О любви, вере и верности / "Щелкунчик. Иоланта" и "Роделинда" в Большом театре

Выпуск № 7-187/2016, Мир музыки

О любви, вере и верности / "Щелкунчик. Иоланта" и "Роделинда" в Большом театре

Две последние оперные премьеры Большого театра - «Иоланта» П.И. Чайковского и «Роделинда» Г.Ф. Генделя, - хотя и полярны по замыслу и стилю, но рассказывают слушателю на разных музыкальных языках о главном - о силе любви. В истории о чудесном исцелении незрячей Иоланты, дочери короля Рене, эта сила находит опору в вере во имя любви, а в сюжете о жене лангобардского короля Бертарида Роделинде эта сила обретает опору в верности свергнутому мужу и стоическому противостоянию узурпатора.

Опера «Иоланта», обновившая классический репертуар Большого, идет теперь здесь в новой редакции и носит название «Щелкунчик. Иоланта». Такой «ребрендинг» известного шедевра, имеющего на этой сцене свою давнюю историю, не случаен и продиктован интересной идеей - объединения в одной постановке оркестровой сюиты из балета «Щелкунчик» и оперы «Иоланта» П.И. Чайковского. Создатели решили последовать букве исторической реконструкции - балет «Щелкунчик» и опера «Иоланта», которые композитор писал по заказу Императорского театра для представления их в одной программе, так и были представлены 6 декабря 1892 года на сцене Мариинского театра - в один вечер. Объединенные идеей спасения через любовь, увлекающие в волшебный мир сказки, эти сочинения стали последними для театральной сцены в творчестве великого русского композитора. Сегодня они вновь объединены в один вечер в новом спектакле ГАБТа, но иначе, чем в день первой премьеры: симфоническая сюита из «Щелкунчика» стала прологом к опере «Иоланта». А музыка сюиты отражает полный сказочных образов внутренний мир главной героини оперы, метания которой зритель может наблюдать на сцене во время звучания сюиты - это «внутренняя музыка» Иоланты, по мысли Сергея Женовача, дебютировавшего в спектакле в качестве оперного режиссера.

Сергей Женовач желал уйти от натуралистического воплощения и апеллировал к хрупкости и поэтичности музыки. Поэтому визуальная часть постановки, созданная вместе с его давним соавтором Александром Боровским, решена минималистически и условно. На сцене - большой белый павильон-клетка с висящим над ним диском луны, вписанный в квадрат ночи на заднике, - это единственная декорация, не считая стульев и пультов, заполняющих внутреннее пространство павильона. Центральная ось павильона разделяет его внутренний мир на две зеркальные половины - черную и белую, в которых весьма своеобразно разворачивается сюжет: в черной живет Иоланта, погруженная во мрак бытия, в белой, символизирующей свет, бурлит жизнь и происходят все прочие сюжетные события. В мир Иоланты лишь однажды проникает человек из белой половины - ее рыцарь-спаситель Водемон.

Идея разделить мир на черное и белое графически красива и эффектно оформлена световыми решениями Дамира Исмагилова. Но на этой идее собственно и закончилась вся режиссура постановки. Многократно и прекрасно зарекомендовавший себя в драмтеатре Сергей Женовач, то ли из осторожности, то ли из соображений, что режиссер в опере - всего лишь проводник между дирижером и художником, лишил спектакль какого-либо действия. Все герои, разместившись в своих секторах, поют, занимая в основном две статичные позиции - лицом либо спиной к зрителю. Одетые в фантазийные стилизованные костюмы бело-молочного цвета, они выстраиваются в графические мизансцены, напоминающие некие инсталляции. Вероятно, это следствие режиссерской попытки уйти от бытовой стороны сюжета и передать поэзию музыки, которую он так своеобразно акцентировал в этой «очень простой и наивной», по его мнению, «актерской истории», однако все это более напоминает концертное исполнение, чем оперное действие. Прозрение главной героини ознаменовано погружением черной половины в свет.

Лучшая часть постановки, пожалуй, музыкальная. Антон Гришанин за пультом ведет спектакль уверенно и компактно, делая ставку на детализированность нюансов авторской партитуры. Вокально-оркестровое звучание поэтично и вдохновенно, несмотря на то, что ансамбль оркестра с вокалистами местами оставляет желать лучшего, но зато неплохие голоса молодых исполнителей из оперной труппы театра радуют слух: Руслана Коваль и Юлия Мазурова, исполнившие подруг Иоланты, Андрей Жилиховский в роли Роберта, Михаил Казаков в роли Короля Рене. Обескуражил «киксами» в верхнем регистре исполнитель Водемона Ильгам Валиев, обладающий весьма примечательным тенором. В целом же спектакль держится на Динаре Алиевой в роли Иоланты, которая стала центром этой постановки не только по сюжету, но и по факту своего исполнения, богатого и вокально, и эмоционально.

