Бумеранг вернется... / "Превращение" в Театре им. Евг. Вахтангова

Выпуск №4-224/2019, Премьеры Москвы

Бумеранг вернется... / "Превращение" в Театре им. Евг. Вахтангова

Многим казалось, в том числе и Францу Кафке, что повесть «Превращение» не поддается театральной реинкарнации, ее можно только читать и удивляться, как могло такое произойти, чтобы нормальный человек однажды утром проснулся в теле паука, не утратив при этом человеческие чувства, обоняние и слух.

Конечно, это абсурд, небылица, но тем она и показалась интересной вахтанговцам на Симоновской сцене театра, предпочитающим ходить нехожеными тропами и поражать зрителей фантастическими перевоплощениями, которые постигнуть умом невозможно, а можно лишь ощутить и почувствовать на эмоциональном уровне.

Приглашенный на постановку известный немецкий режиссер Йозуа Резинг увидел будущий спектакль в формате триллера, сосредоточившись на психологии, как это ни парадоксально звучит, говорящего паука и вступающих с ним в контакт членов семьи, обязанных помогать ему и не оставлять в беде... Все происходит наоборот. Режиссер, следуя за автором, заостряет внимание зрителей на столкновении привычного, обыденного и безобразного - того, что внушает ужас. Даже если это паукообразный сын, прежде кормивший всю семью. Состраданию здесь тоже нет места, его побеждает эгоизм здоровых людей, не желающих заботиться о несчастной жертве.

Казалось бы, невозможно реализовать на сцене превращение человека в паука без видео-арта и технических приспособлений, но Йозуа Резинг решает эту сложную задачу удивительно просто и мудро, отдавая пальму первенства образному слову пяти исполнителей в пластическом рисунке Анны Дубровской, Василия Цыганцова, Аси Домской, Анастасии Ждановой, а также главного героя, которого играет Владислав Демченко.

В центре пустой сцены стоит стеклянный параллелепипед (сценограф Максим Обрезков), внутри которого застыл живой манекен, Грегор Замза. Охваченный отчаяньем, с широко распахнутыми глазами, живущими как бы отдельно от скованного ужасом «экспоната», он пытается освободиться из заточения. Руки упираются в прозрачные стенки, скользят, издавая скрипучий звук лезвия по стеклу. Именно такими выразительными средствами постановщики создают скульптурный портрет человека-паука. В это же время квартет безликих фигур в черном, двигаясь кругами вокруг пленника, попеременно рассказывает предысторию неожиданного превращения. После чего главный виновник случившейся с ним трагедии подробно описывает, как пытался в чуждом для себя теле встать с постели, выйти из комнаты, позавтракать и отправиться в ненавистную контору, еще до конца не осознавая, что теперь он вычеркнут из списка людей и ему остается одно - ползать по стенам и потолку как насекомому.

По всей видимости Кафка отлично представлял бесправие мелких коммивояжеров, к коим принадлежит и Грегор Замза, которого можно раздавить, как клопа. Так что мистическое преображение затюканного маленького человека возникает неслучайно. Зацикленность на одном и том же, страх потерять работу превращают Грегора (блистательно представленного Владиславом Демченко) в послушную функцию, серую личность, сосредоточенную на выживании, и все-таки он плохо ли, хорошо - существует и надеется. Но оказавшись в отвратительном панцире с множеством хилых ножек, вдруг понимает, что назад возврата нет, а будущее ничего другого предложить не может, кроме покрытой паутиной и пылью комнаты, превратившейся в тюрьму, из которой его тоже выживают. Теперь бесконечные страдания заполняют все существо, призывая на помощь мать.

Холодная война между Грегором и его родителями нарастает с каждым днем. И вот уже сердобольная мать, падающая в обморок от вида паука-сына, наконец, соглашается с неоспоримыми доводами мужа: от морока надо избавиться... Но как?! Никому из них и в голову не приходит, что Грегора надо пожалеть, а, может быть, и полюбить. Спасать отвратительного паука никто не собирается, он только мешает спокойному существованию семьи в топком болоте серых будней. Проблему безысходного одиночества и неимоверного ожесточения родных Грегора решает по-своему. Он не просит о пощаде, тем более о любви, хотя бы в память о прошлом, поэтому голодовка становится желанной эвтаназией, избавляющей его от физических и нравственных мучений.

В финале спектакля пустой параллелепипед заполнит семейство Замза. По-видимому, ему тоже грозит превращение, но только какое?.. Так психологический триллер перерастает в философскую притчу о бумеранге, который рано или поздно вернется к безжалостным эгоистам.

 

Фото Валерия МЯСНИКОВА

Фотогалерея