Исповедь счастливого человека / Павел Хомский
Выпуск №8-218/2019, Книжная полка
Павел Хомский. «Я счастливый человек...». Москва: Театралис, 2019.
Это книга о профессии, несмотря на то, что на первый взгляд она может показаться вполне традиционными мемуарами, монологами Павла Осиповича Хомского, бережно записанными и составленными по хронологии Виктором Борзенко, сумевшим сохранить живую интонацию непосредственного человеческого общения. И потому, когда читаешь книгу «Я счастливый человек...», слышишь голос Павла Осиповича, видишь его улыбку, блеск совершенно молодых у человека преклонного возраста глаз и - вспоминаешь, вспоминаешь те долгие десятилетия, что прошли рядом с его театрами в Москве, со спектаклями, которые не забываются со временем.
Я не оговорилась, назвав эту книгу повествованием о профессии, потому что богатейшие театральные воспоминания детства и юности - это опыт будущего режиссера: наблюдательность, умение сопоставлять, раскрывать одно через другое. И война для школьника, рывшего окопы, а потом курсанта и позже артиллериста - это тоже своего рода накопление для будущей профессии. Ведь едва ли не в первую очередь вспоминает Павел Осипович фронтовые выступления, первые сыгранные им роли, а порой - события, которые могли обернуться трагедией.
И дальше, дальше, дальше: ЛГИТМИК, Оперно-драматическая студия им. К.С. Станиславского, Рига, Ленинград, Москва...
Для меня эпоха Павла Хомского началась в школьные годы, когда он возглавил Московский ТЮЗ. О некоторых рижских и ленинградских его спектаклях доводилось слышать от друзей родителей, от своих друзей-сверстников, но ведь самой надо было увидеть! И на первый же спектакль Хомского «Варшавский набат» В. Коростылева я отправилась из чистого любопытства и... осталась в этом театре на все годы, не пропустив ни одной премьеры ни в школе, ни после ее окончания, ни позже. Из 20 спектаклей, поставленных Павлом Хомским на тюзовской сцене, не пропустив ни одного, я, конечно, к каким-то испытывала столь острую привязанность, что смотрела их по многу раз. И до сих пор в памяти живут мизансцены, ритм, актерские ансамбли, музыка из «Тебе посвящается» М. Бременера и «Наташи» М. Берестинского (довольно слабой по драматургии пьесы, в которую Хомский ввел песни в исполнении Александра Галича, многократно увеличив объем происходящих событий), «Убить пересмешника» В. Тура по роману Харпер Ли и «Будьте готовы, Ваше высочество!» Л. Кассиля с уникальными работами уникальной Лидии Князевой в обоих спектаклях. А еще - «Звезда» Э. Казакевича и М. Львовского со стихами поэтов, погибших на фронтах Великой Отечественной войны, «Мужчина семнадцати лет» И. Дворецкого, «Тень» Евг. Шварца и «Синее море, белый пароход» Г. Машкина, «Эй ты, здравствуй!» Г. Мамлина и «Том Кенти» С. Михалкова, «Побег в Гренаду» Г. Полонского и «Пять вечеров» А. Володина...
И конечно - первый мюзикл в нашей стране - «Мой брат играет на кларнете» А. Алексина. Этот спектакль, появившийся в 1968 году, остался не только в моей памяти навсегда. И с десятилетиями несколько иначе осмыслилась песня: «В центре нашего двора начинается игра...»
Уникальная (особенно, для нашего времени) способность, чутье Павла Осиповича Хомского на своевременность появления того или иного спектакля, сформировавшееся значительно раньше и отчетливо проявившееся впоследствии, для меня сосредоточилось в ТЮЗе: он ставил спектакли для подростков, но на них толпой шли и опытные театралы, и любопытствующие зрители. Разрабатывая темы «школьные», режиссер никогда не снисходил до назидания, навязывания, учительской указки - как будто верил в то, что подростки в состоянии сами все понять, отличить черное от белого, пусть им даже потребуется для этого какое-то время.
И с его спектаклей юные зрители выходили не такими или хотя бы не совсем такими, какими переступили порог театра.
