Земное и потустороннее / "Бал-маскарад" в Большом театре и "Макбет" в Театре им.К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко
Выпуск №3-213/2018, Мир музыки
Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что Верди - самый востребованный композитор на мировых оперных сценах. Трудно найти театр, в котором не ставились бы его сочинения. Не исключение и московские театры, представившие в последнем сезоне сразу две оперы великого итальянского композитора: «Бал-маскарад» в Большом театре и «Макбет» в Музыкальном театре им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко.
«Бал-маскарад» - 23-я по счету опера Дж. Верди, созданная им по сюжету Э. Скриба на либретто Антонио Сомма. В основе фабулы - реальная история заговора против шведского короля Густава III. В воплощении этого запрещенного тогда сюжета о покушениях на монарха Верди усматривал прекрасную и величественную драму. Но само сочинение с трудом преодолело кордоны цензуры и, не раз исправленное композитором, появилось на сцене римского театра «Аполло» в феврале 1859 года в том виде, в котором оно известно сегодня. В нем шведский король стал прототипом главного действующего лица - бостонского губернатора Ричарда из старинного рода графов Уорвиков. В 1880-м опера впервые прозвучала в России на сцене Большого театра в постановке Э. Бевиньяни и А. Дмитриева, выдержавшей всего три спектакля, а затем в 1891-м, в постановке И. Альтани и А. Барцала. Исчезнув из афиши театра в 90-х годах XIX века, она вернулась на его сцену лишь через 77 лет в постановке А. Жюрайтиса и С. Штейна, жизнь которой оказалась самой долгой - 108 спектаклей.
Нынешняя постановка - четвертая по счету в истории театра. Осуществлена она итальянской командой - дирижером Джакомо Сагрипанти, дебютировавшим на сцене Большого в 2013-м «Доном Карлосом» Дж. Верди, известным в Европе режиссером-постановщиком и сценографом Давидо Ливерморе, режиссером Алессандрой Премори, художником по костюмам Марианой Фракассо и художником по свету Антонио Кастро.
Давидо Ливерморе, видящий немало связей между театром и кино и испытывающий приверженность к киноприемам на театральной сцене, представил сюжет «Бала-маскарада» в эстетике киностиля нуар 1950-х - 60-х, а точнее - в духе фильмов Альфреда Хичкока. Эта визуальная ассоциация - не случайный выбор режиссера-сценографа. Она, по его мнению, вызвана самой сюжетной фабулой оперы: фильмы Хичкока в 50-х снимались под таким же давлением скрытой цензуры, которую в свое время пришлось испытать Верди в момент написания оперы. И там и здесь - жесткая конструкция социальных правил, внутри которой кипят страсти. Подобно героям Хичкока, главные действующие лица оперы Верди сдержаны снаружи и душевно напряжены. Накал страстей внутри любовного треугольника Ричард - Амелия - Ренато, скрытого от глаз сверкающего общества и дополненного планом заговорщиков, помышляющих убийство Ричарда, создает двойное напряжение, а в эстетике фильмов Хичкока приобретает характеристики психологического триллера. Архитектурная конструкция, представляющая с одной стороны портик классического особняка, а с другой - павильон, становящийся по необходимости кабинетом, ночным клубом или бальным залом, словно бы имитирует конструкцию сюжета: внутри красивого особняка кипят страсти. Видеографика 4D, охватывающая все пространство сцены, создает эффект погружения в кинофильм. Сумрачная атмосфера надвигающихся грозовых облаков, качающихся голых деревьев да кружащие вороны предвещают недоброе, отвечая мистической линии сюжета, предсказанной гадалкой Ульрикой. Вращаясь вокруг своей оси, сценографическая конструкция втягивает внимание зрителя в водоворот стремительно развивающихся событий, а изобретательный видеоряд, транслируемый также на мониторах висящих над сценой картинных рам, держит его в напряжении. Все это выходит кинематографично и динамично, но все же переставляет акценты восприятия с внутреннего конфликта сюжета на внешние эффекты.
