Ульяновск. "Что наша жизнь..."

Выпуск №4-174/2014, В России

Ульяновский областной театр кукол имени Валентины Леонтьевой в очередной раз решил напомнить зрителю, что изначально театр кукол был для взрослых, а детским стал считаться лишь при советской власти. После «Фрекен Жюли» Стриндберга и «Мнимого больного» Мольера театр предложил еще один «взрослый» спектакль: на сей раз это «Пиковая дама» А.С. Пушкина в постановке народного артиста РФ, руководителя Мытищинского театра кукол «Огниво» Станислава Железкина. Художником-постановщиком выступил главный художник ульяновского театра Дмитрий Бобрович. В Мытищах идет «Пиковая дама» с Валентиной Талызиной в роли Графини, этот спектакль также оформлял Бобрович, однако постановка в Ульяновске - это не клон, это совершенно новая для него работа.

На вопрос о том, что изменилось в спектакле, режиссер-постановщик отвечает: «Не ищите новое, ищите вечное». Главное здесь - почему в «Пиковой даме» действуют куклы? По словам Станислава Железкина, все дело в контрасте: куклы воплощают суету жизни, которой заняты игроки, а вот старую Графиню играет актриса живого плана (народная артистка РФ Кларина Шадько), потому что с высоты своей мудрости она видит суету игроков, бессмысленность их жизни, которую они проводят в игре. «Не случайно ни одному из родственников не раскрыла она тайну трех карт, чтобы не навредить им, чтобы эти три карты не погубили того, кто этой тайной завладеет», - говорит режиссер.

Позиция житейской мудрости и даже духовного превосходства Графини (несмотря на ее сварливый нрав) подчеркнута тем, что большую часть времени она восседает, как на троне, на верхней площадке металлической лестницы, придуманной художником. Туда, вверх по лестнице, на вершине которой - Графиня, униженно ползет кукла Германна, выпрашивающего три карты. Таким образом, по замыслу режиссера, куклы в спектакле отвечают за сиюминутное, а Графиня - за вечное, для нее передать три карты - это передать не богатство, а духовное наследие. Как мы помним, единственный, над кем сжалилась Графиня и «дала ему три карты», был Чаплицкий. У актрисы Шадько есть ответ, почему: при имени Чаплицкого Графиня расцветает, мгновенно сбрасывает несколько десятков лет жизни, возвращаясь в свою молодость, когда она была увлечена этим Чаплицким или даже влюблена в него. Но Германн внутренне, духовно не был готов принять ее тайну, за что и поплатился сумасшествием.

Для куклы Германна Дмитрий Бобрович придумал значимую деталь - асимметрию лица, которая отражает двойственность его натуры: один его глаз полуприкрыт веком, это - «агрессивная» половина, воплощение его внутреннего бонапартизма, а другая половина внешне спокойная. Кукла, в зависимости от мизансцены, поворачивается то одной, то другой половиной лица или демонстрирует отраженное в лице раздвоение личности en face.

В сцене, где Германн рассказывает, как и почему стал изгоем, это раздвоение интересно обыгрывает Марк Щербаков: он словно ведет зловещий разговор с куклой-Германном, в ходе которого то ли кукла исповедуется актеру, то ли актер - кукле. Словно одна половина личности говорит с другой, и в этом уже содержится намек на неминуемое помешательство героя. В монологе Германна слышатся печоринские мотивы. А когда Германн убеждает графиню назвать ему три карты и говорит, что он, молодой человек, лучше распорядится деньгами, неожиданно возникает связь с другим его литературным «родственником» - Раскольниковым. Мы видим воплощение лишнего человека с наполеоновскими комплексами - Германна - и зримую преемственность между персонажами русской классики.

Дмитрий Бобрович создал очень красивый спектакль, эскизы его кукол даже демонстрировались на одной из недавних художественных выставок. Некоторые из кукол имеют реальных прототипов, например, заслуженный артист РФ Андрей Козлов водит куклу Томского, который как две капли воды похож на него самого. Лица кукол имеют необычный бронзоватый оттенок, и при соответствующем освещении и музыкальном оформлении (в спектакле звучит трагически-значимая музыка Прокофьева и Чайковского) это создает эффект магический и мистический. А для воспитанницы графини Лизаветы Ивановны (Ольга Леонтьева) Бобрович придумал куполообразную юбку на кринолине, которая в одной из мизансцен оказывается каретой, запряженной для прогулки, в другой мизансцене в ней отворяется форточка: «Так и есть: ветер! и прехолодный! Отложить карету!» 

Спектакль получился жесткий и стильный. Есть пара огрехов: в начале актеры делают особые драматические паузы, аналоги книжной сноски для объяснения карточных терминов, и это полезная находка режиссера, но в конце спектакля, когда встречается очередное незнакомое слово, необходимая «сноска» отсутствует. Несколько фраз из текста на французском языке в спектакле звучат скорее на латинском, «как пишется, так и слышится». Еще один, думается, поправимый недостаток: красивый спектакль «Пиковая дама» редко ставится в афишу, хотя выпущен лишь в этом сезоне.

Фото автора

Фотогалерея