IV Международный фестиваль русских театров республик Северного Кавказа и стран Черноморско-Балтийского региона

Выпуск №4-174/2014, Фестивали

IV Международный фестиваль русских театров республик Северного Кавказа и стран Черноморско-Балтийского региона

Столица солнечного Дагестана принимала фестиваль в разгар несказанно красочной золотой осени. Погода, кажется, сама располагала к восприятию искусства, максимально соответствуя вдохновенному творчеству. Республика, граждане которой говорят на 30 языках и 70 диалектах, где из 11 театров 9 - национальные, уже много лет охотно и умело проводит самые крупные театральные форумы.

В Махачкалу на сей раз съехались артисты из Москвы, Петербурга, Тбилиси, Берлина и Габрово, Астаны, Владикавказа, Назрани, Нальчика и Грозного. Часть жюри выезжала на один день в Дербент, где свой спектакль показал Табасаранский театр.

На афише были как привычные, так и мало знакомые имена: Шекспир и Лев Толстой, Лермонтов, Володин, Лорка и Петр Гладилин, Александр Барикко и Оралхан Бокей, Григорий Горин, Михаил Хейфец и Бернард Слэйд, Герхардт Гауптман, Макс Фриш и Бертольт Брехт. И хотя посмотреть удалось далеко не все, впечатлений осталось немало.

Спектакли шли не только на русском языке: болгары, лакцы и артисты Табасаранского театра играли на своих языках, что вовсе не усложняло зрителям жизнь. Не смущало участников фестиваля и отсутствие специальных наград или призовых мест - все театры пользовались равным вниманием зрителей и жюри, добросовестно обсуждавшего спектакли.

Большинство постановок шли на двух сценах Русского театра драмы имени М. Горького. Праздник начался спектаклем Тбилисского русского театра имени А.С. Грибоедова «Холстомер. История Лошади» по мотивам повести Л.Н. Толстого. Посвятив свою работу светлой памяти Г.А. Товстоногова и Е.А. Лебедева, артисты из Грузии ничего из знаменитого спектакля не повторили, а представили версию сюжета, точнее, его новую стилистическую транскрипцию. Здесь нет зонгов и прочих брехтовских влияний. В центре пустой сцены почти сразу возводится подобие креста, что ориентирует зрителей на библейские ассоциации, на притчу. Режиссер и автор инсценировки Автандил Варсимашвили, художник Мириан Швелидзе и композитор Заза Коринтели создали пронзительную историю страстотерпца, похожего на странствующего святого, чья духовная жизнь покоряет цельностью и чистотой. Роль Холстомера поделена между тремя артистами разного возраста и темперамента и все трое - Валерий Харютченко, Олег Мчедлишвили и Лаша Гургенидзе многомерно и смело воплощают эту цельную натуру в разных обстоятельствах времени и судьбы.

Вязопурихи в спектакле две - Людмила Артемова-Мгебришвили и София Ломджария. Одна юная и страстная, другая умудренная опытом, сознающая в конце жизни, что все прежние ее измены и теперешние потери объясняются до обидного просто: глупая была. В «лошадином» сюжете до поры абсолютизируется витальная энергия жизни. Эту тему хорошо несет Василий Габашвили - Милый. Но особенно впечатляет в спектакле постоянный и взаимный немой диалог главных героев, вспоминающих пережитое. Среди тех, «кого мы называем людьми», неизбывным трагизмом пронизан характер Князя. Артист Аполлон Кублашвили тонко прочувствовал не только природный эгоизм, но и уязвимость, горькую потерянность этого человека. Не менее трагичен к финалу даже Феофан - Дмитрий Мерабишвили. Пронзительна основная идея спектакля: «Голгофа» ждет каждого, ибо жизнь начинается и завершается одиночеством. Мысль, созвучная высокой дидактике Льва Толстого, его умению поставить перед каждым человеком самые последние вопросы.

