Счет в пользу секунд

Выпуск №7-117/2009, Выставка

Счет в пользу секунд Одной из принципиальных идей для организаторов выставки «Фаина Раневская. Взгляд» в Театральной галерее на Малой Ордынке (Филиал ГЦТМ им. А.А.Бахрушина) было решение показать не актрису - легенду минувших лет, а личность, востребованную сегодня. Наверное, поэтому названию выставки, посвященной Фаине Георгиевне Раневской (1896–1984), устроители дали такое многозначное толкование: это и взгляд самой актрисы на мир – творческий и человеческий, это и зрительский взгляд на выдающуюся личность. Но, пожалуй, замысел воплотился не полностью. Уж слишком яркой была Раневская на фоне советской безликости, и поэтому ее почти невозможно изъять из прошлого.

Экспозиция представила фотографии в ролях. Особая редкость - пора творческого старта: «Лисички», «Капитан Костров», «Закон чести» в Московском театре драмы (1943—49). Более поздние работы - в Московском театре им. А.С.Пушкина (1956—1964). Плюс афиши, эскизы декораций Вадима Рындина к спектаклю «Патетическая соната» (Московский Камерный театр, 1931), в том числе его четыре эскиза костюмов Зинки, которую Раневская сыграла у Александра Таирова. Отдельный зал предоставлен снимкам ее лучших театральных ролей в Театре им. Моссовета: «Дядюшкин сон» (Мария Александровна), «Дальше — тишина» (Люси Купер), «Последняя жертва» (Глафира Фирсовна), «Правда — хорошо, а счастье лучше» (Филициата). Рядом – жизнь актрисы в кино…

На одном из снимков (фотограф не указан) две трети фона занимают развешанные на стене фотографии великих современников Раневской, в том числе Д.Шостаковича и А.Ахматовой, рождая композицию «портрета в портрете». Авторство снимка выяснилось в Центральном Выставочном зале «Манеж» на выставке «Юрий Рост. Групповой портрет». Лауреат Государственной премии в области литературы и искусства, премий «Триумф» и «Книга года», журналист, фотограф, телеведущий Юрий Рост (1939) разместил своих героев на стенах Центрального Манежа, в том числе и Фаину Раневскую. Эта же самая фотография оказалась в окружении портретов обычных рядовых граждан советской страны, рядом с теми, кто приходил на ее спектакли или никогда не был в театре.

В концепт выставки заложен диалог фотографий и авторских текстов Ю.Роста. Более 100 фотографий сопровождают истории и мемуары, безмерно расширяющие границы фотоповествования. Этот прием был уже апробирован автором в фотоальбоме «Групповой портрет на фоне века» (М., 2007); практически выставка в Манеже - все тот же альбом, увеличенный в размер зала. Заметим, что этот ход серьезно осложняет путь зрителя. Путешествие по выставке превращается в нескончаемое чтение. Контур эпохи обрастает многословной плотью комментария, не всегда важного для публики.

Известно, что портрет Галины Улановой стал эталонным для Хельмута Ньютона. У Ю.Роста иное. Великая балерина на фоне зала Большого театра, по утверждению фотографа, это просто «...случайный снимок. Негатив (потерянный и чудом найденный в день ее кончины) на всю засвеченную пленку…Она действительно такая. Как на монете».

Усталость и целеустремленность, неженскую силу режиссерской воли затаил колкий взгляд Галины Волчек. Зеркальное отражение Алисы Фрейндлих в гримерке («Алиса в Зазеркалье») дублируется снизу маленьким круглым зеркальцем, направив траектории взгляда в разные стороны. На снимке «Грим смыт» по лицу Сергея Юрского все еще блуждает тень роли вместе с широкой полуулыбкой, отгоняя несценическую будничность. Яркая театральность пронизывает портрет молодого Сергея Бархина на фоне архитектурных ордеров с эскизов к спектаклю «Ромео и Джульетта». Шапка пушистых, чуть растрепанных волос слегка закрывает очки в духе Джона Леннона, а оранжевый круг апельсина в руках уравновешивает геометрическую остроту белого воротничка на черном. Молодой Валерий Плотников на пестром фоне занавески в объективе Юрия Роста словно бытовая реплика советского персонажа к античному сюжету.