Этот спектакль - седьмой в постановочной истории «Иоланты» в Большом. Назвать его ярким, пожалуй, будет преувеличением, однако на карте московских оперных постановок, как и в нынешнем репертуарном списке театра, он займет заметное место.

Постановка на сцене Большого оперы Г.Ф. Генделя «Роделинда» - событие выдающееся уже потому, что оперы Генделя на российской сцене - явление весьма редкое, можно сказать уникальное. А постановка «Роделинды» - не только первая в Большом, но и первая в России.

Традиция ставить оперы Генделя у нас не сложилась. Отчасти потому, что исполнение музыки этого композитора с исполнительской точки зрения - дело трудоемкое, ведь помимо высочайшей техники певцов, владеющих тонкостями вокального искусства барокко, масштабные и эмоционально насыщенные оперные партитуры Генделя требуют значительной выдержки, и далеко не каждый мировой театр обладает артистами «генделевского» масштаба. Кроме того, стилистические особенности исполнения музыки Генделя имеют свою специфику и уходят корнями туда, где композитор родился и провел большую часть своей жизни - в Германию и Англию. Именно в Германии в 1920-х силами искусствоведа Оскара Хагена после столетнего забвения началось сценическое возрождение опер Генделя, успевших уже в ХХ веке пройти свой интерпретаторский путь - от романтических до аутентичных трактовок. Поэтому неудивительно, что новый спектакль Большого в сегодняшнем формате - это совместный продукт Москвы и Лондона. То есть на сцену Большого театра привезен спектакль Английской национальной оперы, премьера которого прошла в лондонском «Колизеуме» в марте 2014 года. Авторы спектакля - многократно отмеченный престижными европейскими наградами режиссер Ричард Джонс (режиссер по возобновлению - Донна Стиррап), сценограф с мировым именем Джереми Герберт, дирижер Кристофер Мулдс, в чьем постановочном списке немало сочинений эпохи барокко. На премьерных спектаклях также была представлена команда приглашенных артистов, востребованных на известных оперных сценах: сопрано Дина Кузнецова (Роделинда) и меццо-сопрано Руксандра Донозе (Эдвига), контратеноры Дэвид Дэниэлс (король Бертарид) и Уильям Тауэрс (Унульф), тенор Пол Найлон (Гримоальд) и баритон Ричард Буркхард (Гарибальд). Камерный оркестр, участвующий в спектакле, - музыканты Большого театра.

«Если незаурядная музыка сочетается с незаурядным зрелищем, публика не заметит, как летит время, и разойдется по домам, насвистывая мелодии из спектакля», - говорит дирижер постановки Кристофер Мулдс, сумевший раскрыть генделевский музыкальный замысел так, что трехчасовая опера слушается на одном дыхании. Сочинение на либретто Николы Франческо Хайма по либретто Антонио Сальви по пьесе Пьера Корнеля «Пертарит, король ломбардцев» о королеве Роделинде, хранящей верность свергнутому мужу и сопротивлявшейся узурпатору Гримоальду, вопреки монотонному однообразию чередующихся речитативов и арий, захватывает внимание слушателя с первых тактов и погружает в пучину гедонизма. Оперная эстетика Генделя направлена на раскрытие не сюжетной динамики, а аффектов-состояний героев, переданных в драматически и виртуозно насыщенных ариях. Композитор писал музыку в расчете на вполне конкретных звезд оперной сцены своего времени, в случае с «Роделиндой» - на великую Франческу Куццони, обладавшую уникальными техническими возможностями и повышенной эмоциональностью, и кастрата-премьера Сенезино. Благодаря исполнительскому составу высочайшего класса, представленному в премьере Большого, московская публика тоже имеет возможность теперь насладиться экстатической вокальной красотой и утонченным, виртуозным оркестром генделевского барокко.

Однако вся эта музыкальная роскошь идет в параллель с «актуальным» сценическим прочтением, в котором красота музыкальных аффектов входит в диссонанс с противоположными по смыслу внешними эффектами. Ричард Джонс трактует сюжет в привычном духе для постановок этой оперы в ХХ веке как историю тоталитарного государства с аллюзиями на эпоху Муссолини. На сцене - кабинет узурпатора с экранами и камерами слежения, полуподвальное обшарпанное помещение, напоминающее своим арсеналом пыточную, взрывчатые вещества, огромные ножи, неоновые огни бара, кровь, грязь, криминальные разборки, татуирование на глазах у зрителя, ужасы боли и страданий - все это тоже своего рода незаурядное зрелище...

Можно по-разному относиться к «актуальному» режиссерскому решению, но сегодняшняя «Роделинда» в Большом - это явление выдающееся прежде всего в плане исполнительском. И это безусловная удача для театра. Дальнейшая же судьба постановки будет зависеть от того, смогут ли российские артисты осуществить достойную замену на заглавных ролях. Учитывая современные серьезные исполнительские силы Большого, хочется надеяться, что смогут...

 

Фото Дамира ЮСУПОВА

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.