"Служба совести своей..." / 80 лет Юрию Бурэ (Курск)
Выпуск №1-211/2018, Лица
14 августа исполнилось 80 лет Юрию Валерьевичу Бурэ, возглавляющему Курский драматический театр им. А.С. Пушкина уже несколько десятилетий. Мне довелось видеть многие из его спектаклей, но многих не посчастливилось смотреть, о чем я искренне сожалею, читая рецензии на них, интервью разных лет Юрия Бурэ.
А вот познакомиться с режиссером, о котором уже сложилось впечатление по спектаклям, довелось впервые всего несколько лет назад, когда меня пригласили в Курский театр для более подробного знакомства с репертуаром. Сыгранные на родной сцене, при переполненном зале (несмотря на то, что премьерных среди них, кажется, кроме «Обыкновенной истории» Виктора Розова по роману И.А. Гончарова, не было - все шли уже по многу лет), они производили впечатление свежих, недавно появившихся в афише, настолько «присмотренными» были всеми участниками - творческими и техническими - до самых мельчайших мелочей. Было очевидно, что Бурэ следит за тем, чтобы премьерные мысль и чувство ни на миг не покидали никого. И эта черта режиссера, художественного руководителя театра, может быть, и даже скорее всего становится определяющей именно в наше время, когда театр как совершенно особое явление переживает очень сложные времена.
Эксперименты, на которые стали столь падки не только начинающие режиссеры, но и отнюдь не молодые, стремящиеся, подобно сухово-кобылинскому Кандиду Касторовичу Тарелкину бежать так, чтобы «прогресс находился немного позади», привел отечественное театральное искусство к тому, о чем выразительно сказал один из известных режиссеров: «Театр кончился. Приходится смириться...»
Но Юрий Валерьевич Бурэ смиряться не намерен. Он остается верен своему Учителю, Марии Осиповне Кнебель, и тем традициям, которые получил из ее рук. В одном из давних своих интервью Юрий Валерьевич без ложного пафоса, но с твердым убеждением говорил: «Самые лучшие артисты на земном шаре - это русские артисты, а лучшая школа - русская. Залог жизнеспособности провинциального театра и театра вообще в том, что не оскудела Россия актерскими талантами. И это самая светлая и прекрасная наша надежда».
В словах режиссера нет ни малейшей доли квасного патриотизма или хотя бы просто преувеличения. Это - урок жизни, полученный на протяжении десятилетий творчества и не только: в этом признании соединились впечатления от театра детства, отрочества, юности; уроки выдающегося педагога Марии Осиповны Кнебель; воспоминания о родителях-артистах, о труппе, в которой они служили; о театрах, в которых Юрию Бурэ довелось работать; о театрах, чьи спектакли он видел.
И еще, конечно, изначальное, природное, хотя и скрываемое за барьером внешней замкнутости расположение к людям и - непреходящий интерес к ним, к тому, что они чувствуют, о чем размышляют...
Он остается верен писаным и неписаным законам русского психологического театра, которые и в самые смутные времена неизменны для Юрия Бурэ как одно из величайших культурных завоеваний прошлого, и этой верностью как будто ненароком, почти незаметно «проверяет» своих собеседников - одна ли группа крови или разная?
Он остается верен самому себе - и это главное.
Завершив обучение в ГИТИСе, Юрий Бурэ ставил дипломный спектакль в Волгоградском театре драмы им. М. Горького. Это был «Сирано де Бержерак» Эдмона Ростана. В 2002 году режиссер вернулся к одной из самых любимых своих пьес, поставив спектакль в Курской драме почти четверть века спустя. И сегодня он украшает афишу, а курские зрители неизменно приходят на него с цветами. Может быть, происходит это потому, что с десятилетиями не изменился, а лишь укрепился «символ веры» режиссера, выраженный в стихах этой великой пьесы, в которых, как представляется, сформулированы жизненная и творческая позиции Юрия Валерьевича Бурэ. В одном из давних интервью он сам признавался, что в этих словах - смысл его жизни:
Пускай мечтатель я, мне во сто крат милей
Всех этих подлых благ мои пустые бредни.
Мой голос одинок, но даже в час последний
Служить он будет мне и совести моей...
В многолетнем служении Юрия Бурэ одному театру, выдвинувшему Курскую драму в ряд лучших российских театров по многим показателям, среди которых, в первую очередь, необходимо назвать разнообразный, в основном - классический репертуар и уникальность труппы, был драматический (если не сказать - трагический) перерыв. Должность художественного руководителя, введенная в феврале 1991 года Курским областным комитетом по искусству и культуре, приказом Министерства культуры РСФСР и доставшаяся по праву главному режиссеру с 1982 года, Юрию Бурэ, была ликвидирована в 1998-м, в театр был назначен директор, который занимался не только финансовыми, но и творческими вопросами. Бурэ было предложено вновь вернуться в кресло главного режиссера с ограниченными не только материальными, но и духовными, творческими правами. Естественно, от этой «чести», согласно своим твердым творческим и человеческим принципам, Юрий Валерьевич решительно отказался.
