Ради чего? / "Мать обвиняет" в Театре "У Никитских ворот"

Выпуск №8-208/2018, Премьеры Москвы

Ради чего? / "Мать обвиняет" в Театре "У Никитских ворот"

Когда-то пьесы Карела Чапека были достаточно популярны в нашей стране - в театрах СССР шли и «Белая болезнь», и «Средство Макропулоса», и «Мать». А потом интерес к ним как-то потускнел. Но, вероятно, пришло то время, когда пьеса «Мать» просто обязана была подтвердить свой временной смысл, трагизм звучания - потому что одни войны сменяются другими и совсем не обязательно ведутся они на нашей земле, а мужья, братья, сыновья продолжают гибнуть порой непонятно за что. И как бы ни скорбели мы об ушедших, горе и отчаяние матери остается неисчерпаемым, потому что неписаный, но непреложный закон свидетельствует о том, что дети должны пережить своих родителей.

Отчасти, эта мысль, несомненно, присутствовала у Марка Розовского, поставившего в Театре «У Никитских ворот» пьесу Карела Чапека под названием «Мать обвиняет» - моноспектакль одной из интереснейших, глубочайших актрис труппы Марины Кайдаловой (звук и видео-арт Сергея Новожилова, свет Инны Столбиковой).

Многим, наверное, помнится еще первый опыт прочтения Марком Розовским этой пьесы на Малой сцене МХАТа им.А.П.Чехова с одной из старейших актрис Маргаритой Юрьевой в главной роли. Но нынешняя премьера «У Никитских ворот» не имеет ничего общего с той давней интерпретацией, потому что на этот раз Розовский создает авторскую пьесу по мотивам Чапека, изымая из нее всех без исключения персонажей - лишь расплывающиеся, нечеткие, словно постепенно теряющие живые черты, растворяющиеся в памяти, лица погибшего 17 лет назад мужа, а позже и четырех сыновей возникают на экране, создавая иллюзию их присутствия. Потому что их давно нет нигде, кроме обостренной, больной памяти женщины, у которой остался лишь один, самый последний сын - и уберечь его от «сумасшедшего мира» необходимо любой ценой.

Разговаривая с фотографией мужа Рихарда, майора, погибшего на далекой войне в Африке, перебирая немногочисленные предметы своих сыновей - глобус, шахматы, стоящие на столике в углу, - и обращаясь к ним, Мать пытается понять, как могло случиться, что «отец ехал убивать туземцев», а старший сын, врач, заменивший отца своим братьям, отправился лечить этих туземцев от желтой лихорадки, заразился и умер от этой страшной болезни; как, почему погиб второй сын, летчик; как случилось, что братья-близнецы оказались во враждующих войсках и один командовал расстрелом другого, а через какое-то время погиб и сам...

Жестокие вопросы, ответов на которые не сыскать ни в какой из эпох человеческого существования, как не найти их и в нашей, где молодые, не успевшие познать, что такое жизнь, мальчики гибнут далеко от своей родины, вряд ли четко отдавая себе отчет, ради чего? Умереть героем - это честь, но способна ли она вытеснить или хотя бы частично стереть горе близких, которым вместо человека остаются знаки почести?..

И Мать имеет все права на обвинение тому жизненному порядку, при котором потеря сына становится почти нормой.

Марина Кайдалова не играет, а проживает на сцене час из жизни этой женщины, имеющей все права обвинять - жизнь, судьбу, рок, называйте, как угодно. И потому вырвавшийся у нее едва ли не единственный за весь спектакль вопль: «Ради чего, Иржи?», - когда она душой почувствовала, еще не зная точно, гибель сына-летчика, вызывает невольное движение в потрясенной тишине зрительного зала, и это скрытое движение ощущается всей душой.

Осознав, что младший сын - последнее, что осталось у нее в жизни, услышав по радио, что начинается новая война, здесь, почти на пороге ее дома, Мать судорожно ищет возможность спрятать подростка от надвигающейся беды. И в тот момент, когда она мечтает о том, как будут они вместе жить в подвале и слушать музыку Дебюсси, которую так любит сын, лицо ее молодеет, светлеет, на нем загораются краски мечты. А на экране уже расплывается, колеблется изображение мальчика, судьба которого заранее известна...

И в эти мгновения по радио звучит призыв всем, всем защищать свою родину, потому что сброшенная бомба уничтожила школу - погибли дети, многие тела разорваны на куски. Тогда, выпрямившись во весь рост, потрясенно повторив несколько раз: «Они убивают детей?..», - Мать произносит всего три слова: «Я разрешаю...иди...»

Карел Чапек написал пьесу «Мать» после войны в Испании, после Герники, когда нацисты начали уже угрожать Судетам, а до Второй мировой войны оставалось несколько лет. Но с удивительной силой в ней прозвучали провидческие ноты - войны не кончатся никогда, матери будут всегда пытаться защитить своих детей и до последнего часа жизни оплакивать их уход. Потому что мать никогда не сможет понять: ради чего, даже если это - святой долг, оборвалась жизнь самого дорогого для нее существа.

И дело здесь вовсе не в пацифизме, скорее, в невозможности взвесить и уравнять, когда на одной чаше весов - подлинный героизм и чувство долга, а на другой - неимоверные страдания близких. Чашечки не выравниваются. Никогда. Потому что соразмерить одно с другим просто не представляется возможности...

Спектакль Марка Розовского покоряет скупой силой и своевременностью звучания, выразительнейшим существованием Марины Кайдаловой настолько, что от впечатления, произведенного им, невозможно отделаться сразу по окончании того священнодейства, свидетелем которому становишься.

Статья в PDF

Фото предоставлены театром

Фотогалерея