Пластилиновые маргиналы

Выпуск №7-117/2009, Гости Москвы

Пластилиновые маргиналы Так уж получилось, что при слове «пластилин» московский зритель вспоминает скорее дебютную московскую постановку Кирилла Серебренникова, нежели пьесу Василия Сигарева. Можно не любить «новую драму» в целом и самого Серебренникова в частности, но нельзя отрицать, что про этот спектакль слышали почти все. Как оказалось, слышали даже в Норвегии. Услышанное настолько запало им в голову, что они решились поставить свою версию. Более того, привезти ее в Москву, в Центр Казанцева-Рощина, где десять лет назад был поставлен «тот самый» спектакль, ставший визитной карточкой Центра. Событие интересное само по себе. Ведь любопытно, что же могли сделать суровые потомки викингов с очень русской пьесой.

«Зачем норвежцы (БЕРГЕН ПРОЕКТТЕАТР, г. Берген) обратились к событиям, на первый взгляд, сугубо российской действительности? Чем привлекла молодого норвежского режиссера пьеса о столь ужасных событиях? В чем универсальность идей пьесы Сигарева для норвежского театра?» – вопросы пресс-релиза Центра вполне логичны, и явно намекают нам, что ответы будут. В спектакле. Но все-таки для меня было важно задать несколько вопросов лично режиссеру. Турлифа Бамле я почему-то так себе и представлял – упитанным, довольным жизнью веселым парнем, сидящим с умным видом в компании очень серьезных людей. Главный для меня вопрос звучал примерно так: «Пластилин» – пьеса про российскую жизнь, где каждый человек абсолютно беззащитен. Это пьеса не о сферическом школьнике в вакууме, а о специфике российской жизни, которая имеет весьма косвенное отношение к проблемам здоровых капиталистических стран. Так почему именно «Пластилин»?». На что был получен вполне ожидаемый ответ: «Ну, да, у нас в Норвегии тоже есть маргиналы вроде Максима, уже в юном возрасте имеющие массу проблем с наркотиками, алкоголем etc.». После такого ответа необходимость последующих вопросов отпала сама собой. Да, спектакль будет чернухой про каких-то там маргиналов, которые в Норвегии, безусловно, тоже имеются. Почему «Пластилин»? Захотелось экзотики, той самой, с белыми медведями и водкой. А еще в пьесе много матерятся и есть сцена изнасилования детей, что, по мнению режиссера, дает ему право называть постановку авангардным и неклассическим театром. Так-то!

Всегда хочется верить в лучшее, после пресс-конференции была смутная надежда, что норвежский режиссер, не понимая суть вопроса умом, понял что-то на общечеловеческом уровне чувств…

Для спектакля специально переоборудовали малый зал Центра, стулья поставили вдоль боковой стены в четыре ряда, оставив для актеров узкий и длинный отрезок свободного пространства. Из декораций - только больничная койка да экран над сценической площадкой, посредине. Первый, кто появляется на сцене, – мальчик, подозрительно похожий на того, первого Максима, немного грустного, задумчивого. Он выходит на середину сцены, садится на койку и начинает что-то лепить из пластилина. Да, опять как Максим Кузичева. Это сопровождается весьма недурным эмбиентным саундтреком, умело подобранным для создания гнетущей атмосферы. В голове проносится мысль: может быть, это будет не так уж и плохо? Но затем появляется еще один мальчик, чистенький, жизнерадостный, с короткой стрижкой. Тоже начинает лепить. Затем жизнерадостный накрывает задумчивого белой простыней. Первый оказался Спирой, маленьким самоубийцей. Второй – Максимом. Максим по-норвежски - это существо веселое, простодушное, довольное жизнью, как Буратино. Спира уходит на качели, находящиеся справа, чтобы стать живой декорацией и качаться на протяжении всего спектакля, изредка говоря: «Пошли, Максим!». Далее действие встает на стальные рельсы и, никуда не сворачивая, развивается, как написано в пьесе. Серебренников когда-то сказал, что подобные пьесы скорее не материал для постановки, а повод: «Когда мы выкинули из «Пластилина» все ремарки, то там осталось: «бля, ага, угу, отсоси». С таким текстом работать сложнее, чем с «Гамлетом». На деле это утверждение оказалось верно наполовину – его «Пластилин», как и норвежский, поставлен очень близко к тексту, сохраняя почти все диалоги и те самые ремарки, которые ему по недоразумению не удалось выкинуть. Но Серебренникову удалось избежать иллюстративности. «Пластилин», как и любая хорошая пьеса, - повод искать образное решение, создавать мир, живущий по заданным законам, но самостоятельно, своей жизнью. В которой актеры были бы настоящими. Серебренникову это удавалось. Значительная часть эффекта достигалась благодаря пластике, за движением актеров было интересно наблюдать, каждое повседневное действие было особенным, будь то курение в туалете или монолог «злобной училки». Пресс-релиз норвежского «Пластилина» гласит: «Преобладающая форма спектакля, по мысли режиссера Турлифа Бамле, - экспрессионизм, в рамках которого некоторые эпизоды поставлены как танец, некоторые в жанре музыкального театра, а ряд эпизодов напоминает театр метафизический». Неизвестно, то ли режиссер лукавит, то ли не знает значения употребляемых им слов. Факт остается фактом - в норвежском спектакле ничего этого нет. Происходящее на сцене больше похоже на неудачный вариант читки пьесы. Весь спектакль тебя не оставляет ощущение, что режиссер сказал артистам: так, ребята, прочитайте пьесу, а я вам расскажу, как вы должны ходить по сцене, ну и хватит с вас! Непонятно, какой может быть экспрессионизм в полене, даже не ставшем Буратино. Танец и музыкальный театр сполна представлены в сцене, где Максима избивает «Невеста». Какие-то дико одетые люди исполняют что-то невообразимое. Похожее на пляски племени умпа-лумпов, непостижимым образом оказавшихся в благополучной Норвегии. С бубнами и под не слишком уместные аккомпанементы струнного дуэта Рёд Карма. Данная сцена, по мысли режиссера, скорее всего, должна была выразить всю скорбь обиженного миром мальчика. С метафизикой как-то совсем не задалось, хотя, не исключено, что она была настолько метафизической, что заметить ее невооруженным глазом не представлялось возможным.