Журналист Валентина Кулагина писала: «Слишком ощутимым было чувство оскорбленного достоинства - ведь уведомление о сокращении должности (суть увольнении) он получил за два месяца до своего 60-летия, и был-таки уволен через неделю после так и не отпразднованного в театре юбилея.
«Языком приказа» говорить с Бурэ нельзя - он «завелся», и на предложенную должность главного режиссера не согласился из принципа, чтобы не идти «под башмак» директора, которому по проекту нового устава отдавались все полномочия в театре - от хозяйственных до творческих...
... С началом этого сезона заканчивается эпоха Бурэ, едва ли не самая продолжительная и плодотворная в жизни театра и его признании извне. Она вмещает приход и становление целого сонма молодых актеров, зарубежные гастроли и поездки по стране, освоение нового здания и открытие Малой сцены «7-й этаж», проведение фестивалей «Будущее театральной России» и участие в показах - столичных и иноземных, престижные награды - от местных до всероссийских знамен и дипломов до лауреатских Госпремий... В это время были поставлены лучшие спектакли последних двух десятилетий...
И вычеркнуть это из жизни, из истории театра, города, области, да и российской культуры в целом не просто немыслимо, а преступно. И можно лишь сожалеть, что в прошлое уходят уже утрачиваемые позиции и традиции, что театр становится местом пересуда и конфликтов, выплеснувшихся за его кулисы и двери, а коллектив, где добрая половина - личности яркие и с огромным творческим потенциалом, обречен на случайность в главном своем назначении - наполнять наши души высоким искусством».
Прошло четыре года - трудно судить, сколько лет жизни отняли они у Юрия Валерьевича Бурэ, говорить об этом он не любит и не хочет. Как всякий высокопрофессиональный, наполненный мыслью и чувством мастер, он устремлен в сегодняшний и завтрашний день. Конечно - с памятью о прошлом, давнем и недавнем, в лучшем и худшем смысле этого понятия. Но подобные эмоции, оставляя рубцы в душе, людьми сильными держатся в тайниках сердца. А Юрий Валерьевич Бурэ - не только режиссер, но и человек сильный и мужественный.
А потому, как говорится, не будем о грустном...
Спектакли Курского государственного драматического театра им. А.С.Пушкина, поставленные Юрием Валерьевичем Бурэ, режиссером, известным далеко за пределами Курска, по праву увенчанного многими наградами и званиями, сыном замечательных артистов Куйбышевской драмы Валерия Бурэ (видеть его на подмостках не довелось, но даже фотографии умудряются непостижимым образом передать не только внешнюю, но и внутреннюю красоту и духовную наполненность этого человека!) и Тамары Доросинской - мне посчастливилось видеть во время довольно регулярных коротких гастролей театра на сценах Малого театра в Москве, на фестивалях в Саранске и Самаре. И каждый из них оставлял в душе и в памяти свой след - эмоциональный, яркий, свидетельствующий о высоком профессионализме режиссера, выпестованной им труппы, воспитанной молодежи. Но, пожалуй, главное - о личности Юрия Бурэ. Личности, впитавшей нравственные и творческие принципы своих родителей: как бы ни меняли свое направление ветры времени, будущее останется за тем театром, в котором будут сильны традиции русского искусства. Яркие, психологически точно выстроенные характеры, прочная связь взаимоотношений персонажей и событий, основанная, с одной стороны, на жизненной достоверности, с другой же - на театральном ее осмыслении и воспроизведении.
Спектакль «Сирано де Бержерак», увиденный спустя много лет после премьеры на сцене Курской драмы, с уже далеко не первым составом исполнителей, стал одним из самых сильных впечатлений и ощущений неслучайности встречи с этим режиссером, если не сказать - щедрым подарком Судьбы. Едва ли не в первую очередь потому, что, подобно машине времени, возвратил во времена прежних человеческих и театральных подлинных ценностей с одним из важнейших ощущений: прожитого опыта и чувства утрат сегодняшнего дня. И этим оказался поразительно современным!
Когда в провинциальном театре спектакль идет долгие годы и не просто собирает полный зрительный зал, а вызывает бурные аплодисменты в то время как артистам несут цветы, - это уже само по себе становится событием. А если к тому же хорошо знакомая пьеса поставлена и сыграна так, что вызывает неожиданные мысли и сильные эмоции, - тогда это событие вдвойне.
