Камышин

Выпуск № 10-120/2009, В России

В течение времени любой театральный коллектив начинает нуждаться в «свежей крови». Проблема обновления труппы стоит практически перед каждым серьезным театром, и всякий решает ее по-своему. Камышинский драматический театр сегодня воспитывает новое поколение под собственной крышей, и в Камышин охотно едут выпускники театральных вузов, которые предпочитают реализовываться в провинциальном театре, выпускающем по пять-шесть премьер в сезон, нежели ждать у моря погоды в столицах. Да и в Камышине на базе колледжа искусств работает отделение актерского мастерства, студенты которого уже задействованы как в спектаклях театра кукол, так и в драматических работах. У каждого молодого актера своя биография, за каждым интересно наблюдать. Кто-то из них вырастет в большого серьезного актера, кто-то сам будет ставить спектакли через десяток лет, а кто-то, может быть, попробует себя в драматургии.

...И вновь в театре премьера. Спектакль по пьесе Николая Коляды «Игра в фанты» (режиссер-постановщик — главный режиссер театра Юрий Хвостиков). Этим спектаклем открылся в театре смотр-конкурс театральной молодежи «Молодежь театра — молодежи города».

Написанная в 80-е годы, пьеса «уральского Лопе де Веги» поставлена во многих театрах страны, имеет громадный успех и по сей день, переведена на многие языки. Пьеса о тех, чье становление пришлось на годы перестройки, когда рушились нравственные ориентиры, понятия добра и зла, совести и долга.

В предельном душевном напряжении, погружаясь в ужасные подробности нынешней российской жизни, в диапазоне от натурализма до гротеска и шутовства играют молодые актеры мрачную и страшную пьесу. Само название «Игра в фанты» ассоциируется с детством. Помните: «Я садовником родился, не на шутку рассердился. Все цветы мне надоели, кроме...» Сюжет вроде бы прост. Действие происходит в обычной квартире накануне Нового года. Молодые муж и жена, решив отметить новоселье, встречают друзей. Молодежь резвится, придумывая все новые забавы и игры, однако заданные ситуации оказываются вовсе не невинными, а явно жестокими.

Новый год, елка, романтическое застолье, дурачество и постоянный смех. Смех как символ спектакля, как исходная интонация действия. Смех людей и смех механической игрушки, смех постоянный, пронизывающий, бесстыдный. Смех как один из персонажей. Словно суфлер, он все время присутствует на сцене. Задумался вдруг кто-то, а смех тут как тут, всюду — вместо совести, страха, недоумения, любви. Зачем сердить и тревожить — лучше рассмешить. Нажал кнопку игрушки, и смех сразу же: «Чего изволите?». Зачем разговаривать по душам? Смейся вместе с теми, кто кривляется и гримасничает с телеэкрана. Ложный вызов «скорой» — потеха, напугали до смерти старую женщину— смешно. Убили человека — круто. Детская игра становится все более жестокой. Но они просто играют! Таковы условия игры, нужно соблюдать их, чтобы понравиться девушке, заслужить уважение друзей. Почему-то вспоминается фильм «Чучело», когда целый класс гнал школьницу по всему городу, и на удивленные взгляды взрослых они тоже отвечали: «Это игра такая. Мы просто играем».

Разговорный спектакль держит зрителя в напряжении, ни на минуту не отпуская. Уже умерла в соседней квартире пожилая женщина, раздавленная «шуткой» одного из героев. В подъезде истекает кровью человек, попавший под нож другого героя. Квартира, где собрались детки, превращается в тюрьму, друзья становятся врагами. И никто не слышит, не желает понять ближнего.

В пьесе Н.Коляды на протяжении всего спектакля звучит песня Высоцкого «А сыновья уходят в бой». Будто совесть, которая пытается пробиться сквозь смех. Какой колоссальный контрапункт инфантильности, убожеству, трусости «этих». Как олицетворение той России 70-х, не вполне цивилизованной, однако же, вопреки всему этому, а может, благодаря, сердобольной, отзывчивой, стихийно справедливой. В спектакле режиссера Юрия Хвостикова в этой вакханалии Высоцкий отсутствует. Высоцкий здесь, наверное, теперь, спустя 30 лет, неуместен. Как и напоминание о совести.

