О серьезном невсерьез / Архангельский театр драмы им. М.В.Ломоносова в Москве
Выпуск № 6-226/2020, Гости Москвы
В середине декабря в рамках фестиваля «Школьная классика» на сцене ДК «ЗИЛ» Архангельский театр драмы им. М.В. Ломоносова представил московскому зрителю спектакль «Ревизор» в постановке главного режиссера Андрея Тимошенко.
Андрей Тимошенко, выпускник режиссерского факультета Щукинского училища (курс А.М. Вилькина), возглавляет театр с 2013 года. Но сотрудничество с архангельским театром он начал еще в 2009-м, когда оформил спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро», а позже осуществил несколько постановок. Заняв пост главного режиссера театра, он значительно изменил репертуар, «воспитал» свою труппу, поставил более двадцати спектаклей, сделав упор на мировую классику. И уже в четвертый раз архангелогородцы представили свои работы в столице.
Москвичи успели познакомиться со спектаклями «Царь Эдип. Прозрение» по трагедии Софокла и «Морожены песни о счастье» по мотивам сказок Степана Писахова, показанными в Центре драматургии и режиссуры в 2015 г. В 2017 году на IV Международном фестивале «У Троицы» в Сергиевом Посаде спектакль «Василий Теркин» по А. Твардовскому, поставленный режиссером Алексеем Ермилышевым, приглашенным А.Тимошенко, был отмечен как лучший спектакль фестиваля, и в том же году участвовал в Биеннале театрального искусства «Уроки режиссуры». Спустя два года спектакль «Загадочное ночное убийство собаки» на «Уроках режиссуры» был отмечен призом «Зрительское признание».
Гоголевский «Ревизор», премьера которого состоялась полтора года назад, вызвал в Москве теплые отзывы старшего поколения и восторженный прием у подростков. Бережное отношение к гоголевскому тексту и яркость сценического действия отметили после просмотра все желавшие высказаться. Посыл спектакля прозвучал для каждого предостережением: идя на поводу у собственных страстей, можно потерять человеческий облик.
Зрителю раскрывается уже сложившийся, непоколебимый мир алчности, где каждый персонаж оказался не просто так. Став винтиком системы, выскочить из нее невозможно. Если ты в ней - играй по правилам. Какой путь выбрать самому, что такое «искушение», можно ли выйти без потерь из игр «уездного городка» и есть ли смысл в них играть - вот тема осмысления и раздумий после просмотра. И это, несомненно, большая удача. Хотя, казалось бы, цирковая, буффонадная стилистика спектакля задает тон кажущейся несерьзности и шуточности происходящего.
В постановке звучат отрывки из классических музыкальных произведений (от Баха и Шуберта до саундтрека из кинофильма «Миссия невыполнима»), которые исполнены на русских музыкальных инструментах; музыка, написанная к спектаклю композитором Леонидом Лещёвым, и бравурный марш живого оркестра, в составе которого актеры спектакля и два профессиональных музыканта.
Масочный гротеск заявлен строгим сценическим рисунком - это и оркестр, марширующий по сцене как единый механизм, и акцентированные групповые клоунадные оценки, и танцы, напоминающие движение шарманочных кукол. Через строгие рамки заданного существования, дополненного фарсовыми костюмами персонажей и утрированным штампованным гримом, прорываются то официально-пафосные, то вдруг разящие искренностью реплики и монологи. Мир героев, ведомых невидимым кукловодом (что подчеркнуто финальной репликой пьесы: «Прибывший ревизор требует вас к себе, он остановился в гостинице», - озвученной «голосом с небес» с интонацией «всем спасибо, все свободны») кажется ярмарочным, несерьезным, но к финалу становится страшным и даже трагичным.
Огромный «железный» занавес, сотканный из канцелярских бумажных формуляров, папок дел и распоряжений отделяет особый, карликовый мир «кукольных злодеев» от зрительного зала. Центральное место на сцене занимает огромный канцелярский изогнутый стол, вокруг которого происходит действие. Стол - по существу, один из героев постановки. Это и «второй этаж» дома городничего, и игровой зал (бильярд, картежная игра), и вершина карьерной лестницы, к которой стремятся персонажи, прыгающие по ступеням из огромных стульев, и пространство натюрморта малых голландцев, где пирует «вознесшийся» Хлестаков. И мистическая основа великого Санкт-Петербурга.