Один из любимейших и чуть ли не наизусть знакомых шедевров Э. Ростана поставлен Юрием Бурэ как будто нарочито старомодно. Здесь не найти режиссерских изысков, попыток поиронизировать над устаревшим с точки зрения дня сегодняшнего романтизмом с его рыцарскими понятиями о чести, любви, достоинстве, вместо популярного перевода Т. Щепкиной-Куперник выбран перевод В. Соловьева - не столь изысканный, зато более близкий к разговорному языку и от того более современный.
Этот спектакль затягивает в свое «нутро» с самых первых минут действия, уже в прологе, когда перед нами на круге проплывают постепенно исчезающие в дымке своеобразные «живые картины» - персонажи в небольших группках или поодиночке. Казалось бы, прием банальный, но эмоционально он воздействует очень сильно и зрелищно - перед нами постепенно оживают те, кто реально существовал или был вымышлен Ростаном. И уже в этом прологе зарождается, а потом по ходу спектакля все более завладевает мысль о том, что химеры, окружающие полусферу сценической площадки - это не просто знак места действия, Парижа, а символ той химерной, иллюзорной судьбы поэта Сирано де Бержерака (блистательно сыгранного А. Швачуновым!), который в этой жизни вынужден был быть суфлером и только им...
Но реальный поэт и драматург Савеньен Сирано де Бержерак, живший в ХVII веке, доблестно служил в гасконской гвардии и отличался беспримерной смелостью; для Юрия Бурэ это было важно, потому две сцены, когда Сирано сражается с врагами, мощно присутствуют в спектакле - он один, а перед ним на круге движутся, кажется, бесконечные серые тени со скрытыми лицами, и гибнут от словно заколдованного оружия Сирано.
Но герой не только отважен и смел. Главное в нем - способность к высокой любви и самопожертвованию. Прекрасная Роксана в спектакле Бурэ - женщина не только сильная, способная отстоять свое чувство, но и превыше всего ценящая Слово, его власть над человеком не потому, что, вспоминая расхожую поговорку, «женщина любит ушами», а потому, что умение красиво, романтически возвышенно или, на худой конец, просто связно выразить свою мысль для нее - необходимая и черта подлинной личности. И здесь возникает чрезвычайно важная тема сегодняшнего дня, не столь актуальная, если вспомнить, что в 2002 году, когда Юрий Бурэ выпускал свой спектакль, наступила подлинная трагедия немоты, трагедия того, кому постоянно нужен суфлер для выражения всего, что живет в душе и мыслях.
У Кристиана эта трагедия немоты становится знаком утраты культуры целым поколением, и, может быть, не только одним, а потому такой страшной явилась сцена под балконом, когда, закрыв лицо широкополой шляпой, Сирано произносит вдохновенный монолог, вложив в него всю силу своей любви, а Кристиан молча вжимается в стену, понимая, как он духовно нищ и беспомощен перед этим чувством...
И есть еще один ярко проявленный герой в спектакле Юрия Бурэ - это Рагно, человек, всей душой тянущийся к Сирано, потому что именно ему ведома сила слов, их завораживающее, зажигающее воздействие на окружающих...
Юрий Бурэ, тонко чувствующий значение каждой фразы в тексте, в отличие от многих режиссеров, сокращающих финальный монолог Сирано де Бержерака, не сделал этого, поэтому неожиданной нотой прозрения звучат слова о том, что сцену из пьесы Сирано вставил в свою комедию Мольер, и она имеет большой успех. У Бурэ эти слова становятся неким узелком, связывающим разные нити: в них соединяются очень современные и живые темы немоты как утраты культуры, высокого романтизма как необходимого сегодня мирочувствования, самопожертвования во имя другого драматурга ли, гвардейца ли, любого человека. И когда в финале умирающий Сирано разрывает цепи, окружающие пространство сценической площадки, робко возникает мысль о том, что, может быть, хотя бы следующее поколение осознает боль утрат и вернет в свою жизнь все то, чего сегодня нет.
Я не знаю, как воспринимался этот спектакль в дни премьеры и в последующие годы, но сегодня он не просто жив - он невымышленно необходим всем, кто еще не разучился чувствовать, думать и обливаться слезами над высоким и прекрасным вымыслом...
Верный ученик М.О. Кнебель, Юрий Бурэ превыше всего доверяет автору - именно в тексте черпает он подлинную современность, не акцентированную, не подчеркнутую жирными выделениями, потому что верит в то, что классика - современна всегда, потому и называется классикой. В разные эпохи она читается и воспринимается по-своему вовсе не от того, что персонажей переодевают в современные одежды, а «великий и могучий» русский язык упрощается и уплощается интерпретаторами до уровня дня нынешнего. Кстати, языку режиссер уделяет всегда повышенное внимание - достаточно вспомнить не только чистоту произнесения в пьесах как классических, так и современных, но и ту удивительную музыкальность и отчетливость речи в стихотворных пьесах «Сирано де Бержерак» и особенно - «Горе от ума».
