Хава Ахмадова. Быть свободным, счастливым, востребованным

Выпуск №3-233/2020, Гость редакции

Хава Ахмадова. Быть свободным, счастливым, востребованным

В исламе имя Хава означает «дарующая жизнь». Актриса и режиссер Хава Ахмадова в городе Грозном давно уже знаковая фигура. С ней связано рождение многих творческих начинаний, составляющих сегодня ядро театральной культуры Чеченской республики. Она создала Молодежный театр «Серло» («Свет») и ставила на его сцене спектакли о трудной, но яркой истории своего народа. Несколько лет назад возглавила Чеченский государственный драматический театр имени Ханпаши Нурадилова, и с этого момента в его судьбе начался новый этап - заметные постановки по произведениям современных драматургов, обращение к чеченскому эпосу, значимые театральные события. В 2017 году спектакль Хавы Ахмадовой «Выше гор» по пьесе Мусы Ахмадова сыграли в Москве на сцене прославленного РАМТа. Это был настоящий успех и долгожданная встреча, потому что в последний раз чеченская труппа выступала на столичных подмостках больше тридцати лет назад.

Все чаще Чеченский драматический заявляет о себе на крупных всероссийских и международных форумах, а теперь и Грозный принимает у себя фестиваль национальных театров «Федерация», у истоков которого тоже стоит Хава Ахмадова - народная артистка и заслуженный деятель искусств Чеченской республики, заслуженный работник культуры Российской Федерации, председатель регионального отделения СТД РФ, член Гильдии театральных режиссеров России.


- Хава, наша встреча проходит в дни Второго Всероссийского фестиваля «Федерация», масштаб которого, без сомнения, сделал Грозный одним из театральных центров России. А как складывалась творческая судьба этого города в последние десятилетия?

- В 1970-1980-е годы Грозный был театральным городом. В начале 90-х, когда политические события, связанные с развалом Советского Союза, ощутили и мы, разумеется, многие стали уезжать. Стало не до зрелищ. Театр растерял своего зрителя, а позднее, после двух военных кампаний конца 1990-х - начала 2000-х годов о развитии театральной культуры в Чечне не могло быть и речи. Тогда жизнь остановилась, и спустя годы нам пришлось собирать все по крупицам. Сначала зрителей привлекали незамысловатыми национальными комедиями, чтобы они могли забыть о войне и ее трагических последствиях, отдохнуть, улыбнуться. Потому что люди перестали улыбаться. Пусть и медленно, но театр становился на ноги, создавался репертуар в Чеченском драматическом, в Государственном русском драматическом театре имени М.Ю. Лермонтова, для которого со временем построили новое здание. Театральная культура возвращалась в Грозный, постепенно заполнялись зрительные залы.

Никто не забыл о трагическом периоде в истории нашей республики, но мы стараемся не думать об этом, стараемся жить и радоваться жизни. В последние годы Грозный активно строится, но теперь нужно обратиться к высокому, духовному, и театр как элитарный вид искусства играет в этом важную роль.

Нужно сказать, что чеченский зритель немного особенный: он всегда спешит, ему нужно «здесь» и «сейчас», и я думаю, что это связано с тем временем, которое мы потеряли. Те самые двадцать лет, которые мы не прожили - не доучились, не долюбили, не досозерцали. И сейчас, когда тяжелые времена миновали, мы все одеты, обуты, накормлены, есть крыша над головой, наступил момент, когда моим землякам нужно остановиться и задуматься. А театр помогает подняться над бытом, пробуждает в человеке лучшие чувства.

Всему свое время, и не случайно первый фестиваль национальных театров «Федерация» состоялся в прошлом году. Именно сейчас, когда мы можем достойно принимать гостей, показывать им достопримечательности, повести в наш прекрасный краеведческий музей, в художественные галереи, мечети, парки, сады, - пришло время проводить в Чеченской республике масштабные театральные форумы. Я думаю, что сегодня Грозный - это место, где каждый почувствует себя свободным, счастливым, интересным, востребованным.

- В вашей творческой судьбе нередко приходилось начинать с нуля. Например, молодежный театр «Серло».