Как говорилось ранее, режиссер изо всех сил пытается доказать, что его спектакль необычен до чрезвычайности. Экран то и дело показывает нам какое-то изображение. Слайдшоу из «обычных российских квартир» (разумеется, с ковром, страшной мебелью и стандартной планировкой) или что-то затемненное, видимо, призванное создать настроение неприветливой вечерней или ночной улицы. Во время сцены в кинотеатре нас кормят порнографической нарезкой из «Калигулы». Режиссеру остро не хватало места на сцене, и артистам постоянно приходилось куда-то убегать для смены обстановки, будь то туалет, задний двор кинотеатра или квартира, в которой разворачивается финальная сцена. Все, что происходит не у нас на глазах, выводится на экран. Впечатление, что от режиссерской беспомощности.

Пожалуй, самое страшное в спектакле - это дикое сочетание стерильности и внешней натуралистичности. Режиссер буквально давит зрителя показушно-откровенными сценами, пытаясь выбить для постановки несколько очков в копилку «авангардности». Без всяких образных решений нам показывают: вот тут мальчики занимаются онанизмом, тут происходит половой акт, здесь мальчиков насилуют (эта сцена происходит на экране, дабы не расшатывать нашу и без того нестойкую психику), и т.д. Когда изнасилованный, в прямом смысле этого слова, Максим, в не менее прямом смысле этого слова блюет себе на майку (долго пришлось держать бедному артисту во рту какую-то белую кашу) или в самом конце, в мясной лавке, когда мужик вываливает на койку, накрытую белой простыней, сырое мясо, в голове проносится цитата из советского Шерлока Холмса: «Испортил хорошую вещь»… Попытки актеров изобразить нечто страшное напоминают сцену из советского же фильма «Джентельмены удачи», когда на репетиции детсадовской самодеятельности маленький мальчик говорит: «Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк! Р-р-р». Только здесь это вызывает отвращение и саркастический смех в особо драматичных случаях.

Из всего вышеперечисленного явно следует, как играли актеры, но все же пару слов сказать стоит. Да, они играли никак. Максим с Лехой в исполнении Кеннета Хомстада и Андрее Сульвика соответственно были скорее детсадовцами, никогда не пробовавшими ничего крепче кефира. Элизабет Лар, играющая сразу «всех этих женщин», была не по делу смешна. Особенно запомнился монолог «Людмилы Ивановны» у директора, когда она говорит бабушке Максима, что государство создало все условия для детей и что незачем было брать на себя ответственность опекунства, что, мол, подонка воспитали. Создается стойкое ощущение, что у Турлифа Бамле в школе не было такой «Людмилы Ивановны» и он явно не знает, что такое детский дом. К слову, у Серебренникова Людмилу Ивановну играл мужчина, но это уж слишком авангардно для норвежского зрителя! Из всех актеров можно выделить только Сигюра Педерсена (Спира). Может быть, потому что он весь спектакль молчал, но смотрел и качался на качелях очень выразительно. Возможно, он бы сыграл живого Максима. Так же стоит упомянуть забавный факт: и у Серебренникова, и у Бамле женщину в мясной лавке, пожалевшую Максима, играет тот же актер, что и Людмилу Ивановну. Серебренников, видимо, хотел показать, что женщина эта такая же плохая, как и все остальные, только в этот раз жестокий мир подкрадывается к герою в обличии назойливой доброты. У Бамле то же самое, но хуже. И, что главное, в пьесе это был единственный по-настоящему хороший персонаж, кроме бабушки героя (в норвежском варианте ее вообще упразднили, оставили один закадровый голос). Эта женщина действительно хотела сделать что-то хорошее. Но Максим, забитый всеми, уже не верит в то, что есть на свете кто-то добрый, кто может просто так предложить пирожное. И в этом главный ужас сцены. В обеих постановках эта мысль редуцировалась.

Подводя итог, можно со спокойной совестью подтвердить: спектакль действительно отвечает на все поставленные вопросы. Вот только ответ весьма печален. Спектакль, очевидно, рассчитан на людей (коих в Норвегии, вероятно, подавляющее большинство), не знакомых ни с пьесой Василия Сигарева, ни с постановкой Кирилла Серебренникова, ни с Россией, ни с русской литературой. Только непонятно, зачем везти это все в Москву, где с предметом многие знакомы.

Фото Владимира Луповского

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.