Остается лишь память... / Вспоминая Александра Петрова (Москва)

Выпуск №1-231/2020, Вспоминая

3 июля ушел из жизни старейший артист Центрального академического Театра Российской Армии Александр Алексеевич Петров.

Нежней всех других в труппе любимого театра я относилась именно к нему. Ибо фронтовик, четыре долгих года через всю страну и половину Европы он шел, ежеминутно рискуя собой, чтобы мы сегодня жили. Нет, конечно, с нежностью относилась я и к Николаю Пастухову, столь же доблестно воевавшему. И был еще Виктор Александрович Гаврилов, которого я застала, но весьма коротко. Именно с Петровым сложились теплые, особые отношения. Теперь мне сложно представить, что 23 февраля, 24 марта (день рождения Петрова) и 9 мая я не наберу знакомый номер, не скажу ему: «Здравствуйте, Александр Алексеевич, это девица Александра», и не услышу в ответ на этот один нам известный пароль: «О! Шурочка! Здравствуй, дорогая». Последний раз я услышала эти слова 9 мая 2020 года. В памяти будут и его роли, и наше интервью 2007 года, опубликованное в журнале «Страстной бульвар, 10», и удивительная дружба Александра Алексеевича с другим «армейцем» Юрием Комиссаровым (1936-2016), когда они созванивались каждый день, сидели в одной гримерке, партнерствовали в одних спектаклях...

Удивительная штука - жизнь длиной в 98 лет. Мальчик из подмосковной крестьянской семьи, переехавший в столицу, едва окончив четвертый класс, работавший на фабрике «Красный Октябрь»...

- Утром, когда я шел на фабрику, мама давала мне французскую булочку на обед, дома я не завтракал и почти что не обедал. Приходя на фабрику, клал карамель или шоколад в жестяную банку из-под какао «Золотой ярлык», наливал кипятку и разводил эту массу, которой потом запивал булочку.

...Прошедший всю войну, уйдя на нее добровольцем в августе 1941 года...

- В это лето меня пригласили в пионерлагерь от фабрики вожатым. И вот там меня и застало сообщение о войне. Видимо, по молодости, я сразу не ощутил все горе, всю трагедию этого сообщения. Это уже пришло потом. На фронт я пошел добровольно. Был комсомольцем, пришел в райком комсомола и говорю: «Хочу на фронт». Мне отвечают: «Да погоди ты, чего торопишься. Мальчишка ведь. Еще придут повестки». - «Нет, я хочу сейчас, сию минуту». И в августе, как сейчас помню, тринадцатого числа, я пошел на фронт. Собрали нас у городского Дома пионеров, построили и повели в школу, где дали обмундирование. На очень короткое время отправили на подготовку в город Шадринск в Сибири. Там я, по-моему, неполную зиму прозанимался. По специальности я связист, сначала работал на аппарате, а потом разматывал катушки, собирал, устанавливал связь между батальонами, между батальоном и полком. Так я провоевал всю войну и закончил ее в столице Австрии Вене. Был чудесный день весенний, солнце. Вена - очень красивый город, а тут после войны, после окопов, увидеть такой чудесный город и услышать весть о конце войны - было таким счастьем!

Поработав затем на заводе, он попадает в ГИТИС к Андрею Гончарову и Андрею Лобанову, а по окончании института - в Театр Армии, которому будет верен без малого 68 лет до последнего дня своей жизни.

- Андрей Михайлович Лобанов меня брал в свой Театр им. М.Н. Ермоловой вместе с Владимиром Андреевым и Соней Павловой. Но после одного из просмотров «Дяди Вани» состоялась встреча с Алексеем Поповым. Он пригласил меня в Театр Армии. И я задумался, никак не мог решить. Пошел посоветоваться к еще одному нашему педагогу, Варваре Алексеевне Вронской, очень милой женщине и прекрасному преподавателю. Спросил у нее, куда идти - к Попову или к Лобанову. Она задумалась и ответила: «Знаешь что, Саша, иди к Попову, там тебе будет лучше».

Александру Алексеевичу в театре пришлось немало сыграть ролей вторым составом за Андреем Поповым, но он не роптал, наоборот, ценил возможность сначала репетировать рядом с Андреем Алексеевичем, а потом и играть его роли. Так было и в «Дяде Ване», и в «На той стороне», и в «Океане», и в «Светлом мае».

Петров о себе говорил, что по натуре он - взрывной человек, поэтому любил роли, где нужно было показать темперамент, будь то Брабанцио в шекспировском «Отелло» или генерал Епанчин в «Идиоте» Ф.М. Достоевского. Любил он и роль Каркунова в спектакле Бориса Морозова «Сердце не камень» по пьесе А.Н. Островского. Прежде всего, за финальный монолог, созвучный дню сегодняшнему, когда между бедными и богатыми образовался колоссальный разрыв, появилось слишком много состоятельных людей, которые занимаются накопительством, но не знают, как правильно распорядиться своим богатством, и не задумываются о том, что деньги следует тратить с пользой не для себя одних.

Финалом творческой судьбы народного артиста РФ Александра Петрова стал эпилог в спектакле «Судьба одного дома», поставленного по прозе В. Астафьева, В. Некрасова, В. Гроссмана, Ю. Бондарева, В. Быкова, Б. Окуджавы и В. Мотыля к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Всего пять минут на сцене, в которые была вложена судьба фронтовика, артиста, человека Александра Петрова, стали мощным цементирующим фактором для столь разных литературных произведений. Этот монолог зрители в зале слушали всегда стоя, и всегда после него звучали продолжительные овации.

- Я счастлив и доволен своей судьбой, и доволен, что связал свою судьбу именно с Театром Российской Армии. Я много играл и играл у многих великолепных режиссеров, не был обойден в ролях, всегда был занят, играл с блестящими партнерами, такими как Л. Добржанская, К. Нассонов, А. Хохлов, А. Хованский, А. Ходурский, А. Богданова, Н. Колофидин. Я доволен прожитым!

В одной из своих ролей последних лет - Веревкин в спектакле «Севастопольский марш» по рассказам Л.Н. Толстого - Петров провожал главного героя на войну словами: «Отечество береги». И это звучало отнюдь не пафосно, а с подлинным негромким патриотизмом, о котором Лев Николаевич Толстой скажет позже: «Скрытая теплота патриотизма...» Сегодня эти слова сродни завещанию коллективу родного театра, переживающего непростые времена.

Светлая память Александру Алексеевичу...

Фотогалерея