- В 2008 году меня назначили художественным руководителем Театрально-концертного зала. Как человеку театральному, мне захотелось в первую очередь поставить спектакль. Это была «Башня, построенная на льду» - первая послевоенная комедия. В спектакле играли разные люди - и профессиональные актеры Чеченского драматического театра, и работники Концертного зала: конферансье, артисты эстрады. И так вышло, что мой первый режиссерский опыт имел большой успех. Конечно, сейчас я понимаю, что это была достаточно наивная постановка, но в тот момент она стала подарком жителям Грозного, пережившим войну, потери. Думаю, люди ждали именно такую легкую комедию, она разлетелась на фразы, зрители по многу раз смотрели этот спектакль, наизусть знали текст пьесы. И до сих пор «Башня, построенная на льду», включенная уже в репертуар Чеченского драматического театра, собирает полные залы.

А тогда на премьеру пришел глава Чеченской республики, она ему очень понравилась, и он предложил и дальше ставить такие спектакли. Я ответила, что у меня нет коллектива, этот спектакль собран с миру по нитке, но мне бы очень хотела создать молодежный театр. И он сказал: считай, что он уже создан. Так в 2009 году «Серло» начал свой путь.

Театр успешно работал, в репертуаре было много спектаклей, а кроме того нам всегда поручали проводить большие праздники и ответственные мероприятия. Словом, мы шли семимильными шагами и радовались, что наша молодая труппа всегда на передовой. У нас собрались талантливые ребята - выпускники актерского факультета Чеченского государственного университета, Московского института культуры, ГИТИСа. Еще были люди, не имевшие профессионального образования, но одаренные от природы и прекрасно дополнявшие наш коллектив.

Молодежный театр «Серло» просуществовал пять лет, сформировалась большая труппа - 75 человек, и все это время мы выезжали на гастроли, участвовали в фестивалях. А потом глава Чеченской республики принял решение объединить два театра - Государственный драматический имени Ханпаши Нурадилова, которому на тот момент было уже восемьдесят три года, и «Серло». Я думаю, это было очень правильное решение. В тот момент Чеченскому драматическому требовалась молодая кровь, а молодежному - мудрость старейшего театра. Мне доверили возглавить этот коллектив. В 2014 году мы пришли туда вместе со своим репертуаром, и до сих пор играем спектакли, поставленные еще на сцене «Серло». Объединение произошло безболезненно, в нашем большом коллективе все друг другу нужны, каждый человек на своем месте.

- Я помню нашу первую встречу на фестивале во Владикавказе, куда вы привезли свой спектакль «Ханума», поставленный уже с объединенной труппой. Прошло шесть лет, сформировался богатый репертуар, а недавно театр переехал в новое здание с прекрасной сценой, но вряд ли эти годы были простыми и беззаботными?

- Да, было непросто. Но трудности нас закаляют - не в это столетие сказано. Мы не позволяем себе расслабляться, а работать на преодоление всегда интересно. Нам интересен переезд и связанные с ним хлопоты, ремонт. Наши актеры, понимая, что новое здание очень большое, и прежние технические службы не справляются, пришли на помощь. Они красили, белили, чистили прилегающие скверы и были счастливы. Потому что сейчас, переехав из небольшого помещения, мы можем ставить спектакли такие, какие хотим. Нам здесь уютно, не тесно. А пространство - это очень важно. Воздух нужен для любого творческого человека. Это дает ощущение свободы, а свободный человек - счастливый человек. И он дарит радость тому, кто приходит смотреть на него. Все взаимосвязано.

- Хава, вы вошли в реку под названием Театр в очень юном возрасте. Окончили школу и сразу были приняты в труппу Чечено-Ингушского театра, сыграли несколько ролей. Вы к этому стремились или судьба вмешалась?

- Я всегда мечтала о театре, но в конце 80-х, несмотря на то, что чеченское общество было достаточно современным, родители не хотели, чтобы их дети становились артистами. Это сейчас молодых за ручку приводят в искусство. Я им завидую, потому что нам говорили так: «Пойдешь в театр, все, отрекаюсь!». Это, конечно, связано с нашим менталитетом и характерно не только для чеченцев. Не секрет, что у людей, служащих на сцене, нередко сложные семейные взаимоотношения, что не приветствуется. И когда мой отец категорически сказал: «Нет!», я заверила его, что хочу стать режиссером, но для этого должна сначала выучиться на актрису. Тогда я его обманула, но это, в итоге, оказалось правдой.

