Кострома. Включить "Ультрафиолет"!

Выпуск № 8-188/2016, В России

Кострома. Включить "Ультрафиолет"!

 

В ночных клубах есть традиция устанавливать ультрафиолетовые лампы. Одна из распространенных легенд гласит, что при таком свете наркоманы не могут попасть в вену. Поэтому постановка Костромского камерного драматического театра по драме Василия Сигарева «Семья вурдалака» получила такое необычное название - «Ультрафиолет».

В поисках комментария к пьесе Сигарева обнаружила - в русской литературе название «Семья вурдалака» появилось намного раньше. Готическая новелла графа Алексея Константиновича Толстого «La famille du vourdalak» написана на французском языке в 1839 году. Здесь слово «вурдалак», естественно, используется в своем первоначальном значении - вампир. Один из героев истории, серб Горча, уходя в горы с другими мужчинами ловить местного разбойника-турка, наставляет сыновей: если через 10 дней он, Горча, не вернется, - читать о нем заупокойную молитву, а если вернется после этого срока, велит всадить ему в спину осиновый кол, так как это будет уже не он, а вурдалак. Но отец задерживается в горах и, когда возвращается, сыновья не могут решиться убить родного отца. В итоге вся семья постепенно превращается в живых мертвецов, вампиров.

В самом начале пьесы Сигарева Людмила Ивановна, мать наркомана, делится своими переживаниями: «Всю кровушку по капельке, по капельке высосал! Поседела вся за год, как бабка старая стала. Иной раз думаешь, лучше б он себе передозировку сделал что ли, чтоб сам не мучился и нас не мучил...». В финале авторского текста бедная женщина так и предлагает любимому сыну «купить на все» и уточняет - хватит ли. И мать с сыном понимают друг друга, здесь смерть - способ остановить череду катастроф. Как и в новелле Толстого, автор приходит к мысли уничтожить «вампира», так как рядом с наркоманом гибнет все, остается выжженное поле. Тяжелый выбор матери, беззаветно любящей своего гибнущего от «иглы» сына делает финал, безусловно, трагическим. Режиссер Станислав Голодницкий в новой редакции своей постановки (была ведь и старая, 2010 года) отказывается от такой эволюции матери и акценты смещаются, делая любовь к сыну единственным смыслом жизни героини.

Первая редакция Станислава Голодницкого произвела настоящий фурор, молодой режиссер стал лауреатом премии «Имена года» в номинации «Лучшая творческая акция года». Но исполнительница главной роли, Светлана Виниченко, уехала в Москву и тогда «Ультрафиолет» на пять лет ушел в «архив». Сейчас «опасность» для «Ультрафиолета»-2016, как ни парадоксально, может таиться в успехе 2010-го - его еще помнят зрители, у спектакля были настоящие поклонники, которые успели посмотреть спектакль по 5 раз! Раньше Станислав Голодницкий никогда не восстанавливал свои постановки, по тем или иным причинам выпавшие из репертуара. Раз сделал, удовольствие от процесса получил, идем дальше. Но сейчас пришлось материал прорабатывать заново, с другими артистами, в новых реалиях, т.е. новый процесс, несколько иное решение. И проблема наркомании никуда, к сожалению, не делась, актуальность сохраняется.

Начинается постановка с пластического этюда в синей полутьме. Наркоман, - сам Роман, - под «кайфом» следует за своим воображением. Наш стыдливый зритель уже начинает тревожиться, наблюдая за развитием эротического бреда молодого человека, но свет вовремя выключается. И прозаический свет открывает то ли сильно запущенную, то ли застывшую в процессе долгого ремонта комнату, где ни один из шкафов не стоит на месте (художник постановщик - Борис Голодницкий). Наклоненные по горизонтали, они не падают, но уже и не стоят. В постановке 2010 года комната выглядела более опрятно - шкафы еще были вертикальны, а телевизор на сцене даже работал. Сейчас глава семейства смотрит в мертвую черноту экрана и даже милиционер, беспардонно схвативший пульт, не может оживить эту рухлядь. Сцены и дальше так сменяют одна другую при помощи света - наркопритон обволакивает зрителя темно-синим сфумато, а обычное приглушенное освещение возвращает в квартиру.

Актриса Светлана Виниченко в роли Людмилы Ивановны была очень органична, нервически-эмоциональна, решительна. Первая постановка похожа на бенефис актрисы - ее замечательный актерский темперамент заполняет все игровое пространство. Одета она в простое темное платье-халат, волосы прибраны по-домашнему, но очевидно - для приведения этой дамы в порядок не потребуется много усилий. Делить сцену Виниченко было почти не с кем. В постановке не было еще одного достаточно активного персонажа Сигарева - участкового милиционера. Да и Виктор, содержатель притона, в исполнении Дмитрия Смирнова слишком молод и в силу особенности обаяния артиста несколько «мажорен» и поэтому - поверхностен.

