Время бегства / "Бег" в МХТ имени А.П. Чехова
Выпуск №1-221|2019, Премьеры Москвы
Современные режиссеры по-разному трактуют «Бег» Михаила Булгакова, сталкиваясь с множеством проблем, не выдерживающих однозначных решений, путаясь в жанрах, от мистических до психологических, но при этом каждый раз задают себе вопрос: о чем ставить спектакль, ради чего ломать копья, приближая бесконечный «Бег» к исходной точке современности и прозрению.
При всем уважении к творчеству Сергея Женовача и его неоднозначному замыслу «Бега» на сцене МХТ имени Чехова с близкими по духу единомышленниками, целостное восприятие спектакля давало сбои по причине не решенных до конца характеров или решенных наполовину. Режиссер иногда шел на поводу природных данных актеров, уводивших совсем в другую сторону, и от этого смысл, идеологическая подоплека спектакля исчезали.
Так первый акт провисал из-за неправильно взятой «ноты» Анатолием Белым роли кровавого тирана Хлудова. Проснувшись на лавке железнодорожной платформы в черной шинели, он начинал кричать, бесноваться, взывать к отмщению. Дело в том, что для этого монстра убийство давно превратилось в обычное дело и приходить в ярость по поводу каждой совершенной им казни он не будет, испытывая только отвращение и скуку. А вот призраки убитых, повсюду преследующие его, - это нестерпимое наказание. Поэтому он должен умолять, просить повешенного вестового исчезнуть, оставить его в покое, так как мучительный диалог с самим собой не терпит свидетелей.
Не менее страшная находка режиссера, когда Хлудов бродит с ведром и трясет в нем кости, создавая вокруг себя пространство распада и гибели, в которое волей-неволей втягиваются все окружающие, включая двух главных героев Серафиму и Голубкова, но любовь спасает их от неминуемой деградации. Ну, а горы трупов (то есть, живая массовка в солдатских шинелях), лежащие на платформе, уже не представляют опасности, через них можно переступать, спотыкаться и не обращать внимания. Война все спишет: и преступную жестокость, и взятки олигарха Корзухина за пропущенный вагон с пушниной, и инстинкт самосохранения - ведь второй жизни после расстрела у ближайшей стенки в красной России не будет...
Фактически, первый акт - это предтеча бегства русских в Константинополь, где изгои соберутся на тараканьи бега, и платформа зашевелится от ползущих черных существ. Генерал Чарнота в блистательном исполнении Михаила Пореченкова проиграет все, вплоть до штанов, его боевая подруга Люська, красочно сыгранная в манере субретки варьете Ириной Пеговой, займется самой древней профессией, чтобы прокормить гордого казака с револьвером и беспомощную Серафиму, ну а Хлудов будет вынашивать мысль о самоубийстве, потому что нет ему прощения.
Но это уже будет совсем другой театр, не то, что в первом повествовательном акте - открытый, игровой, с острыми углами и острыми характерами, не лишенными гротеска, в стилистике близкой Сергею Женовачу. И тут все станет на свои места...
Новый жанровый выпад, балансирование на грани трагифарса и безусловного комического абсурда придаст второму акту атмосферу крушения всего и вся, где уже снизу постучали. Железнодорожная платформа (художник Александр Боровский) наклонится под углом 45 градусов, и попавшим в западню беглецам придется скользить, цепляться за поручни, пытаясь найти точку опоры хотя бы в углу. Тут посрамленный генерал-майор белой армии Григорий Чарнота может отражать нешуточные удары мощных кулаков Люськи и в перерывах между «боксерскими раундами» мечтать о городах, в которых не бывал. Без всякого нажима и преднамеренного комикования Пореченков достигает пластики легендарного Ивана Поддубного, которому за державу обидно, а выигранные у Корзухина, живущего по принципу шкурных интересов, деньги станут справедливым наказанием для лишенного чести и совести в шутовском исполнении Игоря Верника. Выигрыш Чарноты воспримется как судьбоносная кара. Но баснословный выигрыш не сделает Чарноту счастливым, и в Россию он не вернется, слишком много накопилось долгов...
Итак, тараканьи бега будут продолжаться без Серафимы и Голубкова - опомнившейся парочки в исполнении Яны Гладких и Андрея Бурковского, Люськи, завоевавшей Париж вместе с циничным Корзухиным, и застрелившегося Хлудова, тем самым освободившего себя от мучительных угрызений совести, а на столбе с высокой перекладиной, напоминающей крест с оборванными проводами, вдруг сверкнут разноцветные искры ударившей молнии, и сильный гром потрясет пространство сцены, где режиссер Сергей Женовач вместе с художником Александром Боровским, композитором Григорием Гоберником и артистами сочиняли спектакль о бегстве в никуда и приснившемся счастье.
Фото Александра ИВАНИШИНА
Фотогалерея
