Преодолевать свои страхи / Екатерина Кирчак (Москва)

Выпуск №9-219/ 2019, Лица

Преодолевать свои страхи / Екатерина Кирчак (Москва)

Актриса Московского ТЮЗа Екатерина Кирчак долго ждала больших ролей на столичной сцене. Успешно дебютировав в Ростовском академическом театре драмы им. М. Горького, она после нескольких сезонов внезапно и решительно поменяла свою жизнь и поехала в Москву, в Москву! Ей захотелось продвинуться в профессии чуть-чуть дальше, ответить себе на вопрос: «Смогу или не смогу»? Пройдя непростой путь, она научилась радоваться малому и ценить возможность соприкосновения с выдающимися мастерами. Сегодня в ее репертуаре 12 спектаклей, в том числе постановки Александры Толстошевой «День рождения Смирновой» и «Танцплощадка», где Екатерина Кирчак исполняет центральные роли.


- Красивая девочка, южный город, мечта стать актрисой - это ваш случай?

- Что касается южного города - да, а вот красивой девочкой я себя не считала никогда. У меня по поводу внешности до сих пор очень много комплексов, которые я пытаюсь преодолеть. Только на сцене мне неинтересно, как я выгляжу.

У меня в детстве была масса кружков: танцы, музыкальная и художественная школы. Очень хотела рисовать, даже поступала после 9-го класса в художественное училище им. М. Грекова, но провалила основной экзамен по живописи, и это стало трагедией. С 8 до 14 лет занималась драматическим мастерством в кружке при Доме культуры, играла в сказках. Но, хотя в меня эта вакцина попала, артисткой быть не хотела.

Я из семьи юристов, мне прочили юридическое будущее, поэтому я занималась с преподавателями по праву, готовилась к экзаменам и пребывала в депрессии по этому поводу. Тогда же в Ростове для театра драмы им. М. Горького на базе ЛГИТМиКа набирал курс народный артист СССР Михаил Иванович Бушнов, был бешеный конкурс. Я пришла на экзамен, прочитала все, что знала, и забыла об этом. Все произошло спонтанно, но оказалось, что меня взяли.

- Не думали поступить куда-то еще или позже продолжить образование в другом городе? В столице, например.

- Была мысль еще куда-то поехать, но мама очень волновалась за меня и не отпустила. К тому же я втянулась: у нас был плотный график учебы, а еще я попала на съемки к Кириллу Семеновичу Серебренникову. Я оказалась в творческой атмосфере, в окружении очень интересных людей, невероятно талантливой труппы. Это великие артисты! Я иногда думаю: «Неужели основная масса театральных зрителей их никогда не узнает?» У нас была хорошая школа с прекрасной теоретической базой, замечательные педагоги по речи и сцендвижению, мы с первого курса работали в спектаклях на профессиональной сцене. Но впрок не научиться профессии - это возможно только работая в театре, хотя нехватку образования чувствую порой до сих пор.

- Почему, проработав несколько лет на ростовской сцене, вы все-таки решили перебраться в Москву?

- У меня все в жизни происходит интуитивно. Какое-то время меня все в Ростове устраивало, но в 25 лет как будто пробка из бутылки шампанского вылетела, и я решила, что слишком все хорошо: квартира есть, работа тоже. Стало страшно от такой предсказуемости, и в одночасье я поняла, что надо уезжать. Просто купила билет и уволилась, сделав вводы. Сейчас оборачиваюсь назад и думаю: «Господи, как я так могла?!» Неизвестная артистка приехала из провинции и пошла показываться по театрам...

- Показы - это тяжело и для выпускника театрального вуза, а каково сложившейся артистке?

- У меня тогда была дурная отвага, пакет с репетиционной юбкой, программа на 40 минут и список театров. Я не думала о бешеных конкурсах, о том, что сотни людей не могут устроиться в коллектив. «Здравствуйте, уделите время для показа». Если отшивали, звонила секретарю, узнавала, будет ли на месте художественный руководитель, и ловила его на служебном входе. Это была авантюра, но при этом меня брали в «Маяковку», брали Сергей Яшин и Иосиф Райхельгауз. У него надо было петь в детском мюзикле «Вредные советы», причем буквально завтра. А мне за вещами в Ростов, и я проворонила эти репетиции. Показывалась много, но Семен Яковлевич Спивак, ставивший тогда в Театре им. К.С. Станиславского, сразу взял меня под свое крыло, пригласил на работу и авансом дал уверенность в себе. Потом звал меня в Санкт-Петербургский Молодежный театр на Фонтанке, но мой супруг (артист Владислав Ветров - Д.С.) тогда уже работал в «Современнике», и я не поехала.

