Баллада памяти и скорби / "Рядовые" в Московском театральном центре "Вишневый сад" п/р А.Вилькина

Выпуск №2-232/2020, Премьеры Москвы

Сезон 2020-2021, из-за коронавируса начавшийся в Москве непривычно поздно, все же не стал тупиковым и безликим. Напротив, пандемия «помогла» творческой мобилизации театров, показавших в необычайно напряженной атмосфере противостояния эпидемии свои премьеры, посвященные 75-летию Великой Победы.

Условия работы по-своему обострили их драматизм. Более того, по-новому прозвучали сюжеты, уже ставшие современной классикой.

Трагедия Алексея Дударева «Рядовые» была воплощена в свое время чуть ли не всеми театрами страны. Найти в ней свежие смыслы и интонации особенно трудно.

Выбор этой пьесы Московским театральным центром «Вишневый сад» под руководством Александра Вилькина представляется тем более ценным и мужественным.

Жанр баллады, в котором поставлен спектакль, подразумевает особое лирическое напряжение действия, присущее творениям безымянных гениев средневековой Европы с их парадоксальным тяготением к эпосу и сентиментализму в обязательном мрачно-таинственном колорите. Советский опыт освоения балладного жанра привнес в него героику гражданского звучания, что было свойственно большинству прежних сценических версий «Рядовых».

Новое решение, сохраняя пафос трагического обобщения, принципиально камерно, почти интимно. В нем много тишины, раздумчивости, неспешной сосредоточенности. Герои говорят здесь медленно и негромко, но неизбежно - о вечных ценностях бытия.

Режиссеры Александр Вилькин и Александр Савельев, сценограф Василий Валериус, композитор Никита Широков, художник по костюмам Юлия Алехина, художник по свету Антон Юдаков, мастера по компьютерной анимации (Елизавета Бабаева) и видеопроекции (Максим Калмыков) создают на сцене картину рухнувшего мира, в осколках и руинах которого угадываются фрагменты шедевров Возрождения. Они буквально висят в воздухе, сотрясаясь от грохота канонады или окутанные не менее пугающей тишиной на фоне болезненно белесого неба цвета бессонницы. Такова своего рода «метафизика войны». Это состояние неустойчивости передается солдатам, и каждый старается уберечь то, что ему «в миру» было дорого. Постоянное погружение в собственную память, упрямое, вновь и вновь, переживание всего, что составляло прежнюю жизнь, а нынче отнято войной и требует возмездия или защиты, - еще одно свойство балладного стиля, избранного постановщиками и актерами.

Каждый персонаж здесь сугубо индивидуален, внутреннее зрение любого из них сориентировано на что-то свое, жуткое или светлое, но одинаково незабываемое и нетленное.

Простодушный старик Дервоед Рифата Сафиулина непрерывно переживает трагедию расстрела своей семьи, немым свидетелем которой он стал. Память дает ему силы не только воевать, но и жить по совести. Он сразу как-то по-родственному помогает двум беженкам - беременной Люське (Ксения Роменкова), убежденной, что новая душа имеет право и должна прийти в этот мир. И другой, обезумевшей Женщине (Евгения Миронова), которая так же, как и сам Дервоед, постоянно видит перед собой родную деревню, но светлой, веселой и счастливой, хотя на самом деле она давно сожжена дотла.

Православный непротивленец Соляник Георгия Марченко, отказываясь стрелять во врага, сознательно обрекает себя предстать перед трибуналом, но гибнет от ран, несовместимых с жизнью.

Буштец, завоевавший, как ему кажется, право на ярость и поначалу упивающийся злобой, колоритный и яркий в увлеченном исполнении Михаила Безобразова, после контузии перерождается в героя почти лирического, становясь неожиданно тихим, добрым, улыбчивым и смирным, но оттого не менее трагичным.

Интересно сыгран Александром Савельевым юный Одуванчик, постоянно старающийся казаться взрослым, опытным и независимым, но остающийся наивным и незащищенным. Особенно тяготит его забота открыто влюбленной в него медсестры Лиды, хотя он сам влюблен в нее не меньше. Характер «хорошей девочки Лиды» Мария Лисецкая строит на сочетании солнечной юности и бесстрашной жертвенности. Несостоявшаяся послевоенная судьба этой пары - еще один горчайший упрек войне, которая, как ни парадоксально, так или иначе, каждому все-таки выстраивает судьбу.

Дугин Павла Архипова, опытный воин, бывалый и смелый, многократно попадая в штрафбат, не потерял самоиронии и азарта, душевного покоя, способности думать о ближних и беречь свою любовь, даже скрываясь и отказываясь от нее, чем сознательно обрекает себя на одиночество.

Его упрямая в своем праве на любовь жена Вера (Ирина Сологалова), разыскав его, настойчиво излагает Дугину планы светлого будущего их послевоенной жизни.

Свою лепту внес в это Лейтенант-особист, которого привлекла к поискам Вера. Илья Крутояров смело обнаружил в своем герое культуру, внятность поведения, независимость от брезгливо-настороженного в народе отношения к людям подобного рода.

Конечно, Дугин мог бы «на днях» закончить войну, не только реабилитировавшись, но получив офицерское звание и даже Звезду Героя. Но Рок судил иначе. «Подчищая» небрежности ленивых союзников, он внезапно гибнет от снайперской пули с именем любимой жены на устах.

Белорус-партизан, старик Дервоед остается один. Вскинув автомат над головой, он, повернувшись спиной к залу, встает во весь рост, но не просто под пулю снайпера, а самозабвенно защищая будущее, которое вряд ли увидит, но за которое отвечает. Вспоминается чья-то фраза, полная трагической иронии, что смерть - это выход, а не тупик.

В прологе спектакля Театр напоминает нам, нынешним, что если каждого солдата, погибшего в Великой Отечественной войне, помянуть «индивидуальной» минутой молчания, то молчать пришлось бы... восемьдесят два года.

Времени не жалко. А памяти должно хватить.

Фото предоставлены театром

Фотогалерея