Любопытно, как фотоискусство прессует время без зазоров в бесконечном жизненном пространстве: на снимке герой еще молод, а в реальности юность позади. Незадолго до посещения Центрального Манежа я встретила Плотникова на вернисаже в Московской городской Думе, где Московская лига деятелей культуры и искусства «Метрополис» проводила традиционную выставку «Фрагменты реальности». Валерий Федорович открывал вернисаж организации, созданной для реализации актуальных творческих проектов в московском социуме и продвигающей идеи активного использования технологий в сфере визуального искусства. Здесь интерес вызвали скульптурные фотокартины-коллажи Пантелеймона Иосавы, соединившие кубизм фотоизображений с архитектурной выпуклостью форм. Отдельно обозначилась галерея мастеров портрета: Алексей Никишин, Сергей Булавский, Валерий Плотников, Александр Шабельников, Наталья Четверякова, Александр Яковец. Запомнился весьма точный и без прикрас образ Игоря Кваши, который показал фотохудожник А.Никишин (активно отстаивающий красоту «без грима»). Возможно, это лучший фотопортрет на выставке. Постановочные портреты Натальи Гундаревой и Натальи Андрейченко из пантеона своего фотографического театра представил и сам В.Плотников (1943), который в фотопространстве создает мизансцены, где знаковой «фигурой» становится даже цвет. Но откровенная зрелищность снимка порой игнорирует внутренний мир персонажа.

Холодом рацио проникнута часть работ на выставке «Девчонки ЛФЗ. Дмитрий Алексеев & Алексей Лохов», проходившей в Галерее «НА СОЛЯНКЕ», которая стала продолжением и развитием проекта московской Галереи «КИНО». Сценограф и кинохудожник Дмитрий Алексеев в соавторстве с фотографом Алексеем Лоховым создал на больших полотнах арктическую феерию, где в качестве моделей выступили актрисы Ирина Апексимова и Дана Агишева. Застывшие ледяные ландшафты как фон для обнаженных человеческих фигур и белых медведей совместили несколько реальностей: среди ожившей «неживой материи» люди предстают статуэтками. Абсолютная безжизненность моделей контрастирует с твердой поверхностью фарфора, который неожиданно оказывается более теплым и дышащим. Фигурки фарфоровых медвежат фабрики ЛФЗ (Ленинградский Фарфоровый Завод) становятся главными героями выставки, на которой, используя старые стекла и камеру, А.Лохов (1960) добился эффекта старого дагерротипа и иллюзии компьютерной графики, а Д.Алексеев (1963) авторской техникой живописи сумел донести взрывную энергию замерших снежных волн.

Поднявшись вверх по ступеням этой же Галереи НА СОЛЯНКЕ, неожиданно попадаешь в пестроцветье фоторабот выставки «Роман Шмидт. “Тише — сцена!”», сделанных в московских театрах и на показах Российских недель моды. Снимки этого фотохудожника встречаются в изданиях Vogue, DolceMagazine, MyHorse, PokerNews, и почерк «глянцевой» постановочности отчасти накладывает отпечаток и на его документальную съемку. На протяжении четырех лет Шмидт (1980) реализует творческий проект, посвященный «закулисной» жизни, пытается передать мгновения максимальной сосредоточенности, волнения или радости.

Усталость артистов передвижного цирка-шапито «Алле-Москва» соседствует с нарочитой гламурностью, непосредственность театральных / концертных репетиций - со статикой серий «Пески», «Без названия». Яркие краски гасят друг друга. Ощущение от экспозиции как от шкатулки, в которой перемешана пластмассовая бижутерия с дорогими ювелирными украшениями. И потому привлекают крупные портретные планы режиссера Евгения Славутина (Театр МОСТ) или актера Евгения Стычкина, а искусственность отдельных кадров цикла «Театр» отдает бутафорией. Женские ноги с кружевной резинкой, заброшенные на передний ряд кресел, да и сама дама в пустом зале имеют мало общего с эмоциональной насыщенностью зрелищного искусства.