Целостный
актерский ансамбль - чиновники уездного
городка. Комедийные образы складываются
в единую массу - некоего «спрута» со
множеством щупалец. При этом каждый из
них - яркий образ и характер. Иван
Братушев
(Земляника), Александр
Субботин
(судья Ляпкин-Тяпкин), Дмитрий
Беляков
(почтмейстер Шпекин), и неузнаваемая
Нина
Няникова
в роли Хлопова, смотрителя училищ -
единая машина и клоунский коллектив -
несомненная удача спектакля.
Менее
удались главные женские роли Татьяне
Боченковой
(Анна Андреевна) и Марии
Беднарчик
(Марья Антоновна). Персонажи слишком
схематичны, не наполнены живой страстью,
сексапильностью. Актрисам недостает
смелости, уровня заданного градуса
существования чиновничьей компанией,
от чего рисунок (общение через танцевальные
па с Хлестаковым) теряет живость и
становится слишком простым и даже
банальным. А вот введенный персонаж
служанки в доме городничего Авдотьи
(Наталья
Лотухина)
в дуэте с Осипом (Александр
Зимин),
вне текста ведущие любовную линию,
привносят в спектакль народный колорит
и простоту безыскусного юмора.
Особенно хороши актерские работы Михаила Кузьмина (Хлестаков) и Евгения Нифантьева (Городничий). Городничий, изначально задающий ритм игрой на канцелярских счетах в составе оркестра, проживает историю очеловечевания заданной маски. Этот главный организатор, который практически в одиночку пытается разрешить сложившуюся ситуацию: где силой, где страхом, где увещеваниями удерживая свою команду, пытающуюся устраниться от непонятного «инкогнито», к концу пятого действия оказывается ярким, неожиданно живым персонажем. Его финальный монолог крушения надежд окрашен подлинным стыдом, трагедией человека, осознавшего собственную ошибку, познавшего не кукольный, а подлинный страх, что придает настоящую трагическую ноту всему спектаклю. Эта первая главная роль артиста, и, несомненно, архангельский зритель будет следить за его новыми работами.
Роль Хлестакова в исполнении Михаила Кузьмина была отмечена экспертами IX театрального фестиваля «Ваш выход!» в номинации «Лучшая мужская роль». Тонкий, изящный, немыслимо «наивно-простодушный», втянутый какой-то мистическо-механической силой в балаганную игру, Хлестаков постепенно становится главной движущей пружиной. Целая коллекция легко читаемых черт оборачивается затягивающим страшным махровым букетом. Постепенно, нанизываясь друг на друга, такие знакомые каждому испуг и растерянность, похвальба и бравада, обжорство, сладострастие и незаметно захватывающая, такая вроде бы неосознаваемая алчность в его исполнении настолько комично понятны и естественны, что только к финалу возникает страх перед этим обаятельным «чертиком», как будто выскочившим из табакерки. Реплика «какой дрянной городишко», произносимая все с большим пафосом, оборачивается в финале мистически угрожающим: «Я еще вернусь». Его фигура в финале с тонкой тросточкой, застывшая в окружении символов Санкт-Петербурга, возрастает до эпических масштабов. И, выполняя функцию «портрета-символа», он наблюдает за уже отнюдь не шуточным, а абсолютно криминальным (из 90-х) «мочиловом» героями-взяткодателями Добчинского и Бобчинского.
Финальная немая сцена решена динамично - все возвращается на круги своя. Этот мир не переделать. Куклы-марионетки, потерявшие управление, резко падают на пол. Но через какой-то миг их затягивает в новый танец - персонажи превращаются в «зомби», достающие пачки денег. Это их движущая сила, их кровь. И героя, восстанавливающего справедливость, - нет, и не может быть. История с Хлестаковым - лишь репетиция. Система съест и нового ревизора.
Фото Екатерины ЧАЩИНОЙ
Фотогалерея
