Владивосток

Выпуск № 10-120/2009, В России

Владивосток

 

На сцену Приморского академического театра им. М.Горького прибыл «Инкогнито из Петербурга». Именно такое название получила пьеса Н.Гоголя «Ревизор» в версии театра.

Полифоничный, яркий, изобретательный спектакль, брызжущий фантазией постановщика Ефима Звеняцкого и художника Владимира Колтунова.

Спектакль еще не начался, но полностью открытая сцена уже дает понять, что гоголевский «Ревизор» – программный для театра.

Не случайно бросающееся в глаза самоцитирование режиссера и сценографа: станки, шведские стенки из «Трех сестер», парадные с двух сторон люстры – из «Шута Балакирева». А еще на подмостках верстовые столбы, шлагбаумы, макеты домов, церквей маленького городка, мирно поклевывающие корм куры, будка полицейского, образа в глубине, а еще дальше – высокий станок, на котором что только не произойдет.

Да и то сказать, ведь в «Инкогнито из Петербурга» вместилась не только комедия «Ревизор», но и другие гоголевские шедевры. В ритме бешеного балагана несутся по сцене черти и две большие крысы, может быть, они из фантасмагорических «Вечеров на хуторе близ Диканьки»; в черных крылатках, в стремительном беге пролетают персонажи в полумасках, напоминающие Гоголя; в глубине под красным абажуром склонились над ломберным столиком и не отвлеклись ни разу картежники («Игроки»); знаменитое колесо из «Мертвых душ», над судьбой которого на уровне гамлетовского вопроса размышляют мужики, катает Хлестаков в сцене объяснения с Марьей Антоновной; а в финале звучит заливистый колокольчик и весело стучат копыта – это ли не «Русь-тройка»?

При этом, как человеку абсолютно влюбленному в «Ревизора», мне безумно жаль большого количества текста, ушедшего из спектакля: где знаменитый «лабардан-с», «веревочка, которая и в дороге пригодится» (вообще роль Осипа сведена к минимуму), уж не говоря о пропавшем финальном монологе городничего. Впрочем, что об этом, лучше о спектакле, в котором смешные, лихо придуманные эпизоды органично соседствуют с устрашающими балаганными сценами.

Вот начало. Открываются огромные ворота, выходит городничий, моложавый, подтянутый, знающий себе цену – Евгений Вейгель. За его спиной в строгих современных костюмах при галстуках чиновники.

«К нам едет ревизор». Расходятся створки ворот, и уже эту же новость городничий сообщает боярским дьякам в длиннополых шубах, высоких шапках. Миг – и письмо о приезде петербургского проверяющего читается явно гоголевским персонажам. И сразу понятно, что никакого особого трепета перед городничим его чиновники не испытывают, что знают они о грешках друг друга все и что страха-то перед приезжающим нет, что главное в их жизни, во взаимоотношениях с властью и друг с другом – это деньги. Привычно в маленький домашний сейф кладут они купюры городничему, а городничий, в свою очередь, первые 400 рублей всучивает Хлестакову в большой специальной сумке с государственным гербом, в подобных перевозят казенные деньги.

И, начиная с первых сцен, понятно, что привычного прочтения «Ревизора» не будет. Не будет юного вертопраха Хлестакова, дрожащих, как осиновый лист, чиновников, толстобрюхих купцов и т.д.

Будет непрезентабельная двухъярусная койка с прикрученным рукомойником на голой сцене. Кажется, оба ложа пустые, а потом оказывается, что лежат в жидких спальных мешках два тощих голодных существа: барин и слуга. Будет жаркая парилка и по-хозяйски расположившиеся за столом распаренные чиновники в белых махровых халатах и нелепых головных уборах, а в огромном чане голый Хлестаков, которого с умилением и подобострастием моют и массажируют юные прелестницы. Будет серебряный открытый автомобильчик, на котором торжественно въедет семейство городничего. Будет страшный по сути своей, очумевший танец под истошные крики «Горько!» после дурацкого сватовства Хлестакова к Марье Антоновне, закружатся два хоровода: один внутри другого, на бешеной скорости они мчатся в разные стороны, и в орбите хороводов городничий и Анна Андреевна, Хлестаков и Марья Антоновна, черти и крысы, гоголи и горожане… А в финале — гламурная тусовка длинноногих местных львиц в коротких черных нарядах, роскошных шляпках и надоевших им мужей-чиновников, одетых по торжественному случаю в деловые визитки.