В Театре им. К.С. Станиславского я проработала два сезона в спектакле «Слухи», но мой партнер Андрей Гусев трагически погиб, и спектакль сняли. Все пошло кубарем. Спивак уехал в Петербург, пришел Владимир Мирзоев со своими студентами, и со мной не продлили контракт. Очень долго была практически без работы - только антреприза, надо было опять показываться. Полгода поработала у Михаила Левитина в «Эрмитаже».

- Как вы оказались в труппе МТЮЗа?

- В 18 лет я увидела в Ростове их гастрольный спектакль «Гудбай, Америка!» и подумала: «Если работать, то в таком театре». Приехав в Москву, я показывалась и там, но это было межсезонье, да и актрисы были не нужны. А потом мы стали работать в антрепризе с завтруппой МТЮЗа Аллой Васильевной Жуковой. Она наблюдала меня в работе, когда мы ездили по городам и весям нашей страны, и вспомнила, что я приходила проситься в театр. Она позвонила мне, когда в МТЮЗе был срочный ввод. Мне так страшно стало! А мой партнер и муж - единственный, с кем я могла показаться, - был в Ялте на съемках у Марлена Хуциева. Но я все равно пришла, что-то прочитала, и Генриетта Наумовна Яновская сказала: «Пробуй». Мне назначили испытательный срок, ввели в детский репертуар и вводили на роли в других спектаклях, если кто-то заболевал. В 27 лет я стала артисткой этого театра. Через год попала к Каме Мироновичу Гинкасу в «Нелепую поэмку» на маленькую роль. Я очень любила эту работу, да еще с таким мастером и артистами.

- У вас много ролей в детских и подростковых спектаклях. Насколько вам комфортно в таком репертуаре, особенно после больших ролей в серьезной драматургии в Ростове?

- Я уезжала из Ростова, не думая о репертуаре. В Москве у меня не было иллюзий по этому поводу. Но у нас такие артисты невероятные, что с ними даже в детских постановках играть - счастье. Сама Генриетта Наумовна ненавидит «тюзятину» и ставит для всех. У таких спектаклей диапазон даже шире, мне они в удовольствие. Для маленьких зрителей надо особо играть, с полным сердцем и отдачей. Приходишь в театр уставший, невыспавшийся, но видишь этих «клопов» и понимаешь, что нельзя в полноги работать. Театр, если он заразительный, легкий, талантливый, - это ведь еще и прививание вкуса. В «Кошкином доме» у нас в домиках персонажей висят полотна Ван Гога, Матисса. Маленький человек этого не поймет, но потом он их где-то увидит и вспомнит на подсознательном уровне.

- В самом начале карьеры вы получили премию «Молодая Мельпомена» за роль в «Дядюшкином сне». Не думали задним числом, что награда открывала перед вами профессиональные перспективы, которых не дают роли в детском репертуаре?

- Я философски отношусь к наградам и не считаю ту премию своей заслугой, не упиваюсь ею. Получила - и пошла дальше работать. У нас ведь такая профессия: сегодня ты молодец, а завтра в этой же роли можешь выйти беспомощным и бездарным, несмотря на премию.

Конечно, субъективность профессии смущает. Она не для каждого характера, многие люди ломаются, переживают, порой чувствуют обиду. Но в нее идут не за признанием. Если зацикливаться на этой стороне, думать, кому понравилось, а кому не понравилось, то лучше вообще актерством не заниматься, иначе можно свихнуться. Так же, как и в жизни, на сцене ты не можешь нравиться всем. Генриетта Наумовна перед спектаклем «С любимыми не расставайтесь» говорит: «Если даже один человек запомнит ваше лицо, вы уже этот день прожили не зря». Театр дает возможность остановиться, проснуться, услышать, что такое ты есть, увидеть, что вокруг происходит, понять что-то про себя.

- Сейчас у вас нет неудовлетворенности? Все-таки в Москве вы долго ждали главных ролей.