В Театре имени Моссовета, куда Павел Осипович Хомский пришел по приглашению Ю.А. Завадского, он прослужил сначала очередным, а затем главным режиссером в общей сложности более сорока лет. Сохранив свой абсолютный слух на музыкальные спектакли («Иисус Христос - суперзвезда» с 1990 года украшает афишу театра), он проявил этот уникальный дар слуха и в спектаклях драматических, поставленных по произведениям мировой классики и современным, тщательнейшим образом работая над текстом и психологическими связями персонажей во всех нюансах. Будучи уже очень пожилым человеком, Павел Хомский умудрялся непостижимым образом сохранять молодость души и молодость таланта. Это видно, что называется, невооруженным взглядом, в таких спектаклях последних лет его жизни, как «Свадьба Кречинского» А.В. Сухово-Кобылина, «Опасные связи» К. Хэмптона, «Римская комедия (Дион)» Л. Зорина, «Энергичные люди» В. Шукшина. И еще - в планах, которых было много...
В повествовании Павла Осиповича о семье, о людях, с которыми сводила его судьба, о театрах, об артистах, ощущается очень сильно та же черта, что царила в тюзовских спектаклях: не назидая, не поучая, с иронией рассказывая о своих столкновениях с идеологами эпохи, он говорит о вещах, чрезвычайно важных. Например, вот такой вывод: «Я критически отношусь к себе. Но все же думаю, что это счастливое ремесло. Есть первоначальное полетное чувство свободы. Потом уже начинаются ограничения: пространством, временем, артистами... Раньше были идеологические ограничения, теперь - материальные. Мне, к сожалению, пришлось очень много работать в те времена, что не могло на мне не отразиться. Мы все вышли из советской идеологии, многие ломались, не выдерживали...
И все равно я считаю себя счастливым, я счастливый человек: всю жизнь занимаюсь тем, чем хотел заниматься. Несчастливая сторона заключается в том, что редко удается достичь желаемого, хотя вроде бы ничто и не мешает. Но в конечном счете нужен постоянный прорыв через какие-то сложности. Режиссура не терпит ни легкомыслия, ни чистого наукообразия. Искусство должно быть легким, даже если оно погружено в быт: оно должно восприниматься как воздух, которым мы дышим».
Легкость, о которой говорит Павел Осипович Хомский, дается не экспериментами и попытками самоутверждения - она даруется врожденной интеллигентностью, умением трезво, а нередко и иронично взглянуть на себя, пристальным наблюдением над опытом коллег, над жизнью улицы, над взаимоотношениями людей. И, конечно, талантом, мастерством, которое постоянно нуждается в подпитке.
А личностей такого уровня становится сегодня все меньше. Эпоха их почти совсем ушла...
И потому как завещание артистам и молодым режиссером звучат слова Хомского: «Что может быть интересней человека на сцене?! Человек завораживает. Если нет живого человека, то ничто не интересно, какие бы ни были формы, технологии, жанры... Боюсь, как бы мы не растеряли по пути часть своего багажа - то, что постигали и постигли, чему научились. Боюсь, что бесконечные «мыльные сериалы» испортят даже самых талантливых артистов. Там ведь все надо быстро-быстро, нет тщательного отбора средств, пристального внимания к детали, к стилю, а правдоподобие - это еще не правда. До поры до времени талантливые артисты будут приносить в сериалы то, что умеют, что наработали в театре, свой «неприкосновенный запас», но сколько они сумеют его эксплуатировать? Раз, два, три... А потом и они покажутся нам пустыми.
Растерять можно очень быстро. Жизнь быстро проходит. А мы хотим всего и сразу, и все у нас - как-то приблизительно. Так и выходит, когда делаешь быстро...»
Книга осталась незавершенной - закончить ее помешал уход из жизни Павла Осиповича Хомского, планировавшего многое рассказать об артистах, с которыми довелось ему работать.
Не случилось. Смерть чаще всего приходит внезапно.
Но остались светлые, замечательные страницы о Ростиславе Плятте, Леониде Маркове, Вере Марецкой, Фаине Раневской, Сергее Цейце, Сергее Юрском, краткие, но чрезвычайно емкие упоминания о некоторых других мастерах. И в этих словах Павла Хомского они все словно оживают для нас.
Сегодня и навсегда - по неписаному, но утвержденному мемуарами закону Театра...
Фотогалерея