Все было в то прошлое полуголодное время — коммунальная теснота, пьяные скандалы, драки, обидные прозвища, дикие забавы и мат, но представить, чтоб так просто тебя пырнули ножом, просто потому, что так назначено игрой, я не в силах.

Спектакль о том, что мы вступили в эпоху вырождения. Его герои — будущие врачи, педагоги - никогда не совершат прорыва, потому что из всего увиденного — трагедий и триумфов, подъемов и спадов, они постигают одно: «Жизнь дана для удовольствия, если я не при деньгах — я никто, я червь». По сути, в пьесе два финала: первый — когда они понимают, что натворили, когда страх завладевает их душами и они задумываются, может быть, впервые в жизни — но не о мертвой женщине, не о человеке с ножевым ранением в подъезде, а о себе. Под угрозой благополучие каждого из них. И они ненавидят друг друга и выплескивают наружу обнаженную правду, похабную, наглую, стыдную. Они, как дети, которые боятся потерять любимую игрушку, разрушить свой мирок. Но их эгоизм лишен детского очарования. Это сухость души, которая вмещает только себя самое. Настя (С.Ширшова) никогда не откажется от устроенной жизни, она согласна терпеть измены мужа, убивать своих не родившихся детей. Она ни за что не выйдет из квартиры, чтобы оказать помощь людям, нуждающимся в ней. Ее дом — ее крепость. И так рассуждает каждый. Их мысли нацелены лишь на себя, они не желают жертвовать собой, и им даже не приходит в голову подумать о других.

На фоне этой трусости истерика Евы (М.Баркова) кажется воплощением нравственности. Но ее никто не слышит.

Второй финал выводит всех из задумчивости. Врач (А.Ферхов) приносит хорошую новость — ранение оказалось не смертельным, а что бабка (Л.Дайнега) умерла - так все когда-нибудь умрут.

И опять становится весело. Можно придумать новую игру. Включается диск с песенкой Шаинского. Все горести забыты. Они предпочитают оставаться детьми, жестокими и безалаберными, — какой спрос с детей?

Драматург предлагает героям посмотреть на себя со стороны, подумать о том, как скатились они до такого животного состояния. Николай Коляда писал пьесу, когда перестройка только начиналась, попытка видоизменить мир давала надежду, но все обернулось болтовней. И, похоже, режиссер Юрий Хвостиков, понимая все это, не дает своим героям ни малейшего шанса. И зритель понимает — у них нет будущего. Они сами его уничтожили — предательством, абортами, убийствами. Они слепы. И финальная сцена, когда герои надевают маски зверей, не желая расставаться с детством, не оставляет места ни сочувствию, ни состраданию. Лишь на миг проносится мысль: для чего они явились в этот мир? Нет, верно, им суждено остаться масками – зверятами, гонимыми в стремлении к напрасным целям страшных грез, в которые и превратилась когда-то зачем-то им дарованная жизнь.

Спектакль захватывает. Недотянул до кульминации диалог Кирилла (А.Буняков) и Артема (Д.Дроздов): «Время нас такими сделало». – «Мы сами себя такими сделали». Не хватает убедительности этой схватке. Но думаю, придет, наработается. Актеры обретут уверенность, спектакль будет взрослеть. У них, молодых, все впереди.

Главное, зритель выходит из зала задетый, беспомощно оглядываясь по сторонам, словно в поисках поддержки. Трудно быть молодым. Зато быть алкоголиком, наркоманом, тупым отморозком легко. Никакой идеологии. Никакой работы ума и души. Никаких догм. Пусть до всего доходят сами. Вот и дошли. До зудящей охоты резать и убивать. На что духовно, душевно может опереться ныне молодой человек, чьи родители не имеют возможности отправить его по следам Галкина, Собчак в экзотическое путешествие по жизни?

В разные времена существовали разные степени идеализма и жесткой правды, но всегда была убежденность, что воспитать человека может только человек. И что смысл состоит во влиянии человека на человека.

Кто на них влияет нынче — хозяева шоу-бизнеса, бандиты, самопальные фюреры?

Театр поднял важную, необходимую тему. Думаю, спектакль заденет за живое не только старшее поколение, но и молодых. Обязательно нужно смотреть, искать истину. Нужно идти в театр в поисках правды, смысла жизни.

Фото из архива театра

Фотогалерея