Притчевая природа пьесы А. Володина «Две стрелы» в центре внимания режиссера Ахмеда Льянова (Русский музыкально-драматический театр Республики Ингушетия, Назрань). Сам он сыграл роль Человека боя, внимательно следящего за тем, чтобы воинственный дух племени не иссякал. А потому усилия Главы рода - Султана Гусейнова «всех примирить, все сгладить», увы, бесплодны. Общество, пусть первобытное, движимо энергией конфликта, чаще всего возникающего по пустому поводу или под влиянием виртуозной демагогии. Лирические герои, вроде Ушастого, трогательно сыгранного Мухажиром Долаковым, тоже заранее обречены. Драматизм тупикового развития человечества в самом начале постижения простодушными его представителями законов бытия - основной парадокс драмы, точно воплощенный театром.

Философской притчей нового времени предстала драма «Последнее причастие» по мотивам романа знаменитого казахского писателя Оралхана Бокея. Русский театр драмы имени М. Горького из Астаны разыграл историю трагических потерь и внезапных обретений темпераментно, возвышенно и строго. В некоторых ее мотивах слышны отголоски «Последнего срока» (старая женщина перед смертью пытается вразумить и наставить заблудших). А доминирует здесь забота о связи поколений. Есть и другие темы, освоенные нашей сценой еще в разгар антиалкогольной кампании.

Спектакль сосредоточен на анализе причин душевной дисгармонии человека, потерявшего связи с миром, на одиночестве его души. Режиссер Нурганат Жакыпбай и художник Канат Максутов делают многое, чтобы пафос автора вызывал в зрителях «содрогание о зле» в нынешнем его понимании и при сегодняшней от него зависимости. Артисты, в свою очередь, стремятся раскрыть противоречивость героев, сложности их душевной организации, неоднозначность миропонимания каждого. Талантливый артист Роман Чехонадский в роли Ерика успевает создать характер, близкий по своей природе Парфену Рогожину или Ивану Карамазову. Его пронизанность «достоевщиной» очевидна и увлекательна. Природная брутальность, помноженная на агрессию как форму защиты, создает незабываемую психическую вибрацию, «гремучую смесь» неуправляемой стихии. Проникновенно сыграна старуха Нюра Людмилой Крючковой. Глубокой и тонкой натурой предстает юная изящная Айна - Светлана Фортуна. Сильное впечатление оставили Таган Ивана Анопченко и Охотник Виктора Житкова. Герои Евгения Карачарова (Захар) и Оксаны Бойко (Марфа) тоже не затерялись в трагическом сумраке несколько умозрительного сюжета.

Сугубо бенефисная драматургия, больше освоенная антрепризой, на фестивале тоже была представлена. Русский академический театр им. Евгения Вахтангова из Владикавказа показал мелодраму «Афинские вечера» П. Гладилина (режиссер Вячеслав Вершинин, художник Игорь Ромашкин). Эффектные роли не требовали от режиссуры особенных усилий в поисках концепции. Артисты честно делали свое дело. История юной влюбленной девушки, которую папа видит исключительно победительницей музыкальных конкурсов, а потому запрещает влюбляться и, тем более, рожать, поначалу развивается в духе кинокомедии «Антон Иванович сердится». Однако позже все внезапно начинает смахивать на шекспировского «Шейлока» (папа требует от влюбленного юноши гарантий верности до гроба и клятвы, что тот готов... отдать свой глаз, если полюбит другую).

Артист Роман Беляев сочно играет «первую ипостась» папаши, зная толк в красках гротеска и умело ими пользуясь. Когда сюжет «выруливает» на трагедию, все оказывается несколько сложнее. Приехавшая погостить женщина широких взглядов Анна Павловна Ростопчина в изящном исполнении Александры Турик быстро наводит порядок в семье. Ее познания в сфере запретных тем столь необъятны, что диву даешься. Кроме того, эта изысканная дама много лет провела в местах не столь отдаленных, а потому ее знание людской природы, острая интуиция, умение если не драться, то дать сдачи, и простая смелость жить помогают влюбленным воссоединиться, избежав аборта.

