Театр в эпоху новаций и провокаций / Международный театральный фестиваль "Балтийский дом"
ХХVI Международный театральный фестиваль в Санкт-Петербурге «Балтийский дом» совпал с 80-летием театра «Балтийский дом», в прошлом Театра Ленинского комсомола, гордившегося тем, что на его сцене ставил спектакли Георгий Товстоногов.
Время бежит быстро и требует перемен, поэтому нынешний театр сросся с международными проектами фестиваля, где известные режиссеры, в том числе зарубежные, приезжая со своими постановками на парадный смотр, охотно заключают договоры на будущие спектакли с этим театром. Формула театр- фестиваль оправдывает себя по всем направлениям, превращаясь в международную лабораторию, пока единственную в стране. Здесь все решает генеральный директор Сергей Шуб, что нисколько не мешает репертуарному театру двигаться по намеченному руслу.
В этом фестивальном доме всегда витал и витает дух свободомыслия, революционных идей, а также наблюдается постоянный интерес к европейскому искусству. Благо Прибалтика рядом, туда можно доехать быстрее, чем до Москвы. Фестиваль живет нараспашку, приветствуя тех, кто тянется к новациям. Режиссерская мысль тоже кипит, и слухи распространяются быстро, рождая неподдельный интерес у блуждающих в поисках смысла.
В последнее время на театральной карте Петербурга возникло три экспериментальных площадки под руководством креативных худруков, которые, несмотря на академический статус, пытаются привнести новую эстетику представлений, где прежние завоевания психологического театра вступают в сговор с изобразительным видеорядом спектаклей. Это «Александринка» под руководством Валерия Фокина, БДТ имени Георгия Товстоногова с активным авангардистом Андреем Могучим, и Театр имени Ленсовета, заново возродившийся благодаря Юрию Бутусову.
Возникает вопрос: насколько зрители подготовлены к столь сложному процессу, способны ли воспринимать увиденное или театры это не слишком волнует и главное для них - бежать впереди прогресса?
Учитывая множество накопившихся проблем, фестивальный центр решил провести в Доме актера круглый стол на тему «Театр по правилам и без». В основном здесь выступали режиссеры, ратующие за постановки без правил. Актеров вообще не было, не считая Сергея Барковского, продолжающего верить в духовную составляющую искусства. Театроведы, как всегда, говорили обтекаемо, боясь обидеть чувствительных к критике художников, а руководитель актерского курса театрального института Вениамин Фильштинский вообще высказал крамольную мысль - держать студентов подальше от современного театра, так как в нем разрушается то, что за годы учебы прививалось. Дискуссия зашла в тупик, поэтому о цеховой солидарности в условиях противостояния приходилось только мечтать. От ошибок ни один режиссер не застрахован, но когда смотришь спектакль Андрея Жолдака в «Александринке» «По ту сторону занавеса», где используются тексты из пьесы А.П. Чехова «Три сестры» и персонажи как бы подвергаются реинкарнации, находясь по ту сторону жизни, то тут, извините, пахнет психосоматикой.
Впрочем, сдвиг по фазе - весьма модное течение в современном искусстве, включая кино. В свое оправдание некоторые режиссеры всю вину перекладывают на родоначальника театрального абсурда Франца Кафку. Но если разобрать по косточкам привезенного театром «Мено Фортас» из Вильнюса «Мастера голода» Эймунтаса Някрошюса, то в нем вы обнаружите железную логику. Мастер голода - женщина в исполнении Виктории Куодите, работает на публику в формате «гастрономического» шоу - с сорокадневным голоданием, оставаясь при этом живой. Более того, это опасное трюкачество с риском для здоровья ей нравится. Когда же зрительский интерес пропадает, она умирает от забвения. В этой почти чаплинской истории угадывается нечто общее с карьерным ростом некоторых режиссеров, зацикленных на эпатаже. Как только преднамеренные провокации исчезают, - творческий голод немедленно дает о себе знать, и надутый самолюбованием шарик сдувается.
Видимо поэтому продюсерские центры в той же Эстонии ищут режиссеров, способных зацепить актеров и зрителей своим необычным видением малоизвестного материала, обращенного к национальным корням эстонского народа. «Оборотень» Аугуста Кицберга - мифологическое произведение, хотя все события происходят в реальной семье хуторянина. Сердобольный хозяин из жалости берет в дом дочь забитой камнями колдуньи, и... Девочка вырастает и влюбляется в старшего сына. А это уже не по правилам исстари заведенных обычаев - свои должны держаться своих и не впускать чужаков, претендующих на наследство. Таким образом, доброта оборачивается жестокостью, злость уничтожает любовь и христианские заповеди забываются, если надо изгнать ни в чем не повинную девушку и объявить ее колдуньей. Приглашенный на постановку якутский режиссер Сергей Потапов акцентирует внимание зрителей на двойственной природе человека, когда страх начинает руководить людьми и разум отказывает, превращая хуторян в зверей, то есть, оборотней.