Исполнительский состав премьерных спектаклей пополнился приглашенными артистами, востребованными на мировых сценах и выступившими в постановке «Бала-маскарада» в заглавных ролях: Джорджо Берруджи (Ричард), Максим Аниськин (Ренато), Оксана Дыка (Амелия), Надя Крастева (Ульрика). Во втором составе наряду с артистами Большого Олегом Долговым в роли Ричарда и Анной Нечаевой в роли Амелии выступили Владимир Стоянов (Ренато), Сильвия Бельтрами (Ульрика) и Дамиана Мицци (паж Оскар). Пожалуй, Анна Нечаева с Олегом Долговым составили более спетый и вдохновенный дуэт в сравнении с эмоционально умеренными Джорджо Берруджи, обладателем ровного, пластичного тенора, и Оксаной Дыкой, чье пронзительное сопрано, переходящее в верхних нотах в крик, стремилось доминировать над всеми ансамблями. Стремительными и легкими в роли пажа Оскара оказались Нина Минасян и Дамиана Мицци, трагичен и напряжен образ Ренато у Максима Аниськина, гневен и страстен - у Владимира Стоянова.
Джакомо Сагрипанти, старавшийся, по его словам, придать звучанию оркестра итальянскую стилистику, добился баланса между легкостью и ровностью вердиевского звучания оркестра и эмоциональными нюансами, составившими выразительный рельеф целого.
«Макбет» - первая из трех опер Дж. Верди, написанных по мотивам трагедий Шекспира, которые вдохновляли композитора своей драматической мощью. Сочинение, созданное совместно с либреттистом Франческо Пьяве в 1847 году и поставленное тогда же во флорентийском Театро делла Пергола, уже более полутора веков по традиции идет на мировых сценах в более поздней, парижской версии, переработанной композитором по предложению Grand Opera в 1865-м. В Театре им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, на счету которого уже более десяти постановок опер Верди, к нему обращаются впервые.
Популярный шекспировский сюжет не раз вдохновлял писателей и композиторов. Только в жанре оперы он был воплощен вслед за Верди не менее десяти раз! ХХ век принес немало кино- и театральных постановок по «Макбету». Неудивительно, что кровавая история убийств во имя власти, в фокусе которой большая политика, бурные страсти и встреча с инфернальными силами, особенно резонирует обществу в критические периоды истории, когда человечество оказывается втянутым в войны и политические волнения. Не исключение в этом смысле и наше время.
Пытаясь отразить вневременной характер сюжета, постановщики - режиссер Кама Гинкас, художники Сергей Бархин (сценография) и Мария Данилова (костюмы) - вынесли спектакль за пределы времени и реалистического пространства и создали фэнтези. Здесь похожие на людей-инвалидов персонажи играют условные роли, однако напряжение мысли и чувств, связанных с основной линией сюжета, одухотворяет эту условность. На сцене - некое апокалиптическое пространство, наполненное аллегориями и напоминающее марсианский пейзаж: стена-гора, поросшая сухоцветом, с зияющими пустыми глазницами, из которых появляются призраки и ведьмы. На нее практически невозможно забраться, не скатившись вниз - так же, как невозможно удержаться на вершине власти, не попав в преисподнюю.
Тем временем на сцене царит именно дух преисподней. Ведьмы (множественные в отличие от шекспировских трех, ибо у Верди это целый хор с тремя партиями различной высоты) - существа с черными глазницами, головами-коконами и кровавыми щеками «правят бал», оплетая, словно лианой, и все пространство, и главных героев, которых они втягивают в нескончаемые преступления. Немногим отличаются и персонажи этого условного королевства, центром которого становится высокий, но карикатурный трон, - разве что лица у них человеческие, на них выражены эмоции страдания от убийств и победной радости в столь же условно счастливом финале. Символичный двойной череп вместо королевской короны, чучела убиенных младенцев и взрослых, окровавленные головы на копьях - все это не сказать, что наводит потусторонний ужас, но вполне отчетливо очерчивает бесовскую зону, заложниками которой оказались персонажи оперы. Вызовет у зрителя приятие или отторжение подобная постановка - вопрос неоднозначный. Но можно констатировать, что художественно и концептуально она вполне убедительна и соответствует тексту либретто.
А то, что однозначно замечательно, - так это музыкальная часть спектакля, сделанная под руководством Феликса Коробова. Искрометные вердиевские мелодии и ритмы поданы с истинно итальянской легкостью и вкусом. Тонко дифференцированная тембровая палитра дополняется яркими динамическими контрастами - завораживающее пиано сменяется блестящим форте. Голоса хористов и артистов, исполняющих главных героев - Антона Зараева (Макбет), Ларисы Андреевой (Леди Макбет), Феликса Кудрявцева (Банко), Владимира Дмитрука (Макдуф) - органично вливаются в общую архитектонику звучания. А она столь точно выверена, что приносит подлинное эстетическое наслаждение.
Фотогалерея