К сожалению, камерная пьеса потерялась на огромной сцене. Ее было трудно и смотреть и слушать (акустика зала тоже подкачала).

Изящный актерский дуэт из Болгарии - Анна Петрова и Георгий Кадурин из Драматического театра им. Рачо Стоянова (Габрово) - представил давнюю пьесу Б. Слэйда «В то же время, в следующем году» (режиссер Невена Митева), разыграв ее как бенефисный дуэт, где артист по-рыцарски выдвинул даму вперед. На фестивальной афише были и моноспектакли. Артист БДТ им. Товстоногова из Петербурга Михаил Морозов выступил с программой по стихам М.Ю. Лермонтова «...Весело и больно», в которой голос великого поэта звучал не только лирично, но и саркастически, был исполнен драматизма и проницательности. Моноспектакль «Жена-еврейка» по Бертольту Брехту сыграла актриса берлинского театра «Русская сцена» Ирина Бессараб (режиссер Инна Соколова-Гордон). Небольшой фрагмент знаменитой пьесы «Страх и отчаяние в Третьей империи» режиссер и актриса «развернули» в часовой спектакль с элементами политического кабаре. Зрелище вышло изысканно драматичным и стильным. «Человеческий голос» Юдифи, эмигрирующей из Германии, чтобы муж мог спасти здесь свою карьеру, звучит в гордом одиночестве. Конформист муж на сцене не появляется.

История конформизма в его гротесковых оттенках интересует авторов спектакля «Бидерман и поджигатели» по пьесе Макса Фриша. Молодой режиссер из Ульяновска Максим Копылов поставил ее с артистами Табасаранского театра (художник Абдурахман Османов). Спектакль шел в Дербенте, куда жюри выезжало специально. Сам выбор молодой труппы весьма оригинален (пьесу последний раз ставили, наверное, лет сорок назад). Сегодняшняя склонность к конформизму, попытки жить, не замечая внешних событий и превращений, все делает эту драму крайне актуальной. Режиссер ставит эксцентрическую клоунаду, бесстрашно обостряя конфликтные линии трагикомедии о том, как легко человек может «научиться» не замечать реального зла. И хотя артистам явно не хватает сценического опыта, их смелость и увлеченность вызывают уважение.

Была представлена на фестивале и драматургия большого стиля. Лакский музыкально-драматический театр имени Э. Капиева показал драму Федерико Гарсиа Лорки «Дом Бернарды Альбы». Режиссер Аслан Магомедов и художник Аскар Аскаров создали «тихую» трагедию, мощную своей устрашающей тишиной, ведь даже воздух в этом доме казался черным. Актрисы азартно играют разные стадии женских комплексов, какие, кажется, и Фрейду не снились. Но интереснее всего внутри этого «монастыря» все-таки весьма внезапные проявления человечности. И тут первой среди равных становится Понсия в виртуозном исполнении Ларины Омаровой. Роль сыграна с почти масочной яркостью при сохранении потрясающей житейской правды существования. Здравомыслие Понсии синоним оптимизма, который ей одной помогает выживать в этом добровольно-принудительном аду. Даже в хозяйке - Бернарде (Жинасат Динамагомедова) при всей ее черствости и властности чувствуется инерция и усталость. Как ощущается упрямая и страстная жизнь души Аделы - Р. Аминовой. Или сердечные муки красавицы-горбуньи Мартирио - М. Алиевой. Для всех этих женщин любовь обернулась «пленом любимой мысли».

