ВЫШНИЙ ВОЛОЧЁК. «Шли по войне девчата…»
Выпуск №6-216/2019, В России
Вышневолоцкий областной драматический театр, один из старейших в России, ведет свою историю с 1896 года. Коллектив хорошо знаком тверским театралам и любим ими. В нынешнем сезоне, в рамках программы «Театр и Школа», на главной сцене Тверской драмы им был сыгран спектакль «А зори здесь тихие...» по одноименной повести Бориса Васильева. Режиссер-постановщик и автор инсценировки - Константин Рехтин.
У этого произведения счастливая театральная и кинематографическая судьба. Достаточно вспомнить знаменитую постановку в Театре на Таганке или фильм режиссера Станислава Ростоцкого. Спектакль Вышневолоцкого театра не повторяет ни одну из предыдущих версий. В программке жанр обозначен как «лирическая драма»; эпическая повествовательность отходит на второй план, батальные сцены остаются за кадром. Кульминационные моменты спектакля - пять исповедей девушек, как будто специально написанных Васильевым для сцены, пять обращенных в зал монологов. В них - яркие воспоминания о мирной жизни, о том, что на войне представляется недосягаемым счастьем.
Собираясь на задание, каждая из героинь положит в солдатский вещмешок самое заветное: Соня Гурвич (Анна Елизарова) - томик стихов, Женя Комелькова (Ирина Петрова)- флакончик с духами, Галя Четвертак (Оксана Боброва)- мягкую игрушку. Она ведь так и осталась девчонкой, неповзрослевшей фантазеркой, прибавившей себе в военкомате два года. Актрисам, исполняющим роли девушек-зенитчиц, веришь абсолютно. Даже помкомвзвода Кирьяновой (Ирина Коваленко), которая говорит о себе скупо, но перед нами возникает еще одна женская судьба.
Эта постановка убеждает, что режиссерский театр не всегда подавляет актерскую индивидуальность и, являясь искусством идеальной коммуникации, не может существовать без ансамблевости. В сценарии множество важных деталей, которые актерам эту задачу облегчают - их герои слышат и чувствуют друг друга. Старшина Васков (его очень органично играет Алексей Чимичаков), проверяя готовность бойцов к операции, наставляет девушек, делает замечания. Дойдя до Лизы Бричкиной (Елена Чимичакова), несколько раз внушительно произносит: «Молодец». Соню Гурвич, узнав о ее сиротстве, называет «воробьем», и та сразу откликается: «Так папа меня называл». В повести написано, не «воробьем», а «грачом», но оправдание этой замены есть в тексте: перед боем девушки «бросились, как воробьи на коноплю» к Васкову.
То, что режиссер и сценарист представлены здесь в одном лице, позволило создать цельный спектакль, где перекликающиеся детали маркируют границы мирных и военных эпизодов. Когда боец Галина Четвертак на первой поверке поджимает ногу не по форме - это комический эпизод, а когда прыгает в одном сапоге, утопив второй в болоте, - предвестие трагедии. Девушки резвятся у реки и «солдатиком» скатываются с поросшего травой берега - потом с этого же возвышения на сцене скатывается Женя Комелькова, задетая шальной пулей...
Сценография лаконична: маскировочная сетка на переднем плане расширяет пространство, а на заднем плане создает глубину - там ведут бой зенитчицы. Из бутафории особенно важен военного образца ящик со снарядами, его девушки подтаскивают к зениткам во время боя. Особый, «экранный» звук, по меркам театральным очень громкий, создает эффект присутствия зрителя внутри сцен, где соловьиное пение сменяют разрывы снарядов и пулеметные очереди. Удачное музыкальное оформление спектакля позволяет проникнуться духом времени.
Работают на образ спектакля и натянутые на сцене ситцевые занавески. В них, как в саван, заворачиваются, одна за другой, погибшие героини. Когда девушки уходят и задергивают за собой этот занавес, он становится метафорой смерти. Ситцевая занавеска образует пространство горницы, служит пологом в деревенском доме, где живет на постое у хозяйки Марии Никифоровны старшина Васков. Мария Никифоровна (Карина Благовещенская) - образ, не прописанный в повести Васильева, но здесь он получился удивительно полнокровным. Женское ее счастье где-то заплутало (муж погиб, детишки не народились), и хочется голову к кому-то приклонить. Движется по сцене легко и красиво, Федота Евграфыча, как извечно повелось на Руси, «жалеет». В последней сцене они склоняются голова к голове над Аликом - маленьким сыном погибшей Риты Осяниной (Мария Барабанова). Эта идиллия мирной семейной жизни не может быть разрушена даже войной, смертью. И первая, и последняя фраза в спектакле тоже об этом: «А зори здесь тихие...»
Фото из архива театра
Фотогалерея
