ОРЕЛ. Апофеоз Фомы

Выпуск № 6-226/2020, В России

ОРЕЛ. Апофеоз Фомы

Статья в PDF

 

14 декабря 2019 года в ОГАТ им. И.С. Тургенева состоялась премьера спектакля «Село Степанчиково» по повести Ф.М. Достоевского. Режиссер-постановщик - Алексей Доронин.

«На мысли, дышащие силой, как жемчуг, нижутся слова», - драгоценным жемчугом могут быть не только слова, но и искренние чувства, которые нельзя, как бисер, сеять перед недостойными доверия людьми.

Инфантилизм чувств и добро без кулаков, «из грязи в князи» и «не сотвори себе кумира», истоки фанатизма и умение оставаться собой, находясь в толпе - над этими краеугольными личностными вопросами размышляют создатели спектакля. В нехитром анекдоте о невеже-нахлебнике - Фоме Опискине, всецело подчинившем своему влиянию состоятельное семейство, Достоевский, один из крупнейших мировых писателей, предвидел главные социальные болезни XX и XXI веков и призвал нас, его читателей и зрителей, попытаться их диагностировать и искоренить.

Всматриваясь в образ Фомы Фомича с историко-литературоведческой точки зрения, ловишь себя на ощущении, что вглядываешься в таинственный колодец с темной бездной вод, куда проваливается время, теряется эхо, тонут звезды.

Во-первых, в нелинейном многослойном образе Фомы, как в матрешке, кроется архетип вечного странника. Он, как литературная матрица, сквозит в Чичикове, неведомо куда мчащемся на лихой птице-тройке в снежную муть; в Бендере, живущем хрустальной мечтой о Рио-де-Жанейро - городе, который по определению никогда не смоет, как родное Гадюкино; в Луке из пьесы «На дне» - в этом воплощении коллизии интерпретаций, когда не ясно, как охарактеризовать человека и понять что он несет: чудо надежды или губительную ложь во спасение.

Есть в психологической подноготной Фомы, в его жизненном историческом прошлом и роль шута: Фома Фомич - бывший слуга-приживал, шут, который добился того, что смог управлять барином. Ему удалось небывалое на Руси: он сломал жестко детерминированную иерархию социальных отношений. Фома, «рожденный ползать», быть вечным шутом, дураком, в прокрустовом ложе российской реальности принужденный быть только в пассиве - ныне упивается властью над Степанчиковым, и барыне, и мужику навязывает собственную волю, становится блюстителем нравственности, цепко удерживая в руках людские судьбы.

Фома невежествен, вздорен, капризен, страстно властолюбив. Он - зло в обличии добра, фальшивый аскет с бутафорскими веригами несуществующих добродетелей, и, тем не менее, этот условный «Сусанин» ведет, сам не понимая куда, слепо доверившихся ему фанатиков.

Все трепещут перед демагогией полуобразованца. Мало того, злого шута воспринимают, по сути, как юродивого с оттенком святости. В чем причина? - В самих обитателях Степанчикова. Они делегировали свои права и свободы покорившему их харизмой и внутренним огнем амбициозных чаяний ничтожеству. Таким образом, Фома и его свита - это пародия на стремление к господству и на плебейское раболепство перед ним.

Фому играли великие актеры: И. Москвин, А. Грибов, И. Ильинский, С. Юрский. Очевидно, что сложность и вневременная актуальность образа требуют особого актерского мастерства и знания жизни. В новой постановке Фому Фомича играет заслуженный артист РФ Николай Чупров. Фома в его исполнении - классическая интерпретация описанного Достоевским психологического типа мучителя, - ничтожного тирана, бесконечно самолюбивого, наслаждающегося своей жестокостью.

Ближе к финалу властолюбие Опискина утрируется и внешне. Его образ деспота, добившегося абсолютного могущества, гиперболизируется: на нем появляется алая шапка Мономаха, главный символ самодержавия, алая маршальская шинель с черными эполетами, а за спиной возникает огромный и серый, как грозовая туча, памятник кумиру села Степанчикова. Эта символическая метаморфоза напоминает о типологической эволюции образа Фомы в последующем творчестве Достоевского, а, точнее, о предельной точке развития этого характера: о Великом Инквизиторе.

В свою очередь, «Село Степанчиково и его обитатели» - это начало истории о том, как мы создаем себе кумиров, о том, как идолы крадут наше счастье быть самими собой, нашу свободу, которая есть высшая ценность не только для светского человека и гражданина, но и, по мысли религиозных философов, является основной чертой богоподобия в человеке.