Есть некая ирония в том, что по центру выставочного зала помещена фотография светового табло «Тише – сцена!» (Академический Малый театр России), название которого и получила данная экспозиция. Даже этот скромный фрагмент прославленного театра, всегда отличающегося императорским спокойствием и несуетностью, обособил этот снимок от суматошности и разношерстности, царящей вокруг.

Более взвешенной, тщательно выверенной и единой смысловой нагрузкой отличалась фотовыставка Елены Сальтевской и Евгения Люлюкина «Монолог режиссера» в Российской государственной библиотеке по искусству, где были представлены репетиционные моменты режиссеров в Малом театре (Владимир Бейлис - «Бедный, бедный Генрих», Виталий Иванов — «Касатка», Адольф Шапиро - «Дети солнца»). Рядом «проходили» репетиции «Доходного места» и «В чужом пиру похмелье» у Александра Коршунова в Московском театре «Сфера» и спектакля «Моя старшая сестра» Михаила Левитина в Московском театре «Эрмитаж». Чуть далее что-то объясняли своим подопечным И.Неупокоев и В.Древицкий.

Казалось бы, пиетет к представителям режиссерского цеха, который продемонстрировали фотографы, решившие показать скрытое от зрительского взора, гарантирует успех. Но, увы, работы, представленные на выставке, не передают своеобразие разных моментов репетиционного процесса. Экспонируются похожие режиссерские портреты с небольшими вариациями, но нет того самого монолога, рассказа. Перед нами лишь череда снятого и выбранного по теме фото, «рабочий» бытовой фотопортрет, а не глубоко продуманный цикл.

Деятельность в области театральной фотографии художники начали в театре «Сфера» (2005). Старт в несколько лет оказался весьма удачен - об этом красноречиво говорят многие снимки как на выставке, так и на персональном сайте Е.Люлюкина (http://www.wingwave.ru). Просто следует выделять ту малую часть работ, по которым виден весь творческий потенциал.

Небольшое фойе Театра «Практика» вместило две части фотовыставки Романа Екимова - «Сильная доля секунды» и «Квадратура места» со своей жизненной органикой и неслучайностью остановленного мгновения. Здесь соединились документальная/репортажная фотографии с бытовыми фотопортретами. Художник названием своей выставки определяет секундные доли как мгновения жизни, неожиданно выхваченные фотоаппаратом у времени. По поводу сильной доли автор чуть погорячился, однако ему удалось усилить впечатления от остановленных мгновений.

Осью, объединившей в единое целое работы на выставке, стали выразительность взгляда и «рассказывающие» лицо и руки. В задумчивости острого взгляда Эдуарда Боякова и размытом профиле Павла Руднева что-то личное словно соединилось с откликом на рассуждения коллег по поводу «новой драмы». Рядом «говорят» руки - поддерживающие (облокотившийся на ладонь Виктор Славкин), мистически-угрожающие (Александр Филиппенко) или прижатые к груди, создающие сильнейшее напряжение (Роман Габриа). В этих жестовых сверхкратких фоторассказах и Даниил Дондурей, сомневающийся или отвергающий, но убеждающий своей основательностью, и зажигающе-вдохновенный Владимир Панков, чувством ритма определяющий нюансировки своей музыкально-танцевальной поэзии в процессе работы. А портрет Людмилы Петрушевской в романтической шляпе - это размышления уже из какой-то другой, почти непонятной эпохи, но очень притягательной и привлекательной.

По этим фотопортретам словно сквозит, струясь, некая дымка, рождая странное ощущение. У одних героев на лицах написана и ясно прочитывается вся их жизнь, у других - всего лишь застывшее игровое оживление.

Если попытаться подвести итог фотовыставкам зимы, то, наверное, надо сказать о том, что современные фототехнологии, широта цифровых возможностей порой вступают в спор с некоей скудностью общего подхода, а результат увиденного разнится с тем, что обещала экспозиция. Вечное вымывается из фотографии, глубина увиденного мелеет на глазах, сопереживание съеживается как шагреневая кожа. Незримый поединок между вехами и секундами сложился в пользу секунд.

Фотоматериалы предоставлены Музейно-выставочным комплексом «Московский Дом фотографии»
Фото А.Никишина, Е.Люлюкина, Р.Ефимова, Р.Шмидта, Ю.Роста

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.