Скандальный хит / "Князь" в Ленкоме

Выпуск №9-10—189-190/ 2016, Премьеры Москвы

Скандальный хит / "Князь" в Ленкоме

Не хотелось бы начинать статью с известного изречения по поводу классики, которая все стерпит, но, к великому сожалению, эта тенденция пустила глубокие корни в современном искусстве, поскольку нет закона, наказывающего режиссеров за нарушение авторских прав. К тому же, если взять поставангард в современной литературе, то он в основном строится на переписывании классиков, использовании знакомых сюжетов под разными трендами. И противиться этому явлению бесполезно: не хочешь - не смотри...

И все же, как не пойти в любимый Ленком, театр-праздник, театр - загадку с блистательными артистами, где можно увидеть такое, что никогда не забудешь и будешь повторять, как священную мантру. Поэтому зрители и рвутся на премьеру «Князя» по мотивам романа Достоевского «Идиот», попутно вспоминая телесериал Владимира Бортко, где генеральшу Епанчину сыграла прима Ленкома Инна Чурикова, но почему-то ее в программке нового прочтения Федора Михайловича нет.

Судьба уберегла великую актрису от покаянного эксперимента Константина Богомолова, сыгравшего князя Мышкина, так как режиссер не нашел в блистательной труппе нужного исполнителя на роль Льва Николаевича, страдающего эпилепсией и не желающего видеть в человеке, созданном по образу Божьему, мерзость и подлость.

За Богомоловым давно тянется шлейф остроумного сатира, направляющего ядовитые стрелы против негативных явлений современного общества. В этом он хорошо преуспел на театральных капустниках, посвященных закрытию московского театрального фестиваля «Хрустальный гвоздь», потешаясь над террариумами единомышленников, испытывающих ностальгию по репертуарному театру прежних времен. Без советских хитов здесь никак нельзя было обойтись, они служили украшением смехопанорамы Богомолова. Ну, и, конечно, в «Идиоте», извините, «Князе», Богомолов тоже остался верен себе или точнее сказать - любимцам номенклатурной эстрады - от Леонида Утесова до Майи Кристалинской. Согласитесь, выглядит очень круто, когда князь Мышкин, переименованный в «Тьмышкина», смотрит на фотографию девочки-подростка Настасьи Филипповны и звучит хор мальчиков «Прекрасное далеко не будь ко мне жестоко».

А времена, по мнению Богомолова, наступили поистине жестокие - педофилия, подобно раковой опухоли, пожирает остатки здоровых клеток общества потребления. Более того, по поводу украденного детства Богомолов находит оправдание в творчестве Федора Михайловича Достоевского, писавшего о «слезинке ребенка», и делает эту тему главной в спектакле, ничуть не смущаясь, что в романе говорится совсем о другом, - о пришествии ученика Христа, которого приняли за юродивого.

Итак, Настасья Филипповна, она же Настенька в исполнении Александры Виноградовой находится на содержании у депутата Ашенбаха в исполнении Виктора Вержбицкого, и ее собирается удочерить генерал Епанчин (Иван Агапов). Об этой темной сделке бесстрастным голосом сообщает сюсюкающая девочка с красным шариком на собственных именинах, запросто называя вещи своими именами, то есть, прошу прощение, «траханьем». О, великий и могучий русский язык, как только не издеваются над тобой в храмах искусства!

Весьма двусмысленно выглядит и Парфен Рогожин Александра Збруева в генеральском мундире, тупо глядя в зал под аккомпанемент хватающей за душу песни Утесова о легендарной Одессе, навсегда утраченной для защитника советской родины. К великому сожалению, диалог боевого генерала и заторможенного, пришибленного Мышкина тоже не трогает. Они настолько равнодушны друг к другу, что даже не верится, будто юная грешница бегала от одного к другому, о чем сообщается в текстовом изложении на белом экране.

Впрочем, в этом спектакле о любви и речи не может быть. Нет так же и страсти, лишающей человека разума. Сумасшествие здесь другого рода - это гиньоль, где жалкие потуги безвольного князя терпят фиаско, сталкиваясь с узаконенной продажей детей под видом меценатства. Все перевернулось с ног на голову, ужасы Кафки кажутся безобидными страшилками по сравнению с суровой правдой дикого рынка. Поэтому фарсовая природа спектакля вполне допускает черный юмор и зрители уже не впадают в транс, когда Виктор Вержбицкий в школьной форме и пионерском галстуке произносит длинный монолог об умирающих в хосписе детях. Или когда Фердыщенко (Александр Скуратов) в форме милиционера защищает мир от тинейджеров и ждет, когда они вырастут, чтобы потом отомстить им.

Что и говорить: от спектакля Богомолова, призывающего к покаянию, страшно устаешь. В нем такая гнетущая атмосфера, настолько все безысходно и однообразно с претензией на разоблачительный драйв, что даже те актеры, которые изредка приближались к героям Достоевского, не спасали от навязчивого ощущения кунсткамеры с заспиртованными фантомами.

 

Фото Михаила ГУТЕРМАНА

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.