную тему. Но насколько емкую! В ней слышится все: эмоциональная краска, обостренный характер и импульс для внутреннего развития. Достаточно вспомнить «Пиковую даму» с напряженным танго А.Пьяццоллы, подрагивающим на кончике нерва, а в кульминации напирающим подобно машине. Или горькие, «пританцовывающие» усмешки С.Валдобрева в «Квадратуре круга».

Шесть гастрольных вечеров - досадно мало и невыразимо много. Мало, ведь сегодня публику редко «балуют» качественными образцами театрального искусства. Много, потому что объем художественного «нутра» и масштаб мышления этого коллектива поистине внушительны. Спектакли оказались контрастными и вместе с тем по-хорошему похожими. Но, главное, постановщики мастерски нашли «золотую середину» между традициями и новаторством. Подобное случается далеко не часто. И вот ведь какая штука: в драматические театры Чувашии практически не приглашают иногородних режиссеров (либо за неимением средств, либо из-за банальной самоуверенности). В Качаловском тоже не приглашают, но совершенно осознанно. Дело в том, что А.Славутский многое видел и ставил, «бороздя» театральные просторы и нарабатывая режиссерский стаж в России и за рубежом. А ощутив на себе высоту планки, размениваться на результаты «абы как» уже не захотел. К слову, после триумфальных гастролей в Чебоксарах «качаловцы» отправились в Прагу...

Фотогалерея