- Конечно, есть роли, которые мне бы хотелось сыграть, но я ехала сюда за возможностью обрести развитие в профессии. Ни секунды не жалею ни о чем. У каждого свой путь. Понятно, что надо каждую секунду быть готовым к работе, но я не преследовала цели сделать карьеру. Меня манило к мастерам: Яновская и Гинкас - это же две планеты. Хотелось быть сопричастной, хотя бы рядом находиться и смотреть, как они работают. Таких невероятных людей практически уже нет.

Никогда не появляется мысли, что могу перейти в другой театр, пусть даже здесь что-то не складывается. Я не отчаивалась, несмотря на все простои. Генриетта Наумовна - великий мастер, и с артиста спрашивает всегда по большому счету. Она неплохо ко мне относится, я ощущаю доверие с ее стороны. По крайней мере, я хотела бы так думать. Любая новая работа - это каждый раз путь в неизвестность. И даже если есть доверие, не факт, что она получится в следующий раз.

- Расскажите о работе с Александрой Толстошевой, в спектаклях которой вы играете главные роли.

- Я благодарна судьбе и случаю за эту встречу. Репетировать с ней - невероятное счастье, это совершенно другая планета, даже другой театр и способ существования. Мне кажется, у меня иногда получается ее слышать. В театре «ОКОЛО» невероятное чувство правды, и оно заразительно, а Саша, безусловно, ученица своего мастера Юрия Погребничко (Александра Толстошева - актриса и режиссер театра «Около дома Станиславского» - Д.С.). Я еще только прикасаюсь к пониманию их творчества, может, даже никогда его не пойму, но мне оно безумно интересно. Даже странно, что Погребничко, Гинкас и Яновская учились в ЛГИТМиКе почти в одно время.

Саша не думает, что перед ней марионетка и глупое существо, выполняющее ее рисунок. Она хочет, чтобы ее слышали, и мне тоже очень важно разговаривать с режиссером, который влюбляет в свой замысел, а не говорит: «Пойди туда и повернись». Она ставит между строк, влияет на твое подсознание, не давая лобовых оценок: понимание догоняет потом - и зрителя, и актера. В работе с ней (как и с любым другим режиссером) артисту нужны начитанность и насмотренность, знание живописи и музыки - это аффективная эмоциональная память, которая должна откуда-то браться. Можно брать и из себя, конечно, но ты-то кто такой? Утопия думать, что твой жизненный опыт - это основа для всей мировой драматургии. Зрителя сложно обмануть: если у артиста пустой глаз, то какая за этим может стоять личность? А личность должна быть обязательно.

- В «Танцплощадке» вы играете на разных музыкальных инструментах. Хотели бы чаще использовать на сцене эти умения?

- В музыкальной школе я училась по классу фортепиано, но пока мое музыкальное образование востребовано только у Саши. К работе в «Танцплощадке» я готовилась с преподавателем, сначала играла на аккордеоне, теперь освоила трубу - это произошло уже после премьеры. Я люблю преодолевать свои страхи, ведь я ужасная трусиха, а в такие моменты себя начинаю уважать: сделан еще шажочек, пусть и маленький.

- Есть что-то в вашей актерской палитре, чего режиссеры еще не увидели?

- Как ни смешно это прозвучит, но только сейчас нахожусь в такой форме, с которой можно работать. Я себе желаю ролей, где мне хватило бы смелости расширить свой актерский диапазон: в комедийном плане, клоунском, драматическом. С Сашей у меня так произошло, я ей благодарна. И еще очень бы хотела поиграть в пьесах Александра Володина, хотя все зависит не от автора, а от режиссера, с которым ты это делаешь.

- Мне кажется, когда артист долго работает в одном театре, появляется некая инертность. Тогда не все ли равно - Москва или Ростов?

- Если человек честно занимается профессией, то разницы действительно нет. Не могу сказать, что в Москве все находятся в бешеном творческом поиске: приехав сюда, я много спектаклей посмотрела, и порой испытывала разочарование. Но здесь ты не спокоен, у тебя больше возможностей для развития. При всем уважении к ростовскому театру, где работают великолепные артисты, и не желая обижать провинцию, скажу, что какая-то леность там все равно присутствует. Поэтому я и бросила обжитое тепленькое местечко.

Но я остаюсь провинциальным зажатым человеком. Мои дети совершенно другие, свободные, а мне приходится преодолевать себя каждый день. Я не отказываюсь от своих корней и даже рада тому, что так и не выкурила из себя этого самого провинциального человека и, видимо, никогда этого не сделаю. Дверь ногой открывать я никогда не смогу - и слава Богу.

 

Статья в PDF

Фотогалерея