Осколки памяти. Вспоминая Кирилла Лаврова

Выпуск № 1-181/2015, Вспоминая

Если бы я задумала когда-нибудь написать воспоминания о тех, с кем сводила судьба, я назвала бы книгу «Склеенная чашка». Говорят, что это плохая примета - держать при себе разбитые и склеенные хрупкие предметы, но ведь Жизнь представляется с дистанции десятилетий именно такой, бережно собранной из кусочков самой Памятью. Может быть, потому особенно сладко пить из такой чашки? Помимо воли внезапно вспыхивают то одни, то другие эпизоды - совсем не обязательно серьезные, подробные, но они все равно оживают в своих красках, ароматах. И - в печали, потому что давно уже нет ни этих людей, ни этих мгновений слишком поздно осознанного счастья общения...

Кириллу Юрьевичу Лаврову исполнилось бы в сентябре 90 лет. С одной стороны, это трудно представить себе, с другой же - он непременно и в этом возрасте был бы так же привлекателен по-актерски и, в первую очередь, по-человечески, потому что обладал удивительной (особенно - сегодня) цельностью и твердостью принципов, покоряющим обаянием и неизменно вызывающей доверие манерой общения.

Написав о нем когда-то книгу, вышедшую в серии «ЖЗЛ», я, как мне казалось тогда, попыталась подробно проследить его творческий путь, неотделимый от судьбы, которую Лавров воспринимал как повышенное чувство долга по отношению ко всем окружающим, близким и дальним. А сегодня, когда думаю о его юбилее, в памяти вспыхивают звездочками мелочи, проявлявшиеся в многочисленных наших встречах и, может быть, ни для кого, кроме меня, не существенных. Но так или иначе они становятся свидетельством духовного богатства и щедрости настоящей Личности, какой и был Кирилл Юрьевич Лавров на протяжении всей своей жизни.

...75-летний юбилей артиста. В Питер съехались гости, кажется, со всех концов бывшего Советского Союза. В этот день, 15 сентября, залп пушки Петропавловской крепости, ежедневно возвещающий о том, что наступил полдень, был необычным - этот залп производил юбиляр. И не было ощущения какой-то пафосности, не было видимой гордости в лице Лаврова, и у окружающих невольно возникало ощущение, что сам Петров град благодарит человека за то, что здесь, на невских берегах, он родился, вырос, стал выдающимся Мастером, никогда не чуравшимся общественной деятельности, а наоборот, стремившимся принести как можно больше пользы своему городу и его жителям, обращавшимся к Кириллу Юрьевичу по самым разным поводам. И, может быть, как лишь считанные единицы, он имел право на этот залп в честь своего рождения. Так казалось тогда - так кажется и сегодня...

В те же праздничные два дня открылась выставка, посвященная Лаврову, в Публичной библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина. Среди фотографий, программок были и два его театральных костюма - Соленого и Молчалина. Он остановился возле них и долго стоял, вглядываясь в свое прекрасное актерское прошлое. А я, притаившись где-то неподалеку, не могла оторваться от его лица, глаз, и в ушах звучал голос трагического, по сути, человека, вообразившего себя Лермонтовым: «Он и ахнуть не успел, как на него медведь насел...», и неповторимые интонации приспособленца и карьериста, готового на все: «Мне завещал отец, во-первых, угождать всем людям без изъятья...». Десятилетия промелькнули так быстро, а забыть оказалось невозможным...

... После развала Советского Союза, возглавив Конфедерацию театральных союзов, Лавров уделял много внимания и забот русским театрам бывших советских республик, вникая в их проблемы, соединяя, не давая разрушиться хрупким связям. И как же ценили они это, с каким обожанием относились к Кириллу Юрьевичу!..

...Юбилей Грибоедовского театра в Тбилиси. Множество почетных гостей, бесконечные застолья, тосты. В разгар одного из ужинов в зал ресторана входит прилетевший с опозданием Богдан Ступка. Лавров встает из-за стола и спешит обнять коллегу, друга, частичку столь дорогого ему Киева, они садятся рядом и - словно исчезает все вокруг, два человека не общаются, а впитывают друг друга, вполголоса говоря и говоря о чем-то. И вокруг все как-то стихают, понимая, что этим людям есть, о чем говорить. Но Кирилл Юрьевич вдруг оглядывает стол с улыбкой и, подняв бокал, предлагает всем выпить за то, что вот так собрались вместе и существуют рядом, невзирая на разделяющие границы...

... После премьеры спектакля «Перед заходом солнца» в гримерной Кирилла Юрьевича мы сидим втроем - хозяин комнаты, режиссер Григорий Козлов и я - за рюмкой коньяка. Говорить трудно, слишком сильным оказалось впечатление от работы Лаврова, но как не сказать о том, что в образе Маттиаса Клаузена артист сумел каким-то волшебным образом объединить времена, проблемы, пропустив все сомнения и решимость своего героя, всю неподдельную силу его личности через собственную душу и собственную личность?.. Этим и завораживала роль - в ней бился прерывистый мощный пульс...

Собственно, этим и отличались все роли Кирилла Юрьевича Лаврова, этим и влекли, и приковывали к себе. Потому что за каждой чувствовался не только профессиональный труд настоящего Мастера, но и глубокое человеческое проникновение в характер, и умение найти точки соприкосновения со своим собственным. И именно потому, думается, он сыграл спустя четверть века своего Нила в «Мещанах», восстановленных и привезенных в Москву в первую годовщину смерти Георгия Александровича Товстоногова, так, что о возрасте героя думал лишь он один - и никто из зрителей...

... Сегодня с экранов телевизоров, к счастью, довольно часто изливается на нас совершенно особая, «фирменная» улыбка Кирилла Юрьевича Лаврова, сыгравшего во множестве фильмов. И те, кому не довелось видеть его на подмостках, хотя бы знают о том, что жил на свете такой замечательный Мастер. Жил и - остался навсегда в памяти тех, кто видел, кто пережил вместе с его героями сотни разных судеб, хотя бы на малые миги прикоснувшись к его судьбе...

Как же о многом можно вспомнить, бережно держа в руках склеенную чашку жизни, отпивая из нее маленькими глотками...

Фотогалерея