Татьяна Бондик, новая исполнительница роли матери, актриса совершенно иного плана. Во-первых, Виниченко играла свой возраст. Татьяне же нет и тридцати. Природное амплуа Татьяны - героини, женщины, которых завоевывают, а также... комические старухи. Гротескно-комические персонажи - ее вторая кожа. Но роль неврастеника - не ее. Поэтому и Людмила Ивановна Татьяны Бондик - иная. Для такой актрисы героиня в отчаянии - это либо героика, либо полное разрушение. Мы видим женщину сломавшуюся, с непрокрашенной сединой, в обычном старом махровом халате поверх ночной рубашки, неподпоясанную. В первой сцене она механически, безэмоционально рассказывает о своих переживаниях, мучениях последнего года. И эта графичность, сухость игры в самом начале спектакля придает стильность постановке. Все же спектакль - это не способ изобразить, «чтобы как в жизни было», а один из инструментов переосмысления проблемы языком искусства. Героиня Татьяны Бондик находится на грани потери веры в своего сына, но ей достаточно лишь слова поддержки, чтобы она, как утопающий, ухватилась за эту соломинку в надежде спасти гибнущую веру. Вера усталая, но исключающая критику чада возлюбленного. И вся постановка пронизана этой константой - неизменной любовью матери к сыну, который уже, кажется, не заслуживает ничьей любви. Но в этой женщине уже нет уважения к самой себе, она устало-суетлива, тон в обращении к людям - виноватый. Тем не менее в финальном монологе Татьяна Бондик расслабляется, перестает играть преждевременную старость, слетает простоватость загнанной в угол бедностью и обстоятельствами женщины. Она становится откровенна. Тихим голосом рассказывает о своей жизни, рассуждает, что эта беда - наркотики - может войти в любой дом, никто не застрахован...

В роли отца семейства Александр Малышев. Слов немного, но артист играет полупарализованного инвалида чуть ли не с упоением, и кажется, что даже на какую-нибудь нестандартную ситуацию сейчас он отреагирует не расслабив перекошенного рта и судорожно скукоженной руки.

Артист Степан Белканов в роли хозяина наркопритона Виктора удивляет своей органичностью в эстетике отвратительного. Глядя на этого некрасивого холеного человека под 40, ты легко представляешь и предысторию этого типа, и как он проводит свой досуг, как он сорит деньгами, и как он может быть жесток. Есть в актере опасная притягательность, несмотря на отталкивающий персонаж. Все элементы образа удачно характеризуют героя, даже то, как сочетается выбранный стиль одежды с внешностью артиста и его манерой держаться, а располагающий бархатный баритон делает иезуитскую издевку порой незаметной для жертвы.

На роль Марины, невесты Романа, назначены две молодые актрисы. Марина Кристины Корзниковой - бойкая энергичная девушка, и когда она властным тоном старается выставить вымогателя Виктора с его несчастными наркозависимыми помощниками, кажется, что даже такие прожженные типы не могут не подчиниться ей. Анастасия Кочетова более нервозна и лирична, и особенно тонко, искренне у нее получилась сцена, когда Марина говорит о выкидыше.

Как уже говорилось, в новый «Ультрафиолет» вернулся участковый милиционер, который есть у Сигарева. В исполнении Алексея Дегтярева это беспардонный, циничный «служитель закона», который «крышует» наркопритон. Громкоголосый, подвижный, как ртуть, он открыто насмехается над своими несчастными подопечными. Ему смешна их наивность и вера в правду, и страшно встретиться с таким типом в реальности. И при этом он - типичен.

Роль «заочного» главного героя Романа (Дмитрий Пивоваров) невелика. Это пластические «картины» в наркопритоне и последняя сцена с матерью. Несколько нетерпеливых реплик, крик... Роль Романа сложна тем, что она - «театр в театре». Персонаж врет, безуспешно старается прикрыть начинающуюся ломку, врет и себе, но уже не может обмануть мать, как бы она ни хотела обманываться. Отсюда и наигранность персонажа, его негибкие интонации, нервозность абстиненции. Такую роль сыграть очень трудно, здесь нет характера, только маска. И зрителю нелегко принять слова маски - человека не видно.

Первые две сцены в притоне показывают состояние кайфа Романа, эротические фантазии, интимную сцену-танец с красивой наркоманкой Наташей (Анна Зубритских). И, переходя от «дури» к неприглядной действительности нищей квартиры, зритель понимает стремление возвращаться к наркотическому блаженству, пусть иллюзорной, но прекрасной действительности. И по ходу действия раскрывается жуткая цена входа в этот «рай», утрата воли и человеческого достоинства.

И еще один персонаж, наркоман Сергей, которого приводит в квартиру Романа Виктор, равно как и Наташа, иллюстрируют наркозависимость как таковую, их рабскую жизнь ради дозы.

В спектакле «Ультрафиолет» 2016 года есть ряд очень хороших ролей, есть сильные, эмоционально-насыщенные эпизоды. К сожалению, постановка идет с антрактом, в небольшой спектакль (1 час 25 минут с антрактом) вклинивается пауза и рассеивает с трудом созданную напряженность, которую в коротком втором отделении нужно успеть воссоздать.

В финале постановщик, вырезав предложение матери помочь сыну сделать передозировку, сделал другой акцент - системный, пожалуй, не менее трагичный и не оставляющий выбора никому. Мать подыгрывает словам Романа о хорошей жизни, а в это время на втором ярусе сцены начинают свою адскую дискотеку два друга - хозяин наркопритона и участковый. Даже если у несчастного наркомана будет серьезный настрой на выздоровление, эта «система» не отпустит. Ни его самого, ни его близких. Спектакль заканчивается этим циничным танцем настоящих вампиров, который показывает бессмысленность любой фантазии матери с сыном о домике у моря.

Так зачем же нужен «Ультрафиолет», если наркоман со стажем может колоться и вслепую, а искусство никого не перевоспитывает? Постановщики спектакля надеются, что театральное искусство может уберечь от искушения не в меру храбрых новичков. Каждый начинающий свято верит, что уж он-то сможет бросить в любой момент. Но нередко обратного пути нет уже после первой встречи с иллюзорным миром наркотического кайфа...

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.