Режиссура Юрия Бурэ проста до прозрачности, внятна как интеллектуальному зрителю, так и тому, кто не слишком часто посещает театр, и в этом ее особенная сила рядом с бесконечными сегодняшними вывертами и попытками режиссеров все переиначить, облегчить, а значит - вольно или невольно снизить. Юрий Бурэ не снисходит до непритязательного зрителя - обращаясь к классическим произведениям, он раскрывает всю сложность и одновременную простоту пьесы или инсценировки.
Четверть века назад, в преддверии открытия 200-го театрального сезона, Юрий Бурэ говорил в интервью о том, что невымышленно тревожит его: «Интерес к мюзиклу, к комедии в Курске гораздо более сильный, чем к серьезной драме или комедии классической. Бороться со вкусами публики - дело бессмысленное. А коль уж мы единственный профессиональный театр в области, будем стараться работать на разные слои зрителей... Нас развратила советская власть тем, что исполнение административных правил вполне заменяло творческую отдачу. И не только в театре. Просто у нас это виднее... И потому у части актеров явственно нежелание повышать свой профессионализм».
Прошедшее с той поры время убедило в том, что Юрию Бурэ удалось преодолеть оба непростых обстоятельства - сегодняшний курский зритель научился высоко ценить произведения самые разные (в основном, к слову сказать, классические), а желание артистов повышать свой профессионализм с каждой премьерой очевидно даже для самого неискушенного человека, пришедшего в театр однажды и - тянущегося в эти стены постоянно.
Не могу отделаться от ощущения: с каждой новой театральной работой Юрий Бурэ не просто усложнял творческие задачи для себя и для артистов труппы, но сознательно и настойчиво воспитывал актеров, настраивая их на волну высокой классики, а заодно - приучал зрительный зал, охотно воспринимающий еще совсем недавно лишь музыкальные спектакли и непритязательные комедии, к театру серьезному, глубокому, способному перекинуть «мостик» между временами и явить круговорот вечных проблем и чувств. Пусть на другом уровне, на ином витке исторического развития, но непременно - заставляющего «мыслить и страдать», сопоставляя, анализируя, участвуя в происходящем...
Юрий Бурэ все же приверженец классики. Как немногие сегодня, он умеет увидеть в ней непреходящие ценности, не осовременивая персонажей и события с помощью их примитивного переодевания и упрощения языка до нынешней убогой скороговорки. Он тщательно разбирает с артистами, раскладывая «по полочкам» сложнейшую партитуру взаимоотношений и психологические обоснования каждого поступка, чтобы классика - русская, зарубежная или та советская, что по праву удостоена этого звания, - стала не только внятной, но по-настоящему близкой для зрителя.
Обращаясь к современным драматургическим произведениям, режиссер старается отыскать и вскрыть в них те глубины, что соответствовали бы по своим масштабам подлинной классике. И порой выбор поначалу удивляет, а потом - убеждает.
Сегодня репертуар Курской драмы им. А.С. Пушкина на редкость богат и разнообразен - в нем бережно сохраняются спектакли, поставленные много лет назад; в нем имена Мольера и Касоны, Розова (по «Обыкновенной истории» И.А. Гончарова) и Грибоедова, Разумовской и Уайльда, Ежова и Шекспира, Шкваркина и Катаева, Тургенева и Тэффи, Шмидта и Бомарше, Островского и Гладилина, Чехова и Кишона, Запольской и Марро, Шварца и Андерсена... И, конечно, Куни, без пьес которого не обходится сегодня, пожалуй, ни один театр в столице и провинции.
Еще одной отличительной чертой Юрия Бурэ можно считать небоязнь приглашать в свой театр режиссеров «со стороны». Не всегда эти эксперименты увенчиваются успехом, но они дают артистам (некоторые из которых, к слову сказать, тоже получают возможность ставить спектакли на Малой сцене) возможность оценить школу своего режиссера по сравнению с другими, почувствовать себя в новых «предлагаемых обстоятельствах» и отобрать нужное, отбросив лишнее. А это важно для сегодняшнего творческого состояния труппы.
Что такое «школа Бурэ» можно отчетливо осознать, наблюдая за ростом его студентов, - они стремительно приобретают профессиональные навыки, от спектакля к спектаклю вырастая в мастеров.
Что ж, остается искренне порадоваться, что свой юбилей Юрий Валерьевич Бурэ встречает полный сил, энергии, готовясь к новой работе. Пусть их будет еще много, прекрасных спектаклей, свидетельствующих о том что школа русского психологического театра жива!
Фотогалерея