Фома жаждет духовного господства и достигает желаемого: окружающие благоговеют перед ним, не осознавая себя его рабами, но, по существу, ими являясь. Рассудительный, не слабого десятка, с жизненным опытом помещик Бахчеев, и тот не справляется с влиянием Фомы. В роли Бахчеева - заслуженный артист РФ Павел Легкобит.

Кажется, будто Фома говорит правильные вещи, однако он постоянно подменяет понятия, интеллектуально жульничает. Он не настоящий, а лишь подделка под истину. Он не святой блаженный, а шут, причем, злой.

О чем разглагольствует Фома? Он перебирает очевидные истины и закосневшие моральные догмы, толкуя их поверхностно и всегда в свою пользу. Главная задача Фомы - утвердить свое моральное превосходство через унижение ближнего. Вот как «страдает за человечество» Фома: «Я кричу: дайте мне человека, чтоб я мог любить его, а мне суют Фалалея! <....> Я не хочу Фалалея, я ненавижу Фалалея, я плюю на Фалалея, я раздавлю Фалалея, и, если б надо было выбирать, то я полюблю скорее Асмодея, чем Фалалея!»

Когда же Фома рассуждает о религии, его речь становится особенно умозрительна. Здесь через своего персонажа Достоевский, как доказывает в своем исследовании Ю.Н.Тынянов, полемизирует с «Выбранными местами из переписки с друзьями» Гоголя, с выраженным мессианством и утопическим характером этого произведения.

Есть ли управа на Фому? Победить его смогла только любовь.

Влюбленный полковник Егор Ильич Ростанёв («Егор» от «Георгия» - «победитель»), в его роли Сергей Аксиненко, - антипод Фомы, человек чести, высокой души, красавец, взрывается, когда тот грязно оскорбляет Настеньку (Татьяна Помаз), и гонит его взашей. Но хитрый Фома, разумеется, выправит ситуацию в свою пользу, и хэппи-энд будет столь же обманчивым, как и он сам.

В финале внешне все складывается благополучно, - радость влюбленных и сочувствующих неподдельна, но, по факту, власть Фомы распространяется теперь не только на умы, но и на души. Достоевский акцентирует коренную негативную перемену во внутреннем строе Ростанёва и Насти, произошедшую из-за болезненных, обещающих быть фатальными событий: после всех испытаний и унижений они были уверены, что расстаются навсегда, их будущность разрушена, а грядущая жизнь трагична, и вдруг в одну минуту нежданно-негаданно несколькими громкими фразами впроброс Фома Фомич соединяет влюбленных.

Сценография спектакля на эмоциональном, метафорическом, на уровне поэтики знака соответствует содержанию: томительный, тревожный звукоряд, агрессивная серо-красно-черная гамма - цвета опасности, предостережения, идеологических крайностей; жесткая, брутальная, аскетически скупая стилистика в декорациях и костюмах - все призвано дать почувствовать абсурдистскую атмосферу коллективного помешательства.

В спектакле появляется и сам Достоевский (Антон Карташев), который, как нравственная константа, как скорбящий о человеке чистый голос совести, осуждает Фому с общечеловеческой, цивилизационной и христианской позиций.

Федор Михайлович предстает в привычном нам, хрестоматийном образе: худой, сутуловатый, с длинной бородой, осунувшимся лицом, пронзительным, напряженным, направленным вглубь себя взглядом. Судя по прижизненным изображениям, таким писатель стал в поздние годы, а во времена «Села Степанчикова» внешне это был человек, не напоминающий того, знакомого нам по учебникам, Федора Михайловича. Если посмотреть его портреты тех лет, можно увидеть еще полного решимости и страсти молодого человека. Но в спектакле важна именно художественная целесообразность, а не фактическая объективность, поэтому на сцене появляется не 38-летний литератор, только что закончивший новую повесть, а поздний Достоевский времен «Легенды о Великом Инквизиторе», воспринимаемый нами как много претерпевший мученик идеи, обладающий безусловным моральным авторитетом.

К какому основному выводу подводит спектакль? К тому же, что Достоевский, Чехов и все русские классики-гуманисты: если не хочешь попасть в зависимость - исследуй себя, выдавливай из себя по капле раба, отстаивай собственные права, свободы и доброе имя. Повесть «Село Степанчиково и его обитатели», бесспорно, не утратила своей актуальности: сегодня проблемы те же, что и вчера. Как говорил булгаковский Воланд, люди мало изменились.

Спектакль - блестящая художественная удача творческого коллектива театра. Думаю, его ждет счастливая фестивальная судьба.

 

Фотогалерея