Главная тема нового «Евангелия», сочиненного итальянским режиссером Пиппо Дельбоно, - бессмысленная жестокость, возвращение к варварству. Увы, технический прогресс не сделал общество гуманным, а бездушные политики все так же мечтают о мировом господстве. В том числе над человеком, доведенном до положения раба, изгоя на собственной земле. Спектакль, можно сказать, документальный с использованием видеокадров с беженцами, спасающимися от бомб и снарядов в цивилизованной Европе, загнанных в специальные лагеря, огороженные колючей проволокой, куда вход посторонним воспрещен. Но только не для Дельбоно. Видеокамера пацифиста, словно рентгеном просвечивает внутренний мир несчастных людей, сообщая страшную правду - третья мировая война уже идет, пока далеко, но тектонические сдвиги в мировом сообществе начались и апокалипсис от Евангелия не за горами. Впечатление от спектакля настолько мощное, что синтез достоверной игры в документальном формате вызывает эмоциональный шок, а увиденное переворачивает душу.
Не менее сильные ощущения возникают и во время постановки на Новой сцене «Александринки» - «Сегодня. 2016» по инсценировке повести Кирилла Фокина «Огонь». Политический триллер Валерия Фокина с элементами фантастики это нечто невообразимое без нанотехнологии. Здесь все, включая видео, медиа, инсталляции работают на главную идею спектакля. Речь идет о связи землян с инопланетными существами, умеющими читать мысли людей и знающими секрет спасения гибнущей планеты. Это фантастическое сочинение публика физически ощущает на себе. Представьте, планшет сцены вдруг резко идет вниз, и зрители оказываются на краю пропасти, да еще перед ними с грохотом опускается железная решетка. Сознание подсказывает, что это всего лишь художественный прием, но по спине пробегает холодок... А тем временем в центре черного квадрата, внутри длинной прозрачной трубы мечется и вопит человек, пытаясь доказать свою невиновность.
Монолог Петра Семака в роли арестованного ученого Владимира Огнева, бежавшего от жены и дочери в поисках новой жизни и оказавшегося в секретном институте, изучающем космические аномалии, настолько трагичен и страшен, что, кажется, тебя посадили в стеклянную колбу и стали пытать безвестностью. Эмоциональное давление на зрителей оказывают и парящие в воздухе космические «тарелки», которые зависают над головами и с помощью сиреневого излучения гипнотизируют. Кажется вот-вот и инопланетяне захватят зеленую планету, но они улетят, так как на их предложение уничтожить ядерное оружие и таким образом добиться всеобщего мира - сильные мира сего отвечают отказом.
Но вернемся к классике, поскольку ее призывают беречь как национальное достояние России. Я не буду рассказывать о чеховском триптихе Андрея Кончаловского - «Дяде Ване», «Трех сестрах» и «Вишневом саде», показанных в первые дни фестиваля, ибо о них уже писали. Остановлюсь на спектакле Александра Галибина «Анна. Трагедия», премьере «Балтийского дома», на которую дирекция театра возлагает большие надежды и собирается показывать на Международном форуме культуры в декабре, который будет проходить в Санкт-Петербурге. К этому театральному явлению можно относиться по-разному, ведь роман Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина» не инсценировался в классическом варианте, а послужил отправной точкой для сочинения новой пьесы Елены Греминой «Анна...» с использованием основной фабулы и отдельных сцен встреч и расставаний Анны, изначально обреченной на одиночество и смерть. Сам жанр трагической мистерии подсказывал режиссеру нетривиальный ход. Ввести в спектакль хор в виде пластических дивертисментов и ведущего в образе кочегара (его без психологического нажима, в отстраненной манере играет Анатолий Дубанов), так как судьбоносная машина движется, паровоз уже на подходе. Он обязан раздавить метущуюся Анну, а значит, и погубить затравленную обществом красоту. Вся жизнь этой Анны в блистательном исполнении Ирины Савицкой представляет путь на Голгофу, принесение себя в жертву неоцененной любви, где ни муж, ни любовник не могут дать ей счастья. В какой-то мере эта постановка по своей метафизике напоминает греческую трагедию с хором, протагонистом-кочегаром и обреченной на гибель героиней. Только пока энергетика спектакля не достигает нужного накала, и желанный катарсис ждет своего часа.
Фото предоставлены оргкомитетом фестиваля
Фотогалерея
Отправить комментарий