Совершенно случайно в девятом классе попала на прохождение творческих туров в Воронежский институт искусств. А я была очень рослой, сказала, что уже окончила школу, и никто не догадался о моем возрасте. На самом деле, просто хотелось себя проверить. Туры были пройдены успешно, меня записали, а я спокойно вернулась домой и в сентябре пошла в школу. Однажды вместе со своими одноклассниками я несла почетный караул у Вечного огня. Стою в пилотке и плащ-палатке, не шевелюсь, а мимо проходит народный артист РСФСР, главный режиссер Чеченского театра Мималт Мусаевич Солцаев. Посмотрел на меня внимательно, но, видимо, решил, что обознался. Зашел в здание правительства, возле которого находился этот мемориал памяти, возвращается обратно, а я все стою. Один раз прошел мимо, другой, я не выдержала и улыбнулась. Тогда он понял, что не ошибся и воскликнул: «Я думал ты во!» И поднял руку к небу. «А ты, оказывается во!» Опустил руку к земле. А потом говорит: «Запомни мой номер телефона, я тебя жду». Позвонила ему, извинилась, сказала, что заканчиваю школу только в следующем году. И тогда он сказал: «Сразу ко мне!» Так в 17 лет я пришла в театр и получила свои первые совсем не маленькие роли. Позднее поступила на актерский факультет Чеченского университета.

- Хава, а что составляет основу чеченского театра и в чем его особенность?

- Наш театр отличается от всех театров, и так было всегда. То, что можно кабардинцам, абхазам, дагестанцам, - нельзя чеченцам. Речь идет о тактильных контактах - чеченские актеры и актрисы не должны касаться друг друга. Это было даже в поздние советские времена, когда в спектаклях в том числе и кавказских театров допускались достаточно откровенные сцены. Несмотря на то, что мы все мусульмане, мы прежде всего чеченцы. Поэтому в нашем театре строго придерживались такой традиции, даже если играли, к примеру, Шекспира. Просто находили свои формы выражения любовных сцен. И это правильно. Мы должны сохранять свою особенность, потому что чеченский театр во всем мире только один. Мы не выражаем любовь в каких-то тактильных проявлениях, и я считаю, что это очень хорошо. А попробуйте на расстоянии показать эти чувства! Это требует высочайшего мастерства. Возникает ощущение таинства, завуалированности.

- Особенность Чеченского драматического театра отражается и на его репертуаре, хотя там есть Гоголь, Островский, Агата Кристи, современные комедии, но все же преобладают спектакли, связанные с этнической памятью вашего народа.

- Да, это так. Как можно сохранить язык? Если писатели будут создавать на нем свои произведения, если мы будем играть на нем спектакли. Без языка нет народа. Разнообразие языков, традиций - дар Всевышнего, и мы должны взаимообогащать друг друга. Очень важно сохранить свою самобытность. А если гнаться за модными тенденциями, ставить спектакли в угоду критикам, в надежде быть отмеченными на фестивалях, тогда мы перестанем быть чеченским театром. Я уверена, что придут времена, когда все пресытятся вседозволенностью на сцене, и целомудренные постановки будут в цене.

- Многие национальные театры сталкиваются с общей проблемой - отсутствие современной драматургии. У вас же сложился счастливый тандем с мужем - народным писателем Чечни, поэтом и драматургом Мусой Ахмадовым.

- Пьесы Мусы ставили в театре, еще когда я училась в школе. Он был двадцатилетним юношей, но одно из первых его произведений уже вошло в репертуар театра кукол. Потом появился опыт, пришла известность, его много ставили в Чечне, Дагестане, Ингушетии. Во время второй военной кампании Ингушский государственный драматический театр поставил его комедию «Волчий хвост», получившую большой зрительский успех. Мы находились там тогда в качестве беженцев, пришли на премьеру, и когда его как автора вызвали на сцену, я стояла в зале и плакала. Потому что у нас уже не было дома, можно сказать, не было родины. И я думала: «Ты должен был выйти на сцену в своем родном городе». Тогда еще не верилось, что все это вернется. А в 2004 году во Франции в театре «Солнце» поставили его пьесу «Волки» о депортации чеченского народа. Многие ошибочно считают, что Муса Ахмадов состоялся как драматург благодаря моему приходу в Чеченский драматический театр имени Ханпаши Нурадилова, но это неверно.

А в тандеме, конечно, работать всегда удобно. За тридцать лет брака мы друг друга очень хорошо узнали, нам не нужно лишних слов. Он понимает, что мне требуется как режиссеру, а я, читая его пьесы, чувствую, что он имел в виду. И всегда могу попросить его что-то изменить.

- Есть известное выражение: «Мы кажемся великими, потому что стоим на плечах гигантов». Хава, а на чьих плечах стоите вы?

- Скажу правду - я благодарна Всевышнему и своей семье. Я учусь у жизни.

 

Фото предоставлены пресс-службой

Чеченского государственного драматического театра им. Х. Нурадилова

Фотогалерея