Будет совершенно неожиданный и блистательно сыгранный Александром Славским Хлестаков.

Спектакль можно по праву считать бенефисом актера, настолько необычен, ярок и интересен он в роли гоголевского героя. Хлестаков Славского – фигура трагическая, вызывающая антипатию, жалость, удивление. Он немолод, его юные беззаботные годы из гоголевской пьесы далеко позади. Лысоватый, худой, давно утративший наив и розовые очки и успевший понять, что главная ценность в жизни – деньги. Он не легковерный пустышка и не вертопрах, прожил неудачную и довольно длинную жизнь, и впереди ему не светит ничего. От духовной неразвитости он хам, потому начинает орать на городничего уже в гостинице. В окружении угоревших от водки и банного пара чиновников на редкость трезвый Хлестаков громко, отчетливо, осознанно, грозно, никак не по пьяни рассказывает о своих питерских триумфах. И вдруг в самом апофеозе рассказа грянет гром - как кара небесная, нет, не за ложь и фантазию, а за всю неправедную жизнь, и сразу скукоживается ставший маленькой куколкой Хлестаков, свертывается калачиком и засыпает, убаюканный семейством городничего и прислугой. А с ним вместе засыпают и пьяные чиновники. И несется над ними, над городом, над многострадальной Россией жуткий храп, больше похожий на свиное хрюканье.

А когда в финале Хлестаков просто, понятно, грустно поблагодарит за приют городничего, скажет, что никогда прежде не было ему так хорошо и уж вряд ли когда будет, проникаешься к нему пронзительной жалостью - ведь жизнь-то прожита.

Александр Славский определил в спектакле высокий исполнительский уровень. И актерски спектакль состоялся. Как по нотам разыграна замечательная сцена, когда чиновники по очереди дают деньги Хлестакову. Эпизод Хлестакова и Земляники (Владимир Сергияков) может быть концертным номером, настолько мастерски он сочинен и сыгран. Земляника украинец – с чуть заметным акцентом, одет в стилизованную черкеску с газырями и высокую папаху (привет от «Кубанских казаков»!). Он с явным удовольствием рассказывает о своих детях, «вкусно» звучит в его устах имя младшенькой – Перепетуя. Оба они с восторгом и упоением пьют пиво из огромного жбана, принесенного в саквояже Земляникой, разбавляя пиво горилкой из фляжки. А деньги, с которыми тяжело расстается Земляника, у него под папахой. Захмелев, от щедрости душевной он напяливает папаху на голову Хлестакова, и оба нестройно горланят на радостях «Реве та стогне Днiпр широкий».

Суетлив, труслив, мелочен и как-то душевно мелок судья в исполнении Евгения Горенко. Смешон мощный, долговязый, к месту и не к месту демонстрирующий свою ученость Хлопов Сергея Миллера. Совершенно неожидан Петр Иванович Бобчинский. Александр Запорожец играет его раздраженным на весь мир и прежде всего на друга–врага Петра Ивановича Добчинского. Его взнервленное, резкое «не перебивайте» - суть характера, верящего в свою исключительность амбициозного человека, и естественна просьба доложить государю, что живет такой Петр Иванович Бобчинский. Вообще пара Добчинского (Борис Белебезьев) и Бобчинского смотрится как Пат и Паташон, один едва дотягивает до подмышки другого.

Смешны, провинциальны, наглы мамаша и дочка. Маленькая, капризная, своенравная и стервозная Анна Андреевна Ольги Налитовой – законодательница мод города, без конца меняет пышные туалеты и одевает свою длинную, на голову выше мамаши дочь (Наталья Павлова) поначалу в детскую матроску и шапочку с помпоном. И уже потом будет блистать дочка красивыми платьями. Вообще о костюмах Андрея Климова можно говорить и писать отдельно. Их очень много.

Только чиновники переодеваются по нескольку раз: мундиры, халаты, у каждого свой костюм в сцене взяток, визитки. Что уж говорить о городничем, о дамах, о массовке...

Вот такой непривычный и неожиданный «Ревизор» прибыл на сцену академической драмы. Наверное, спектакль вызовет споры, а это уже интересно. И что уж греха таить, все знают, как не любит читать большинство наших школьников классику, как далека от них гоголевская комедия. И помимо явного зрительского удовольствия от увиденного на сцене, может быть, дети наши поймут притягательность, силу и очарование великой пьесы великого автора.

 

 Фото Евгении Трифоновой

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.