Для заглавного героя шекспировской трагедии «Король Лир» идея раздела государства тоже стала пленом любимой мысли, диким по сути экспериментом, жертвой которого стал он сам. Спектакль Русского драматического театра Кабардино-Балкарии (Нальчик) в постановке режиссера Султана Теуважева и художника Владимира Шхацева предстал скоротечной исторической хроникой, в которой роль историка и биографа государя отдана Шуту. Из сюжета исключена тема противоборства братьев Освальда и Эдмунда. Напрочь нет Бедного Тома. Даже Гонерилья и Регана становятся эпизодическими фигурами (обо всем, что с ними случилось, тоже сообщает Шут). Но в сокращенном на целую треть спектакле, как ни странно, ярче зазвучала тема одиночества Лира, которую Олег Гусейнов воплотил с завидной лирической силой. А скептичный Шут в исполнении Радика Карданова показался ярче и глубже многих других персонажей. Правда, герой под стать Лиру в спектакле все-таки есть. Это умный, прямодушный и совестливый граф Кент, блистательно сыгранный Юрием Балкаровым. Движимый чувством долга и простой человечностью, Кент, будучи постоянно рядом с Лиром, дает его раненой душе последнюю защиту.

История раненой души и в центре спектакля по пьесе Г. Гауптмана «Перед заходом солнца» Русского театра драмы имени М. Горького (Махачкала). Ссылки на судьбу Лира есть даже в тексте пьесы. Не отказываясь от прямых аналогий, режиссер Скандарбек Тулпаров и художник Борис Голодницкий сознательно меняют эпоху и интонацию действия. Красивая аллея осеннего парка на суперзанавесе обернется в финале дорогой в никуда. На фоне белых завес, прозрачных и легких, ажурная белая мебель, похожая на врачебный кабинет. Персонажи одеты современно, точнее, вне времени. Фашизм конца 30-х просто «растворился» в новой эпохе. Его предпочитают не замечать. Молодое поколение полно витальной энергии, уже возобладало и намерено жить в комфорте, «не тратя нервов, ловить момент». Большинство Клаузенов именно таково. Только юный Эгмонт, честный и бесстрашный в темпераментном исполнении Александра Степанова, остался в одиночестве: «В семье не без урода».

В этом элегантном мире глава рода, интеллектуал Маттиас Клаузен переживает духовное возрождение, осенившее душу старика вместе с постигшей его любовью. Это, разумеется, не встречает понимания в семействе, что поначалу придает герою сил, а позже ставит на грань безумия.

Блистательный мастер Айгум Айгумов играет Клаузена фигурой трагической, но пронизанной неукротимой лирической энергией. Темперамент «крестного отца» усиливается в нем радостным и азартным сознанием полноты душевных сил, правом познать мир давно забытых, по сути, совсем новых чувств. Актер воплощает тип человека, неожиданно хрупкого, у которого за стальной оболочкой беззащитность, но не слабость. Все дело в оттенках страдания. За ними и следят зрители, стараясь не пропустить ничего важного. Рядом с Маттиасом все-таки есть друзья. Это умница доктор Штайниц - Юрий Колчин и невозмутимый дворецкий Винтер, обаятельный и надежный в исполнении Владимира Мещерина. Все трое понимают друг друга с полуслова - за ними тоже интересно наблюдать. Юная Инкен Петерс в ярком исполнении Юлии Майоровой существо нравственно здоровое. Она независима и этим сильна. Ее поведение внутренне конфликтно, хотя воспитание уберегает от соблазна скандалить. Свои отношения с Маттиасом она понимает как миссию, чем невероятно усложняет свою жизнь. Но готова не жертвовать, а бороться, и в этом упрямом, но вовсе не стихийном протесте тоже проявляется логика нового поколения. И понимаешь, что юность не только возмездие, на чем в свое время настаивал один классик. Инкен и Маттиас вдвоем уходят в никуда, всеми отвергнутые, но счастливые.

Завершился фестиваль «гостевым» спектаклем из Москвы по пьесе Григория Горина «Поминальная молитва, или Скрипач на крыше» Музыкального театра национального искусства Владимира Назарова. Режиссеры Владимир Назаров и Николай Попков, художники Владимир Боер и Елена Предводителева, хореографы Анастасия Синельникова и Сергей Торгашов вместе с артистами создали спектакль живой и теплый, легкий и пластичный, в котором не было надрыва, но сквозила вселенская грусть за человека, потерянного и униженного, но упрямо верящего в жизнь.


Фото предоставлены оргкомитетом фестиваля

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.